Читать интересную книгу Перспективы развития социума - Сергей Шавель

Анализ личностных качеств населения Беларуси показывает, что наиболее устойчивыми и высоко представленными в структуре личности являются базовые качества: ответственность, исполнительность, дисциплинированность и работоспособность. Подавляющее большинство респондентов – около 75 % – признали, что эти качества присущи им в достаточной степени, еще 20 % хотели бы их развивать и только 2–3 % отметили их отсутствие. Учитывая экзистенциальный характер базовых качеств, такое распределение можно признать позитивным. Однако, с точки зрения уровня активности, сами по себе эти качества эффективны главным образом для первого – репродуктивного уровня, опирающегося на традицию. Именно этим объясняется меньшая представленность базовых качеств (ниже среднего) в личностной структуре студентов и предпринимателей.

Функциональные качества – самостоятельность, требовательность, адаптивность, энергичность и самоорганизованность – несколько отстают по представленности в личностной структуре респондентов. Как известно, эти качества обеспечивают успешное функционирование в ролях, т. е. выполнение требований конкретного вида деятельности. Здесь необходима и оправдана эвристичная активность, направленная на усовершенствование формальных, т. е. установленных регламентом и другими нормативными положениями, приемов и способов выполнения предписанных действий и операций. В целом, этот уровень является достаточно развитым.

Что касается личностных качеств, определяющих инновационную активность, то они не получили достаточного выражения в самооценках респондентов. Нельзя сказать, что они отсутствуют, – все-таки 36,2 % опрошенных отметили характерную для себя предприимчивость, 32,8 – потребность в самообразовании, 34,7 – умение рисковать, 43,2 – инициативность, 44,9 % – целеустремленность. Но их распространенность недостаточна с точки зрения стоящих сегодня перед страной задач и ставки на человеческий потенциал. Среди социальных групп здесь выделяются студенты и предприниматели. Но студенты – это потенциал будущего и важно, чтобы он не потерялся при встрече с реальными проблемами производства, социальной сферы и др. Сравнительно небольшая группа предпринимателей заслуживает поддержки уже за то, что она не просто разделяет инновационные качества, но и в определенном смысле культивирует их. К сожалению, далеко не все руководители, особенно низшего звена, могут служить в этом примером. Как отметил В. Цепкало, обобщая опыт работы Парка высоких технологий, «не все наши руководители пока даже понимают, что такое информационные технологии и зачем они нужны»[268]. Думается, что проведенный анализ имеет не только теоретическое, но и практическое значение для совершенствования работы с персоналом.

2.2. Социальная природа нигилизма: социологический анализ

7. Постановка проблемы

В социологии нигилизм как социокультурное явление не получил сколь-нибудь заметного освещения; в социологическом словаре нет даже такого термина. Это связано с тем, что в ряде философских учений и направлений искусства ему придан сюрреалистический оттенок: отрицание ради отрицания, обессмысливание человеческой жизни, абсурдность бытия, хаотизация мира и т. и. Если обратиться к известным философским определениям, то нетрудно заметить, что в них инвариантен только предикат «отрицание», без указания, что отрицается, ради каких целей и т. д. Такие термины, как писал Р. Мертон, «рассматриваются многими неспециалистами как оскорбление их интеллекта и преступление против общедоступности науки»[269]. Но и для профессионального социолога серьезной проблемой является интерпретация и операциона-лизация таких понятий, как «нигилизм». Вполне очевидно, что ось «отрицание-утверждение» – одна из линий повседневной жизнедеятельности каждого человека. Никто из здравомыслящих людей не может бездумно все отрицать или, наоборот, принимать. Постоянный процесс селекции условий, факторов и другого осуществляется таким образом, чтобы на место того, что отрицается (устраняется) поставить нечто новое лучшее (идея перфекционизма, т. е. усовершенствования). Нигилизм в ницшеанском варианте требует «переоценки ценностей», но для целей эмпирического анализа это ничего не меняет, пока не конкретизированы аксиологические объекты.

На первый взгляд может показаться, что в современном мире нигилизм если и сохранился, то только в некоторых направлениях философии – экзистенциализм, постмодернизм и др., искусства – сюрреализм, декаданс, дадаизм и пр., в интеллектуальных играх, типа известных «поддавков». Стоит, однако, присмотреться внимательнее, как обнаруживаются его проявления в разных сферах повседневной практической жизни и деятельности. Безусловно, он мимикрирует, маскируется, стремится к внешне благообразным формам и ипостасям. Кто сегодня скажет, как Ницше, что «макиавеллизм, во всей своей силе, – сверхчеловечен, божественен, трансцендентен»[270]. Кто повторит за Базаровым: «В теперешнее время полезнее всего отрицать – мы отрицаем». А ведь совсем недавно отрицание «этой страны» (имелся в виду СССР) со всеми ее ценностями для некоторых было не просто полезно, но и весьма выгодно, чем и воспользовались.

Современный нигилизм многолик, но суть его прежняя – циничное попрание нравственных норм, укорененных в ценностном сознании социума, сегрегация (отделение, удаление) тех, кто придерживается иного образа мысли и жизненных смыслов. Что такое коррупция, непотизм (кумовство), клановость, лоббизм, если не нигилизм относительно общепринятых норм и идеалов. А сознательное расшатывание семейных устоев, института брака, деторождения новоявленными «скопцами», в числе которых и представители меньшинств, и гедонисты разных толков. Сюда же следует отнести и финансовых спекулянтов, пирамидостроителей, лохотронщиков, рэкетиров, приватизаторов (без выкупа) и пр. Казалось бы, фундаменталистов следовало бы отнести в другой лагерь – так называемого пассеизма, т. е. приверженцев прошлого, но это лишь формальное отличие, содержательно же они воинственно нигилизируют смысл и ценности настоящего.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Веллмер А. Модели свободы в современном мире // Социо-Логос. Общество и сферы смысла. Вып. 1.М., 1991. С. 37.

2

Веллмер А. Модели свободы в современном мире. С. 37.

3

Смит Р. Быть человеком: историческое знание и сотворение человеческой природы. М., 2014. С. 327.

4

См.: Маркс К. Капитал: в 3 т. T. 1. М., 1957. С. 4.

5

Зайко Л., Романчук Я. Беларусь. Транзитная зона. Книга для парламента. Минск, 2009. С. 9.

6

Гегель Г Ф. Философия права. М., 1990. С. 383.

7

Хайек Ф. А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992. С. 189.

8

Хайек Ф. А. Пагубная самонадеянность. С. 259.

9

Там же. С. 259.

10

См.: Психологический словарь. М., 1983. С. 54.

11

См.: Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.

12

См.: Знамя. 1990. № 2. С. 175.

13

Андреев Д. Л. Роза мира // Новый мир. 1989. № 2. С. 179.

14

Джимбинов С. Предисловие к «Розе мира» // Новый мир. 1989. № 2. С. 177.

15

Шадриков В. Д. Образ и слова // Мир психологии. 2014. № 2. С. 83.

16

Выготский Л. С. Педагогическая психология. М., 1991. С. 83.

17

См.: Мудрость тысячелетий. М., 2005. С. 552.

18

Кант И. Собр. соч.: в 6 т. T. 6. М., 1964. С. 411.

19

См.: Андерсон I Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001; Балакришнян Г. Национальное воображение // Нации и национальности. М., 2002.

20

Кант И. Соч.: в 6 т. T. 6. С. 409–410.

21

См.: Мудрость тысячелетий. М., 2005. С. 796.

22

Аристотель. Аналитики первая и вторая. М., 1952. С. 248.

23

3Миллс Ч. Р. Социологическое воображение. М., 2001. С. 3.

24

Лапьиин И. И. Философия изобретения и изобретение в философии. М., 1999. С. 91.