Читать интересную книгу Ключъ - Марк Алданов

-- Такъ вы читали "Ключъ"? -- спросилъ Браунъ, кладя себe на тарелку кусокъ индeйки.-- Какъ это у васъ хватаетъ на все времени?

-- На все не на все, а на чтенiе хватаетъ... Для меня, Александръ Михайловичъ, какъ, впрочемъ, извините меня, и для васъ, начинается тяжкая подготовительная школа по изученiю ремесла старости... Салата совeтую взять... Или вы, по французски, eдите салатъ отдeльно?.. Скорeе подавай, -приказалъ онъ лакею,-- баринъ спeшитъ. Какъ могу, скрашиваю жизнь: книги вообще очень помогаютъ, но въ послeднее время все меньше. А вамъ? Вeдь вы, Александръ Михайловичъ, насколько я могу судить, человeкъ нервный, и раздражительный?

-- Есть грeхъ.

-- И не безъ легкихъ "тиковъ"?

-- Не безъ легкихъ тиковъ. Не выношу ученыхъ дамъ, дeтей въ очкахъ, толстыхъ мопсовъ...

-- Что еще?

-- Я не шучу. Какъ насчетъ "тика смерти"? Вeдь люди дeлятся на завороженныхъ и "не-боящихся"...

-- Невeрное дeленiе. Я скорeе изъ не-боящихся, а все-таки "завороженъ"... Если не самой смертью, то ея приближенiемъ. По крайней мeрe къ каждому новому человeку,-- къ умному, разумeется,-- я подхожу съ нeмымъ вопросомъ: что даетъ ему силу и охоту жить? Но этого не надо принимать трагически. Человeкъ удeляетъ философскимъ мыслямъ часъ-два въ сутки. Остальное время у него, слава Богу, свободно... Бываетъ, {227} весной повeетъ свeжимъ теплымъ вeтеркомъ, идя увидишь хорошенькую дeвушку, только начинающую жить, и, старый дуракъ, серьезно вeришь въ завтрашнiй день: вeчный обманъ тутъ какъ тутъ.

-- Тутъ какъ тутъ? -- переспросилъ Федосьевъ.-- И, правда, слава Богу... Непремeнно прочту вашу книгу. Жаль, что мнe изъ нея попалось лишь нeсколько главъ, безъ начала и конца. Многаго я поэтому не могъ понять, даже въ терминологiи... Что такое, напримeръ, мiры A и B?

-- Ахъ, это никакого интереса не представляетъ, такъ, маленькое отступленiе въ сторону,-- отвeтилъ Браунъ.-- Я говорилъ о двухъ мiрахъ, существующихъ въ душe большинства людей. Изъ ученаго педантизма и для удобства изложенiя я обозначилъ ихъ буквами. Мiръ A есть мiръ видимый, наигранный; мiръ B болeе скрытый и, хотя бы поэтому, болeе подлинный.

-- Да вeдь, кажется, обо всемъ такомъ говорится въ учебникахъ психологiи? -- спросилъ Федосьевъ.-- Мнe знакомый психiатръ объяснялъ, что теперь въ большой модe ученiе о подсознательномъ, что ли?

-- Нeтъ, нeтъ, совсeмъ не то,-- отвeтилъ Браунъ.-- Вашъ психiатръ, вeрно, имeлъ въ виду вeнско-цюрихскую школу: Брейера, Фрейда, Юнга. Это ученiе теперь дeйствительно въ большой модe, но меня оно не интересуетъ и многое въ немъ -- гипертрофiя сексуальной природы, эдиповъ комплексъ, цензура сновъ -- кажется мнe весьма сомнительнымъ... Нeтъ, благодарю васъ, больше не угощайте, я сытъ... Я совершенно не занимаюсь областью безсознательнаго и подсознательнаго. Точно также не занимаютъ меня и учебники психологiи,-- Ich und Es, the pure Ego, les personnalite's alternantes и т. д. Я не жду объясненiя человeческихъ дeйствiй отъ профессоровъ психологiи. {228} Нeкоторыхъ изъ нихъ -- весьма извeстныхъ -- я знаю лично. Это безпомощные младенцы, ровно ничего не понимающiе въ людяхъ... Впрочемъ, можетъ быть, мои мысли и не новы, гарантiи новизны я не даю.

-- Такъ что же все-таки за мiры, если не секретъ?-- спросилъ, безъ большого, впрочемъ, интереса, Федосьевъ.

-- Точными опредeленiями не буду васъ утруждать, лучше кратко поясню примeромъ изъ той области, которая васъ интересуетъ. Я зналъ вождя революцiонной партiи -- иностранной, иностранной,-- добавилъ онъ съ улыбкой.-- Въ мiрe A это "идеалистъ чистeйшей воды", фанатикъ своей идеи, покровитель всeхъ угнетенныхъ, страстный борецъ за права и достоинство человeка. Такимъ онъ представляется людямъ. Такимъ онъ обычно видитъ себя и самъ. Но съ нeкоторымъ усилiемъ онъ, вeроятно, можетъ себя перенести въ мiръ B, внутренне болeе подлинный. Въ мiрe B это настоящiй крeпостникъ, деспотъ, интриганъ и полумерзавецъ...

-- Почему же полу? -- спросилъ Федосьевъ. Утeшьте меня, можетъ быть, совсeмъ мерзавецъ, а? Такъ и психологически эффектнeе.

-- Настоящихъ мерзавцевъ на свeтe такъ мало... Не выношу тeхъ плохихъ писателей, которые въ своихъ книгахъ все выводятъ подлецовъ и негодяевъ,-что за насилiе надъ жизнью! Ты возьми средняго порядочнаго человeка и, ничего не скрывая, покажи толкомъ, что дeлается у него въ душe... Этотъ не среднiй и не порядочный, однако, не могу васъ утeшить: только полумерзавецъ. Что у него въ мiрe B? На первомъ планe тщеславiе, властолюбiе, ненависть. Есть ли хоть немного любви къ человeчеству, "идеализма чистeйшей воды"? Есть, конечно, но немного, очень {229} немного. Былъ ли онъ когда-либо другимъ? Не думаю: онъ какъ та старуха у Петронiя, которая не помнила себя дeвственницей. Тяготится ли онъ жизнью въ мiрe мелкой злобы и интриги? Конечно, нeтъ,-- какъ рыба не страдаетъ морской болeзнью. Но видитъ ли онъ свой мiръ B? Могъ бы отлично видeть, ничего безсознательнаго тутъ, повторяю, нeтъ. Скорeе, однако, не видитъ или видитъ весьма рeдко: мысль у него лeнивая. Въ мiрe A она, впрочемъ, бойкая: человeкъ онъ довольно невeжественный, но въ его невeжествe есть пробeлы: онъ жуетъ свою полемическую жвачку, произносить страстныя рeчи и обдeлываетъ свои дeлишки такъ хорошо, что просто любо смотрeть. А вотъ подумать о своемъ подлинномъ, несимулированномъ мiрe ему трудно, да и некогда... Впрочемъ, не берусь утверждать, какой мiръ подлинный, какой призрачный. Симуляцiя, длящаяся годами, почти замeняетъ дeйствительность, уже почти отъ нея не отличается. Опытный зритель понимаетъ смыслъ пьесы, угадываетъ ея развязку, режиссеръ видитъ артистовъ безъ грима; но для актера привычка дeлаетъ главной реальностью сцену. А если-бъ актеръ игралъ каждый день одну и ту же роль, то для него жизнь перестала бы совсeмъ быть реальной. Таковъ и этотъ человeкъ. Онъ потерялъ ключъ изъ одного мiра въ другой.

-- Развe обязательно имeть ключъ?

-- Не знаю,-- сказалъ Браунъ.-- Можетъ быть, лучше и не имeть... Или забросить его куда-нибудь подальше. А то еще спятишь, и посадятъ тебя туда, куда сажаютъ людей, "нeсколько болeе сумасшедшихъ, чeмъ другiе"... Мой революцiонеръ, конечно, крайнiй случай, но примeровъ можно привести много въ самомъ различномъ родe. У меня вошло было въ привычку: угадывать мiръ B по мiру A. Сначала это забавляло. {230}

-- Да, это должно быть иногда забавно,-- небрежно сказалъ Федосьевъ.-Почтенный человeкъ говоритъ о высокихъ предметахъ, о чистой Тургеневской дeвушкe,-- это, оказывается, мiръ A. А въ мiрe B у него старческiя слюнки текутъ отъ разныхъ Тургеневскихъ и не-Тургеневскихъ дeвочекъ. Очень забавно... Вы сыра не eдите? Тогда фруктовъ?.. И что же, у всeхъ людей, по вашему, есть мiръ B?

-- Благодарю... У большинства, должно быть. Есть люди безъ мiра B, какъ есть люди безъ мiра A: какой-нибудь Федоръ Карамазовъ, что ли... Не надо, впрочемъ, думать, будто мiръ В всегда хуже мiра A: бываетъ и обратное. Бываетъ и такъ, что они очень близки другъ къ другу. Я бы сказалъ только, что мiръ B постояннeе и устойчивeе мiра A. По взаимоотношенiю этихъ двухъ мiровъ и нужно, по моему, изучать и классифицировать людей. Все иррацiональное въ человeкe изъ мiра B, даже самое будничное и пошлое,-- въ иррацiональномъ вeдь есть и такое: скупость, напримeръ. Кто изъ насъ не зналъ истинно-добрeйшей души людей, которые, чтобъ не разстаться съ ненужными имъ деньгами, дадутъ умереть отъ голода ближнему,-- ближнему не въ библейскомъ, а въ болeе тeсномъ смыслe слова. Душа у нихъ рвется на части, но денегъ они не дадутъ. Это мiръ В.

Федосьевъ смотрeлъ на него задумчиво. "А какъ же ты могъ Фишера отравить, въ мiрe А или въ мiрe В?.."

-- Ну, и что же?

-- Только и всего.

-- Такъ это чистая психологiя? -- разочарованно протянулъ Федосьевъ.-Какая же связь этой главы съ вашими аттилическими теорiями?

-- О, связь лишь косвенная и абстрактная,-- сказалъ Браунъ и взглянулъ на часы.-- Однако {231} мы засидeлись! Вы меня извините, но я васъ предупредилъ, что тотчасъ послe обeда долженъ буду уeхать.

-- Предупредить предупредили, правда, а все же еще посидите. Я такъ радъ случаю побесeдовать... Косвенная связь, вы говорите?

-- Да, нeсколько искусственная... Я, быть можетъ, злоупотребилъ этой тяжелой и претенцiозной терминологiей. Но было соблазнительно перейти отъ человeка къ государству. У общественныхъ коллективовъ тоже есть свой не-симулированный мiръ. Я разсматриваю войну, революцiю, какъ прорывъ наружу чернаго мiра. Приблизительно разъ въ двадцать или въ тридцать лeтъ исторiя наглядно намъ доказываетъ, что такъ называемое культурное человeчество эти двадцать или тридцать лeтъ жило выдуманной жизнью. Такъ, въ театрe каждый часъ пьеса прерывается антрактомъ, въ залe зажигаютъ свeтъ,-- все было выдумкой. Эту неизбeжность прорыва чернаго мiра я называю рокомъ,-- самое загадочное и самое страшное изъ всeхъ человeческихъ понятiй. Ему посвящена значительная часть моей книги.

-- Люди часто, по моему, этимъ понятiемъ злоупотребляютъ, какъ и понятiемъ неизбeжности. Захлопнуть бы черный мiръ и запереть надежнымъ ключемъ, а?

-- Что-жъ, вы такой надежный ключъ и найдите.

-- Возможности у насъ теперь маленькiя, это правда. Однако въ бесeдe съ вами жаловаться на это не приходится,-- сказалъ Федосьевъ,-- все равно, какъ неделикатно жаловаться на свою бeдность въ разговорe съ человeкомъ, который вамъ долженъ деньги... Но что такое черный мiръ государства? Мiръ безъ альтруистическихъ чувствъ?