что мы тоже не в состоянии постичь все это. Вопль Иова о несправедливом устройстве мира подхвачен нашим многострадальным веком. И иллюстраций в современном мире предостаточно: невинные голодающие дети третьего мира; брошенные в тюрьму священники Южной Африки; христианские правители, погибающие во цвете лет; фантастические, непристойные барыши мафиози и ведущих омерзительных шоу, нарушивших все Божьи законы; миллионы европейцев, живущих в достатке и благополучии и вовсе не думающих о Боге. Вопль Иова не смолкает. Он становится все громче, все пронзительней. Этот мир несправедлив! И мы требуем, чтобы всемогущий любящий Господь соблюдал хоть какие–то правила. Почему Он этого не делает?
Как примириться с несправедливостью?
Каждому человеку рано или поздно приходится столкнуться с загадкой, перед которой трепетал Иов. Неужели Бог несправедлив?
Жена Иова предложила ему простой выход: «Похули Бога и умри». К чему цепляться за сентиментальную мечту о любящем Боге, когда вся жизнь противоречит твоей вере? А в нашем веке, веке Иова, скольким людям пришлось последовать совету жены Иова! Некоторые еврейские писатели, такие как Йеди Козински и Эли Визель, вступали в жизнь, пламенно веря в Бога, Но их вера испарилась в газовой камере холокоста. Они Видели лицом к лицу одно из величайших злодеяний Истории и пришли к выводу, что Бога нет и быть не может. (И все же прорывается инстинктивное чувство: Козински и Визель говорят о Боге с возмущением, словно и им кажется, что Он их предал. Они забывают о первоисточнике самой нашей потребности в справедливости. С чего вообще мы взяли, что мир должен быть устроен лучше?)
Но другие люди, столь же остро осознающие изъяны этого мира, не решаются отрицать существование Бога. Они предлагают другую версию: Бог знает, что земная жизнь несправедлива, но не может ее исправить. Раввин Гарольд Кушнер выдвигает эту теорию в своей книге «Когда с хорошим человеком случается беда». Наблюдая, как сын умирает от мучительной болезни, Кушнер пришел к выводу, что «даже Богу нелегко сдерживать хаос». По его мнению, «Господь — Бог справедливости, но не всемогущества».
Рабби Кушнер полагает, что Бог столь же разочарован и разъярен недостатками нашей планеты, как и все мы, но Он ничего не может изменить. Этот образ Бога — сострадательного, хотя и бессильного — утешил миллионы читателей. Не знаю, право, как эти люди понимают заключительные главы Иова — «самооправдание» Бога. Мало где в Библии столь выразительно говорится о всемогуществе Бога. Если Бог слаб, почему Он выбрал столь неудачный момент — как раз когда Его могущество поставлено под сомнение, — чтобы утвердить Свое всевластие? (В ответ Кушнеру Эли Визель заявил: «Если Бог так слаб, пусть уйдет в отставку, чтобы делом занялись профессионалы».)
Третья группа людей старается вообще не размышлять о несправедливости — они предпочитают думать о будущем, когда справедливость сама собой распространится на весь мир. Несправедливость не вечна, твердят они. В индуизме есть понятие кармы. С математической точностью рассчитано, что душе потребуется 6 800 000 перевоплощений, чтобы достичь совершенной справедливости. Пройдя этот цикл, человек получит ровно столько страданий и радостей, сколько он заслуживает.
Есть и четвертый вариант — наглухо отрицать существование проблемы и утверждать, что мир вполне хорош. Такие люди, подобно собеседникам Иова, утверждают, что мир функционирует согласно разумным и строго определенным правилам: хорошие люди преуспевают, а беды выпадают на долю дурных. С этим убеждением мне пришлось столкнуться в церкви, исповедующей «исцеление верой». О нем часто говорят в религиозных телепередачах — то один, то другой проповедник сулит здоровье и процветание каждому, кто попросит о них с верой.
Нам приятно слушать столь щедрые посулы, но они расходятся с фактами. Как примирить мучения младенцев, заразившихся СПИДом в утробе матери, с верой в справедливость жизни? И откуда взялось тогда столько христианских мучеников? Как бы я хотел сказать Мэг Вудсон: «Мир устроен справедливо. Если ты будешь усердно молиться, твоя дочь не умрет». Но я не мог этого сказать, как не могу и теперь заявить: «Бог забрал у тебя Пегги, потому что ты что–то сделала не так». Книга Иова представляет нам обе точки зрения — и обе Бог в конце концов отвергает.
Нужен невероятный скачок веры, чтобы утверждать, будто жизнь вполне справедлива. Обычно христиане воздерживаются от безусловного отрицания несправедливости жизни, они затушевывают ее. Они, как и собеседники Иова, ищут причины, чтобы объяснить зло и страдание.
«Бог преподал тебе урок. Тебе бы радоваться, а не горевать — теперь ты можешь с верой опереться на Него».
«Подумай, сколько благ у тебя еще осталось. Во всяком случае, ты жив. Или ты из тех, кто силен в вере, пока все хорошо?»
«Это испытание сродни спортивной тренировке, оно поможет тебе нарастить крепкие мускулы, научит веровать сильнее. Не бойся, Бог не посылает испытаний, которые выше твоих сил».
«Нечего так громко жаловаться! Используй эту возможность, чтобы продемонстрировать свою веру неверующим!»
«Всегда найдется кто–то, кому еще хуже. Надо благодарить Бога при любых обстоятельствах».
Все эти мудрые поучения прозвучали из уст друзей Иова, и в каждом из них содержится некий элемент истины. Однако Книга Иова со всей очевидностью демонстрирует: «полезные советы» не решают проблему страдающего человека, они — негодное лекарство или, во всяком случае, лекарство не ко времени.
Наконец, есть еще один способ сказать о несправедливости мироустройства. Выслушав все варианты, Иов приходит к выводу (я уже предлагал свести к нему все содержание Книги Иова): «Жизнь несправедлива!» Для Иова это скорее инстинктивная реакция, нежели жизненная философия. То же самое испытывает каждый человек, пораженный нежданным ударом судьбы. «Почему это случилось со мной? — твердим мы. — За что?»
Современный Иов
Работая над этой книгой, я старался познакомиться и побеседовать с людьми, которые чувствовали, что Бог их предал. Я хотел видеть подлинные выражения чувств, подлинную гримасу сомнения и разочарования. Добравшись до главы о Книге Иова, я решил встретиться с человеком, чья судьба отчасти напоминает историю Иова. Я назову этого человека «Дуглас».
Я считаю Дугласа праведником в том же смысле, что и Иова, — не святой, конечно, но образец веры. Дуглас много лет занимался психотерапией, но потом отказался от весьма прибыльной профессии и стал проповедником. Несколько лет назад в его семье стряслась беда: у жены Дугласа обнаружилась опухоль груди. Ей удалили грудь, но спустя два года рак распространился на легкие. Дуглас взял на себя почти все обязанности по дому и воспитанию детей, пока его жена приходила в себя после