у нас нечего? – беззлобно ворчала тетя Катя.
Марина осталась довольна своим видом: в сереньком с мелкими розовыми цветочками платье и с косынкой на голове вряд ли бы ее и мама родная узнала. «А вчера, кажется, узнали», – беспокоила мысль, но Марина ее отогнала прочь. «Выйду незаметно, огляжусь из палисадника. Можно проехать одну остановку в обратную сторону, а там пересесть до автовокзала».
–Пирожки возьми, перекусишь там где-нибудь, – Катя дала Марине сумку-пакет, в него она положила деньги, документы, фотоаппарат.
–Смотри, на самолет не опоздай – наставляла тетя Катя.
–Ничего, успею до вечера, – беспечно ответила Марина, а сама подумала, как мало осталось времени. «Последний день!»
11
Народу в автобусе было много, но ни одного молодого мужчины, Марину это успокоило. Автобус ехал не спеша, временами по обочине объезжая ямы, тогда начиналась тряска. Затем под колеса снова ложилась ровная полоса асфальта. Марина вспоминала утренний сон. Как там Маша в Москве? Хорошо ли она ее спрятала? В любом случае, сегодня – последний день, вечером – в Москву. Внутри нее с самого утра словно тикали часы с обратным счетом: «Осталось 13, 12, 11…часов». Чувство опасности вернулось к Марине, когда она в очередной раз увидела позади автобуса синие «Жигули». Автобус на малой скорости как раз трясся по кочкам, и за ними, не спеша, не обгоняя, плыли те же «Жигули». Что машина была та самая, Марина не сомневалась, с таким номером – только слежкой заниматься: «У 111 УХ», – она его с первого раза запомнила. После очередной остановки у какого-то поселка, Марина перебралась на освободившееся место впереди. Место было за шторкой и с другой стороны от дороги. Преследователи, устав от пыли, проезжали вперед, останавливались и ждали, особо не конспирируясь. Когда они опять обогнали автобус, кондуктор вдруг объявила:
– Завражино, кто спрашивал?
Автобус остановился у поворота со стрелкой-указателем. Марина взглянула на дорогу, машины не было видно, наверное, в лесу в тенечке выжидают. Вышедшие вместе с Мариной четверо пассажиров направились влево по асфальтовой дороге, пересекающей большое поле, а автобус съехал на гравийку и сразу исчез в зелени.
– Скажите, пожалуйста, Завражино в той стороне? – спросила Марина, стараясь затесаться в середину маленькой группы попутчиков.
– А тебе куда? На базу отдыха или в дачный поселок? – спросила упитанная румяная дачница в цветастом сарафане и панаме. Она была румяная вся: не только лицо, но и руки, грудь, плечи, ноги были малинового цвета.
Марина вспомнила, что рассказывала в музее Надежда Дмитриевна. И уверенно ответила:
– На базу.
– Тогда тебе срезать можно, вон там тропинка через лес, по ней иди, не сворачивай, и придешь, а дорога крюк делает.
– А далеко?
– Меньше километра.
Тропинка сначала шла рядом с дорогой, постепенно отходя вправо. Ширилась полоска, отделяющая ее от дороги, по которой изредка проносились машины, поднимая с обочины пыль, как кометы. Наверное, люди ехали в город на работу. Тропинка подошла к опушке леса. Высокие сосны смыкали кроны где-то в вышине, звенели птичьи трели, было прохладно, тропинка причудливо петляла среди деревьев. «Вот так бы идти и не о чем не думать. Как будто ничего не было», – на минуту размечталась Марина.
Всего на минуту, так как, послышался шум машины и синее промелькнуло среди деревьев. Марина прыгнула с тропинки в яму, сук распорол кожу под коленкой. Она лежала не шевелясь, даже дыхание затаила. «Хорошо, что не надела то новое Сонино, сразу бы увидели. Не удивительно, что Соня его не носит: от красных букв на белом фоне просто в глазах рябит. Эх, жаль, что камуфляжа не нашлось».
Машина проехала мимо кучки дачников, постояла, развернулась и двинула вслед за автобусом в Белый яр.
Прикинув, что у нее есть спокойные полчаса-час, Марина перевязав ногу носовым платком и зашагала на базу отдыха.
«Меньше километра» растянулись по подсчетам Марины километра на два. Наконец-то среди сосен мелькнул высокий забор, и на большой открытой поляне показались корпуса той самой базы отдыха. База была как на фотографиях в музее: двухэтажные кирпичные корпуса, вышка водонапорной башни, труба котельной. Территорию украшали детские грибочки, качели, лавочки. Отдыхающих гуляло мало.
«День жаркий, все на пляже или в комнатах, да и зачем мне отдыхающие, нужен кто-нибудь попроще». Объект «попроще» нашелся в хозяйственной части двора: сидя на бревне, довольно пожилой мужчина связывал бечевкой метлу. Густые пышные усы и борода, косматые брови делали его похожим на Деда Мороза, только они были не белые, а русые, выгоревшие на солнце. «Природное мелирование», – отметила Марина, подходя и здороваясь.
–Здравствуй, коли не шутишь, – дедок завязал последний узел, довольно оглядел свою работу. Голос у него был под стать бороде – густой, сочный, низкий. К такой внешности бы подошла косоворотка, плисовая жилетка и сапоги. Но дед был не киношный, он был одет в обычную клетчатую рубашку, дешевые джинсы с потертым ремешком и сандалеты из кожзаменителя.
– У вас не будет зеленки или йода? Ногу поранила в лесу,– попросила Марина, чтобы завязать разговор.
Дед прислонил метлу к забору.
– Найдется, пойдем в сторожку.
Сторожкой он назвал небольшую избушку у фигурных ворот базы отдыха. Он дал Марине полупустую коробку с автомобильной аптечкой. Марина обработала рану и заклеила пластырем. Дед решил, что пора проявить бдительность.
– А ты откуда? К кому-то на базу приехала?
– Я из Москвы, журналист, пишу статью про завод, приехала с базой отдыха познакомиться.
Дедок с сомнением взглянул на серенькое платье Марины.
– Платье я у родственников одолжила, у нас прохладно в Москве, не взяла летнего.
Она тут же выложила из сумки на стол удостоверение, помахала неработающим фотоаппаратом.
– Так тебе к завбазой надо, – уважительно прогудел дедок, не решившись даже дотронуться до книжечки.
– А давно он заведует этой базой?
– Да нет, второй год, я уж тут четвертого заведующего переживаю.
«Пожалуй, лучше я останусь здесь», – подумала Марина и взяла в руки блокнот и ручку.
– Герои моего очерка – простые люди. Можно мне с вами поговорить? Кем вы работаете на этой базе отдыха?
– Да я тут кем только ни работаю: и дизелист, и дворник, и за сторожа мы со старухой оба. Сами мы с Алтайского края, дом там был, хозяйство. А дочка училась тут в институте, здесь и осталась потом, замуж вышла, внуков нам родила. Куковали мы одни со старухой, куковали, да и перебрались ближе к дочке и внукам. Восемнадцатый год живем, корову держим, дачников много, молочко нарасхват.
Марина несколько раз пощелкала фотоаппаратом, дедок совсем размяк.
– А вы помните Краснова, он директором завода был.
– Нет, я маленько его не застал, а Михеич, сторожем был до меня, в аккурат при нем и работал, рассказывал. Много шума этот Краснов наделал, что завод сейчас держится, его заслуга. На базе часто бывал. Те домики, – сторож махнул рукой куда-то к лесу,– начальства были,