из грудного молока, и, хотя вспышки оспы были довольно распространены, жители Европы и Азии подвергались воздействию вируса довольно часто, поэтому для них эпидемии были не такими разрушительными, как для коренного населения Америки, впервые столкнувшегося с ним после прихода европейских колонистов. Коллективный иммунитет зачастую достигается тогда, когда доля переболевших оказывается достаточно велика, чтобы защитить тех, кто еще не болел. Вирус все равно распространяется, но гораздо медленнее, чем мог бы.
Точно так же может отличаться и сила иммунитета. Если в детстве вы тяжело переболели ветряной оспой, во взрослом возрасте будете от нее защищены. Но если вы перенесли заболевание в легкой форме, уже не будете полностью защищены от повторного заражения из-за относительно слабого иммунного ответа, хотя болезнь, вероятно, будет менее тяжелой из-за предыдущей встречи с вирусом – иммунная система станет более ловкой и лучше подготовленной. К июлю 2020 года появилась версия о том, что некоторые люди легче переносили SARS-CoV-2, потому что ранее у них были другие коронавирусные инфекции.
Коронавирусы – распространенные патогены, обычно вызывающие небольшой кашель и симптомы простуды, поэтому было бы странно, если бы между разными подтипами одного вируса вообще не было перекрестного иммунитета.
Первая эффективная попытка остановить распространение вируса была предпринята в Китае. В X веке китайцы стали перетирать в пудру сухие струпья людей, переносивших оспу в легкой форме, и вдувать этот порошок в носы детей старше пяти лет, чтобы заразить их «мягкой» версией болезни и выработать иммунитет, позволив им при этом быстро выздороветь. Вероятно, многие дети умерли из-за того, что все пошло не так, как планировалось, но число спасенных было настолько велико, что авантюра казалась оправданной. В XVII–XVIII веках в Османской империи и Африке к югу от Сахары получила распространение аналогичная процедура, которую позднее назвали «вариоляция». Оспины не измельчали в пудру, а помещали в надрез на коже. Пациент отправлялся на карантин (это слово переводится как «сорок дней»), во время которого у него должна была развиться слабая форма заболевания, помогающая обрести иммунитет. Эта практика стала распространяться в Англии с 1718 года благодаря леди Мэри Уортли-Монтегю – писательнице, путешественнице и жене британского посла в Турции, которая сама переболела оспой и сделала своему сыну прививку по османской моде.
Как и китайский метод вдувания в нос измельченных в порошок струпьев, вариоляция была связана с серьезными рисками. Ничего более безопасного не было придумано до тех пор, пока английский фермер Бенджамин Джести, сам привитый по османской моде, не заметил, что две его знакомые доярки, Энн Нотли и Мэри Рид, невосприимчивы к оспе. Джести установил точную связь: он понял, что их иммунитет объясняется регулярным контактом с коровами, больными коровьей оспой. Он поскреб вымя зараженной коровы чулочной спицей и поместил сухие оспины под кожу жене и двум сыновьям. (Слово «вакцинация» происходит от латинского vacca – «корова».) Джести не имел медицинского образования, но помнил процедуру вариоляции из детства.
Вакцинация достигла Шотландии через несколько лет, после того как английский врач Эдвард Дженнер популяризировал эксперимент Джести и сделал вариоляцию престижной во всем мире. В отличие от современного движения антипрививочников, вакцинация была более популярна среди образованных людей. В конце XVIII века сэр Джон Синклер заметил в «Статистическом отчете о Шотландии», что «многие простые люди считали инокуляцию преступным посягательством на прерогативу провидения».
Оспа остается единственным вирусом, который человечество смогло полностью искоренить (ее образцы по неясным причинам хранятся в американских и российских лабораториях). В период с XIX до конца ХХ века эпидемии оспы то вспыхивали, то затухали по всему миру. Последний случай тяжелой формы оспы (variola major) был выявлен в Бангладеш в 1975 году, а легкой формы (variola minor) – в Сомали у больничного повара Али Маоу Маалина в 1977 году (это был последний случай заражения в обществе). Позднее он принял участие в кампании по искоренению полиомиелита и умер в 2013 году, продвигая программу вакцинации. «Сомали стала последней страной, где была зафиксирована оспа, – сказал он. – Мне хотелось бы верить, что моя страна не будет последней, где будет зафиксирован полиомиелит».
Маалин, однако, не был последним человеком, заболевшим оспой. История этого случая – осторожное напоминание о важности искоренения опасных вирусов путем вакцинации, а также соблюдении всех мер безопасности при хранении вирусного материала. Дженет Паркер была медицинским фотографом, и ее офис располагался в Бирмингемской медицинской школе рядом с кабинетом вирусолога Генри Бедсона. До сих пор неизвестно, как она заразилась оспой из его лаборатории, но в 1978 году, спустя несколько месяцев после выздоровления Маалина, умерла от этого вируса. «Один зараженный человек может легко распространять вирус и положить начало эпидемии, – писала The New York Times о произошедшем. – Британское расследование, возглавленное профессором Р. А. Шутером, показало, что миссис Паркер заразилась оспой либо в тот момент, когда вирус попал в воздух, либо при случайном контакте с посетителем лаборатории».
Хильда, мать Паркер, стала последним человеком в мире, заразившимся оспой от другого человека, и полностью выздоровела. Генри Бедсон совершил суицид за несколько дней до смерти Паркер.
Эдинбургское региональное управление по инфекционным болезням расположено прямо за Западной больницей общего профиля. Это викторианская богадельня, преобразованная в лазарет. Раньше он стоял среди полей, но со временем в процессе своеобразного архитектурного митоза число зданий росло, и новые постройки распространялись по некогда обширной территории. В последний раз я был там довольно давно, после неприятного инцидента, произошедшего во время ночной смены. Был ведьмин час[39] – время, когда температура тела достигает минимума, а моя неуклюжесть – максимума. Я взял кровь у пациента с гепатитом С («тихий убийца»[40], который в то время был широко распространен среди эдинбургских наркоманов), и у меня тряслись руки, когда я извлекал иглу из его вены. Игла выскочила из моих пальцев, развернулась на 180 градусов и поцарапала тыльную сторону моей руки, не защищенной перчаткой. Я тихо выругался, резко взбодрился и сразу подставил руку под горячую воду, надеясь вымыть вирус вместе с кровью до того, как он поселится в моем организме. Я массировал кожу под горячей водой до тех пор, пока из раны не перестала выделяться кровь. Вина за произошедшее полностью лежала на мне: я не надел перчатки, был неаккуратен, еще и выругался, как идиот. Я вышел в ночную смену за другого человека, а теперь был вынужден несколько месяцев подряд сдавать анализы крови в Эдинбургском региональном управлении по инфекционным болезням, чтобы узнать, заразился я гепатитом С или нет. Мне повезло, и я избежал ужасного и лишь частично эффективного лечения гепатита С, доступного в то время.
На этот раз я пришел туда, чтобы встретиться с учеными, которые исследовали новую вакцину от SARS-CoV-2. В то время ее испытывали на медицинских