Читать интересную книгу Боги и Боты - Teronet

— Я — ваш друг, — сказал мой Ботик.

— Тогда кофе мне, голый друг, и контент на стену. От линз у меня уже глаза болят. Я подожду. Мне торопиться некуда.

— Эта встреча будет крайне нежелательной.

— Опять за своё? Перезагружу!

— Если я вас раздражаю, я могу слиться с фоном.

— Отличная идея! Давай! Слейся с фоном и заткни фонтан.

Ботаник подстроил свою окраску под цвет обоев и всего, что было за ним. Его, конечно, было видно, не совсем прям невидимка какой-то, но ощущение свободного пространства появилось. Экстра ушла куда-то со своей командой в подсобные помещения. Её бот оповестил меня, что сделал заказ кофе в международной службе пневматической доставки. А через минуту он уже подходил к ящику в стене, из которого выудил на свой поднос пригоршню кофейных зёрен, поставил на него также стакан воды, дезинфектор и всё это перенёс на столик рядом со мной. Других вариантов у них в будущем, судя по всему, не было.

В шоуруме никого, кроме говорящей техники, не осталось. А я, взволнованный, сидел, жевал кофейные зёрна и тупо пялился в экран, ни во что не вникая… Кресло стояло как-то боком к стене и я даже был вынужден наклонять голову, чтобы что-то разглядеть. Бот Экстры потоптался немного, глядя на то, как я изворачиваюсь, и показал мне пример, приложив ладонь к экрану на некоторое время. Когда он отнял ладонь и развернул, на ней уже был такой же экран, но в миниатюре, занимавший всю поверхность ладони.

Мне этот фокус понравился. Так я смог просматривать новости, сидя в максимально удобной позе.

— Можно и в очки вставить…

— Не надо! Давай тоже, с фоном слейся.

— Как скажете.

Новости были с самых разных концов света. Я смотрел превьюшки и расширял пальцами те, что казались интересными. Одна из новостей касалась забастовки программеров и дизайнеров крупнейшей мировой компании Apple-Microsoft. Все они, в какой бы стране ни жили, на один день устроили онлайн флеш-моб. Через всплывающие окна и СПАМ требовали увеличения зарплат и снижения уровня слежки за их жизнью. Вот он — новый рабочий класс будущего! И почему их до сих пор на ботов не заменили? А вот и светская хроника с моим великолепным участием…

И тут двери растворились. Я встал, машинально пряча за спину ладонь, на которой мелькали кадры с ночным клубом, и вот так в полный рост, весь в белом и с крыльями на спине — встретил её. Всё было как в замедленной съёмке. Первой шёл бот с ресепшн, загораживая ей обзор, но через пару шагов он отошёл, пропуская звезду телесериалов вперёд. На Сирене были солнечные очки, и пока она двигалась от двери, снимала их. Потом ещё потратила немного времени на то, чтобы отбросить прядь мешавших зрению волос. И когда наши глаза встретились — мы стояли буквально в полуметре друг от друга. От неожиданности она застыла. В это же время в шоурум вбежала Экстра, но я лишь слышал стук её каблуков, и не поворачивал голову, стараясь не пропустить ничего в лице и глазах Сирены.

— Прива, — моя актриса быстро взяла свои эмоции под контроль и натянула маску приветливости.

— Прива-Прива… Как жизнь?

— Фай!

— То есть, всё хорошо?

— Ес… да.

— Прива, Сире, — Экстра наконец-то подошла, и они ритуально по очереди подставили друг другу свои обе щёки; обе были сантиметров на 5 выше меня, и я пожалел, что встал. — Ти туда, — и она показала Сирене в сторону примерочной.

— Окс. Бай, — это она бросила мне и пошла туда, куда её послали, удивлённо осматривая полупрозрачных ботов.

За ней семенил её собственный бот, одетый как девушка. Прям, как во сне.

— До встречи… Ещё увидимся… Мир тесен, — последние слова я уже говорил практически самому себе.

Когда Сирена скрылась, я снова подумал, в чём причина этой моей необъяснимой слабости перед её образом. До сих пор ноги ватные и в груди какие-то яркие вспышки покалывают.

Пока я тряс рукой, пытаясь избавиться от телеплёнки, прилипшей к ладони, Экстра посмотрела на меня как на червяка, достойного презрения. Это был её визуальный ответ на мой давешний взгляд. Я очень хорошо понял, что она имеет в виду. Для неё эта девица — всего лишь ещё один повод отозваться о моём дурном вкусе. Ну, что ж. Пусть думает, что хочет. Ей сейчас это полезно. Она будет ещё долго разбираться в своих чувствах — чего тут больше: ревности, чувства собственности, жалости или любви…

…

Мы приехали в офис «Альфы» заранее, чтобы обсудить новые условия. Я знал, что подписка на ещё не отснятый материал моей беседы с Кардоном превысила 2 миллиарда. Поэтому выдвинул следующие условия:

— Подписание контракта до съёмок. Оплата не фиксированная, а от количества скачиваний.

Со мной даже не спорили. Пошли на все условия. Им деваться некуда было — такая махина не могла просто взять и встать в середине пути. В ответ только попросили подписать гарантию, что я принесу свои извинения. В студии были запрещены не только боты, но и гаджеты. Мне пришлось в туалете выковыривать мазь из уха и промывать глаза.

С Кардоном я познакомился прямо в студии. Джон сидел в своих роговых очках за столом, положив на него локти и скрестив руки. Где-то я уже видел эту позу. Не хватало только подтяжек. [94] Он привстал со словами: «милый костюмчик» и снова сел. Я уселся напротив, также уставившись на него через свои имиджевые очки. Впечатление мужик производил самое положительное. Деловой, доброжелательный, даже, казалось, умудрённый жизнью. А его речь почти ничем не отличалась от моей, да и ляпов он не совершал. Вот он — профессионализм высшего уровня.

Поначалу вопросы были весьма любезными. Но я не хотел расслабляться и всё выжидал, когда он сделает свой первый выпад.

Слова инструкторов в переводе Ботаника крутились у меня в голове:

— Не торопитесь защищаться и оправдываться. В этот момент вы наиболее безоружны. Если вам видны нечестные намерения говорящего — сделайте их очевидными для слушателей. Ваша задача — не переубедить ЕГО. Ваша задача — покорить ИХ.

И вот он перешёл к самому главному.

— В сети появилось видео вашей стычки с режиссёром ток-шоу. Что скажете? Вы там смотритесь, как настоящий маньяк. Напугали бедного человека до смерти.

— Хотелось бы принести извинения этому человеку и его семье. Люди — рабы обстоятельств. Я должен был это понимать. Каждый ведёт себя так, как диктуют ему его положение, его обязанности, опыт и т. п. Кто знает, может и я на его месте вёл бы себя также. Поэтому нет мне оправданий.

— Странно. С одной стороны, вы вроде как приняли вину на себя. Но при этом в то же самое время создали впечатление, что причина для такой эмоциональной вспышки была. И что она как раз в поведении режиссёра… Поправьте меня, если я не прав — получается, вы, скорее, прощаете его, чем сами извиняетесь.

Любой, кто на вас нападает, имеет свои собственные мотивы. Чем яростнее его нападение, тем прозрачнее его заинтересованность в каком-то исходе спора — вашем фиаско, понижении доверия зрителей к вашим словам и так далее. Прежде чем начать защищаться — обсудите со слушателями эти мотивы, эти интересы и цели. Так ваши позиции, по меньшей мере, выровняются.

— Я осознаю, что если бы ваша версия была верной, то зрителям было бы интереснее смотреть это шоу, но… Вы не правы. Вам так показалось.

— Да?

— Да.

Фон был холодным… то синим, то серым. Он показывал, что я отношусь к ситуации сугубо утилитарно, как к какой-то задачке, которую хочу решить максимально эффективно — да и мой двойник тоже держался вполне серьёзно. У него даже очки появились — надо же было режиссёрам как-то поиронизировать.

— Ну что ж. Будем считать, что и правда, показалось. Вы говорили что-то о Богах, с которыми общались, и о том, что хотите изменить этот мир. Что за Боги? Языческие или христианские, может, индуистские?

— Нет. Все религии, которые вы перечисляете, не имеют отношения к реально существующим на нашей планете Богам. Это мифы.

— Так-так…

— Бог — существо, создавшее всё живое. Если это так, то, скажем, Иисус не имеет к этому никакого отношения.

— А его… эмм… Бог-отец?

— Отец мифа — сам миф. Это же и так ясно.

— Да что вы говорите?! — в его интонациях присутствовал лёгкий сарказм — он играл так тонко, создавая у зрителей впечатление, что он не со мной болезным заодно, а с ними и со здравым смыслом, но в разговоре просто старается быть вежливым. — Итак, вы утверждаете, что Иисуса не было…

— Его существование сложно доказать. Также как и существование, скажем… Одиссея. С другой стороны, гораздо легче найти подтверждения тому, что были на Земле такие проповедники как Гомер и Павел.

Он усмехнулся.

— Мне кажется, я догадался, почему вы объединили их вместе.

— Почему?

— Они оба были слепыми?

— Им обоим мир казался несправедливым. И они создали или приукрасили мифы о тех, кто бросает вызов законам природы. Понимаете, слабое животное тихо умирает без пищи. Слабый же человек, умирая, взывает к небесам, проклинает их за то, что ему лично так не повезло. Очень часто крик таких людей становится песней. Создаётся вирус — религия, где слабым обещается вознаграждение за страдания, а сильных призывают смириться.