банковской корпорации. И всё это благодаря женщине, с перепугу запомнившей его внешность!
— Всего доброго, Кира Дмитриевна. — Николай двумя руками сжал протянутую женскую руку. — Если что — звоните, наши с шефом телефоны у вас есть.
— До свидания, Коля, — попрощалась «добрая фея» и улыбнулась. — Простите, что хотела стукнуть вас по голове за ваши разговоры.
— А, — беспечно тряхнул телохранитель Бурмистрова длинными белыми волосами, — не берите в голову, Кира Дмитриевна. Я бы на вашем месте после пяти минут себя пристукнул.
Николай ушёл, и Кира опять осталась одна в этой подаренной на счастье квартире.
37
37
Кира лежала в тёплой мутной воде, растирая между ладонями комочки не растворившейся сметаны, и думала о своей жизни. Мысли её всё время сбились куда-то в сторону, и она с трудом удерживала их в нужном русле: ей необходимо было решить поставленный мужем вопрос: «Семья и машина или тягостный развод и нищета». Для себя Кира уже давно все решила: и семья, и развод, и работа с конюшней! Но вот что на это скажет Анатолий? И Кира неожиданно поняла, что ей все равно, что он скажет и что за этим последует…
— Разве семья и работа так уж несовместимы друг с другом? — спрашивала она у себя, погружаясь в тёплую мутную воду по шею. — Тысячи женщин каждый день совмещают эти, по мнению мужа, несовместимости и все счастливы: и дети, и мужья, и сами женщины. Вот, например, моя мама! Она всю жизнь работала и дома у неё был идеальный порядок. Или моя подруга Лариса! Правда, у Лары нет детей, нет мужа, и недавно умерла мать, но она прекрасно совмещает собственный успешный бизнес, бесчисленные романы и ежемесячные поездки заграницу с новым возлюбленным. Почему я не могу и работать, и заботиться о семье? Конечно, будет трудно без его денег, но мы справимся…
Дрёма не мягких лапах подошла сзади, обняла Киру за плечи и осторожно подула в глаза…
От громкого бесконечного боя часов в гостиной Кира открыла глаза и невольно передёрнула плечами — вода давно остыла, и её кожа покрылась гусиными пупырышками. Кира выскочила из ванны, завернулась в огромную махровую простыню, и босиком, на носочках, словно японская гейша, засеменила в спальню.
Но спать ей не хотелось.
Поискав глазами, чем бы заняться, она достала из верхнего ящика комода семейный альбом Шубиных и устроилась в кресле напротив кровати. Открыла первую страницу и удивлённо вскинула брови: с большого глянцевого фотопортрета на неё смотрела её старшая дочь Виктория, только лет на пятнадцать старше. Кира машинально перевернула лист, но и там её снова встретил такой знакомый внимательный взгляд шоколадных глаз незнакомой шатенки с маленьким мальчиком на руках.
— Спокойствие! Только спокойствие! — Кира нахмурила брови и стала лихорадочно листать страницы. — Всему на свете есть объяснение!
Но чуда не произошло — фотографии незнакомой женщины со знакомыми Викиными глазами никуда не исчезли, напротив, постепенно они сложились в большой отрезок жизни.
Отбросив альбом на кровать, Кира закрыла глаза и сжала пальцами виски. Боль опять подбиралась издалека, откуда-то с затылка, обручем обхватывая голову. Надо было срочно заняться работой, переключиться на что-то стабильное, незыблемое, но думалось только об одном: о неправдоподобном, невероятном сходстве её дочери и матери Павла Шубина.
Единственный логический вывод напрашивался сам собой, но Кира в него не поверила — она точно знала, что выходила замуж за Анатолия не беременной.
Абсолютно не беременной!
Стопроцентно не беременной!
Не девственницей, но и не беременной! Хотя… все это она помнила смутно…
Виктория никак не могла быть дочерью Павла Шубина!
И всё же странное сходство между Викторией и Елизаветой Георгиевной Шубиной существовало, и объяснить это сходство мог только один человек, единственный оставшийся в живых член этой странной «развесёлой» семейки, где все всё знают, но скрывают это друг от друга и делают вид, что никто ничего не знает.
Кира схватила телефонную трубку с аппарата, набрала номер и долго слушала длинные одинокие гудки, тянущиеся через пол-Москвы.
— Слушаю, — наконец раздался в трубке сонный, низкий мужской голос.
— Здравствуйте, Дмитрий Викторович! — очень радостно и очень бодро произнесла Кира. — Можно я к вам сейчас приеду в гости?
Наступила пауза.
— Кира Дмитриевна, это вы? — недовольно спросил пожилой мужчина, всё ещё надеясь, что ночной звонок просто ошибка номером. Сейчас он положит трубку, и будет досматривать чудесный сон: где все дорогие ему люди живы, и они все вместе живут в красивом загородном доме, где у Лизоньки и сына счастливые лица, а внучка держит на руках маленького мальчика — главного человека их большой дружной семьи. В его сне не было места этой чужой кареглазой женщине, но голос её почему-то назойливо лез в уши и не давал ему спать.
— Вы уже, наверно, жалеете о своём разрешении звонить вам в любое время? — ответила Кира вопросом на вопрос, чего раньше никогда не делала, считая это не вежливым.
— Но вы же на даче, — Дмитрий Викторович посмотрел на определитель номера и потряс головой. — Или уже нет?
— Я давно в Москве.
— И опять в Лизонькиной квартире! — мужчина недовольно крякнул и окончательно проснулся — спать эту ночь ему видно уже не придётся, а всё так хорошо начиналось. — Вам же советовали несколько дней быть предельно осторожной, держаться подальше от этой квартиры, пока моя служба безопасности не выяснит все обстоятельства нападения на вас, но, как видно, вы предпочитаете не слушать умных советов и жить по своим правилам.
— Хорошо, я буду осторожной, изменюсь до неузнаваемости, и буду пользоваться исключительно чёрным ходом, но поверьте — сейчас это не главное!
— У вас опять что-то случилось?
— У меня?! — Кира фыркнула, ощетинилась колючками и мстительно прошипела: — У меня как раз всё замечательно: я нашла себе работу, приобрела чудесную чистокровную лошадь, и на день рождение мне подарили шикарный автомобиль! Фраза «что-то случилось» скорее подходит к вашей семье — это в ней что-то случилось и очень давно! Четырнадцать лет назад! Или вы узнали о случившемся гораздо позже? Но мне почему-то кажется, Дмитрий Викторович, что вы уже давно в курсе поразительного сходства моей дочери Виктории и вашей драгоценной Лизоньки.
Мужчина на другом конце телефонного провода протяжно вздохнул и взялся рукой за сердце.
— Вы смотрели альбом с фотографиями Лизы?
— Да!
— И до утра подождать с выяснениями вы, конечно, не можете?
— Не могу.
— Ну, что ж, раз так получилось… Я скоро приеду.
— Нет, Дмитрий Викторович, если можно, я приеду сама. Мне так удобнее.
— Как