Я с грохотом откидываю голову, а мои бедра сотрясаются, когда впиваюсь в его лицо. Катон рычит, набрасывается на меня, и лижет так, будто может умереть, если не сделает этого.
– Ты такая красивая, такая вкусная, Талли. Я мог бы полностью отказаться от еды, жить за твой счет. Вот так, мой милый человечек, оседлай мой язык и покажи мне, как сильно ты меня хочешь. Кончи мне на лицо, чтобы другие самцы увидели, насколько ты моя, – рычит он, покусывая мой клитор и заставляя меня снова закричать, пока я трахаю себя на его лице и пальцах. Я бесстыдно получаю удовольствие, и он помогает мне, вводя в меня третий палец. Каттон вводит их так же, как свой член, и без устали бьет языком по клитору, пока я снова не кончаю.
Я вскрикиваю, когда смыкаю ноги вокруг головы Катона, и я впиваюсь в его рот, борясь с сильным наслаждением, пока оно наконец не стихает, а Катон усеивает поцелуями мою киску.
– Хорошая девочка, Талли, такая хорошая девочка. – Его красные глаза встречаются с моими, когда я открыва. их. Слегка откинувшись назад, он облизывает свои блестящие губы, глядя на меня, распростертую на его столе. – Черт, ты великолепна. Посмотри на себя, Талли. Посмотри, какая ты красивая, какая чертовски сильная. Ты сводишь меня с ума, ты знаешь об этом? Я хожу с постоянным стояком. Даже улавливая твой запах на ветру, я становлюсь твердым, и теперь я буду чувствовать твой вкус каждый день до конца жизни, и никакой другой вкус не сравнится с ним.
Черт возьми. Я не могу этого вынести. Я не могу не прикасаться к нему.
Это неправильно, я знаю, что он не мой, но я хочу его слишком сильно. Я хочу отплатить этому милому, невероятному мужчине и показать ему, что такое настоящее удовольствие.
На мгновение я забуду обо всем, кроме него.
Ни о прошлом, ни о будущем. Только мы и это желание между нами.
Опустившись перед ним на колени, я встречаю его растерянный взгляд, хватаю его за бедра и притягиваю ближе.
– Позволь мне оказать ответную услугу. Позволь мне попробовать тебя на вкус.
– Талли, ты не обязана.
– Но я хочу, – настаиваю я, наклоняясь, чтобы облизать его твердый член, как он мою киску. Его бедра дергаются, и я ухмыляюсь, наслаждаясь своей властью над ним. – Позволь мне показать тебе, чего тебе так не хватало.
– Мне не хватало только тебя, Талли, только тебя, – уверяет Катон, и не зная, что еще сказать, чтобы не расплакаться, я сдергиваю с него ткань, освобождая огромную эрекцию. Он такой большой, что я не думаю, что смогу проглотить его целиком, но я обязательно попробую.
На его кончике блестит предэякулят, Катон стонет, поэтому я избавляю его от страданий и облизываю верхушку члена. Катон задыхается, его глаза расширены от удивления. Не сводя с него глаз, я обхватываю рукой основание, не в силах коснуться пальцами, но это не страшно, а другой рукой я обхватываю его за задницу, притягиваю ближе и втягиваю головку в рот.
Его бедра дергаются, изо рта вырывается рык, грудь вздымается, а руки сжимаются. Я отстраняюсь от него и улыбаюсь.
– Ты можешь прикасаться ко мне, Катон.
Он колеблется, и я беру его руку и запускаю в свои волосы. Он впивается пальцами в мои локоны, обхватывая меня, а я сосредотачиваюсь на его члене. Омываю его языком, проводя им вверх и вниз, пока его бедра не начинают мягко двигаться, а затем втягиваю головку обратно в рот, посасывая, пока он не зарычит. Ркой Катон крепко сжимает мою голову, но все равно ничего не делает, только смотрит на меня.
Катон позволяет мне делать все, что я хочу, и не настаивает на большем, просто благодарен. Я знаю, что даже если я остановлюсь, он не будет держать на меня зла.
– Талли. – Моё имя похоже на молитву, зажатую между просьбой и обещанием. Подняв глаза на него, я опускаю рот ниже, вбирая его так глубоко, как только могу, и его глаза расширяются. Хмыкнув, я не выпускаю его изо рта, пока Катон не откидывает голову.
Я отстраняюсь и снова заглатываю член, имитируя, как он трахает мой рот, и его бедра помогают мне, мягко толкаясь. Скользя рукой от его задницы к яйцам, я нежно глажу их, посасывая и облизывая его, поклоняясь Катону так, как он того заслуживает.
– О, Талли, пожалуйста, тебе нужно остановиться.
Я отказываюсь. Я знаю, что он близок, и он дико хочет кончить, его бедра подрагивают, когда Катон все глубже погружается в мой рот. Я держусь, пока он овладевает мной, отчаянно трахая мой рот, но потом Катон пытается отстраниться, и я хватаю его, крепко посасывая. Его член набухает у меня во рту, и с ревом он взрывается.
Его обжигающая сперма заполняет мой рот. Я рефлекторно сглатываю, а затем отстраняюсь и позволяю сперме стечь по губам и подбородку, пока он наблюдает за мной, его глаза расширены от удовольствия и удивления.
Облизывая губы, я наклоняюсь и целую его член, прежде чем меня поднимают на ноги. Его губы прижимаются к моим, пробуя на вкус его собственную сперму, прежде чем он отстраняется и прижимается своим лбом к моему, неистово дыша.
– Талли, мой идеальный человек, как мне вообще могло так повезти?
Это мне повезло.
ГЛАВА 28
![]()
ТАЛИЯ
После долгого рабочего дня я спускаюсь вниз и вижу, как Катон занимается своими патрулями и отчетами. Люди не отходят от стены, и они с Акуджи пересылают друг другу послания. Я отправила несколько Арии, но знаю, что она занята помощью на стене, поэтому не волнуюсь об ответе. Если бы с ней что-то случилось, Акуджи уже сказал бы мне об этом. К тому же, никто не сможет тронуть ее, если он будет рядом с ней.
– Мисс Талли? – зовет один из детей, когда захожу в гостиную.
– Да, Фер? – бормочу, приседая перед ним.
Он топает ногами, украдкой поглядывая на меня.
– Мама сказала, что ты очень занята и не стоит тебя беспокоить... но не могла бы ты почитать нам? Хотя бы часок? – умоляет он, глядя на меня своими большими черными глазами. – Пожалуйста?
Как, черт возьми, я могу отказать?
– Конечно, – отвечаю я и беру его за руку, позволяя Феру повести меня к остальным. Не знаю, когда я стал Крысоловом, читающим истории монстрам, но вот мы здесь. Я усаживаюсь поудобнее и наблюдаю за ними. – Какую сегодня?
– А ты можешь рассказать нам одну? – спрашивает другой ребенок, Трес.
– Я? – Я моргаю. – Эмм, я не знаю ни одной.
– Может расскажите про стену? – добавляет другой ребенок. –Как там, откуда ты родом?
Я не знаю, должна ли я говорить об этом, но это может уменьшить путаницу между нашими расами, поэтому я успокаиваюсь.
– Ну, это очень похоже на город, в котором ты живешь, только у нас деление идет не по племенам, а по социальному рангу – насколько ты влиятелен, – объясняю я. – На самом границе стены находится место, которое мы называем трущобами. Там живут те, кто не обладает большой властью. Это не очень хорошее место, и им приходится много бороться. – Я отказываюсь умалять правду. – Они голодают, их обижают, и о них часто забывают.
– Почему ваши люди не помогают им? – спрашивает один ребенок.
– Потому что люди - эгоистичные существа, – отвечаю я. Некоторые из нас пытаются, но нас мало. – За трущобами расположены дома, магазины и рабочие места. А еще у нас есть продукты питания, поля и водоочистные сооружения. Все это работает как шестеренки в машине...
– Я не понимаю.
Я оглядываюсь вокруг, нахожу игрушку и беру ее в руки.
– Видите, как эти детали помещаются только в определенные отверстия? – Когда они кивают, я продолжаю. – Вот так и там, где я живу. У всех нас есть свои места, где мы умещаемся.
– А где умещаешься ты? – спрашивает Фер.
– В лаборатории, такой же, как у Катона. Я была... Ну, я помогала людям придумывать вакцины, чтобы обезопасить таких детей, как ты, и заменители пищи для тех, кто не мог ее получить.
– Ты всегда хотела этим заниматься? – спрашивает другой.
