к покорности крупную банду из окрестностей столицы, перебив часть возжелавших самостоятельности главарей, и явился на зов Госпожи, готовясь оправдываться за большое число трупов. Ругать его она не собиралась — помнила, как работала в этой среде, и понимала, что иначе нельзя.
— Я понимаю, почему не ушел Крастьяр, его, скорее всего, и не звали, — Селеста кивнула на слегка улыбнувшегося и согласно склонившего голову отшельника. — Почему остался ты? В свите Зервана ты занимал не последнее место.
— Да как-то послушал я его и решил свалить. Чутьё подсказало. Он же не впрямую говорил, что пошли, нам теперь Госпожа не указ. Намекал только. Я тогда не сразу понял, чего он предлагал, просто неуютно стало. Ну а потом ему крышу снесло, тебе донесли, Зерван из столицы свалил, а я, наоборот, вернулся. Знал, что сюда он не сунется.
После витиеватых словесных кружев высшего наречия простой говор Алата звучал истинным отдохновением для ушей. Правда, для достижения нужного эффекта охотника после второго рождения долго пришлось отучать от нецензурщины. Зато теперь общаться с ним стало намного легче, тем более что ей он никогда не врал. Понимал, что бессмысленно.
— Но с ним-то почему не ушел?
— Я не беспредельщик, — скривился Алат. — Нельзя совсем без закона.
— Жаль, что так считают не все. Даже у нас, не говоря о Семиречье. Ты, Крастьяр, туда отправляешься.
Восставший поморщился. Путешествовать он не слишком любил, предпочитая проводить время в глухом лесу, который числил едва ли не персональной собственностью. Но и возражать не стал — Селеста редко давала ему задания и по пустякам не гоняла.
— Зачем, Госпожа?
— Мне нужно четко понимать, что там происходит. Есть там кто-то, с кем можно говорить, или нет. Исходя из текущих сведений, семиреченцев на солнце надо выставлять поголовно, но так не бывает. С другой стороны, в воспоминаниях пленника, пойманного в Ласкарисе, ни одной приличной личности я не увидела. Поэтому ждет тебя дорога дальняя. Посмотришь, оценишь, доложишь.
— Как скажешь, Госпожа.
— Только сам не сломайся. Они умеют затягивать, Зерван, как видишь, поддался.
Без слов Крастьяр сухо и презрительно усмехнулся, скорее, оскалился, выражая мнение о покойном. Не любили они с бывшим старейшиной друг друга. Враг врага.
— Алат. Что по бандам?
— Столичных я прибрал, — доложил обстановку новый босс. — Кое-кто ещё бегает, но это так, за неделю закончу.
— Остальные города? Сможешь стать координатором?
— Старейшиной, что ли? Не, не возьмусь. Прости, Госпожа, тут и авторитет другой нужен, и силенок побольше. Те же Рихард с Гифеоном мне не сильно уступят, им мне подчиняться гонор не даст.
— Силы я добавлю.
— Всё равно не возьмусь. Они мои указания игнорировать начнут, мне придется по стране мотаться, по башкам пустым стучать, без трупов не обойдется, потом от тебя же и прилетит… Не надо мне такого счастья.
В общем-то, Селеста предполагала, что Алат откажется. Особого честолюбия в нём никогда не было, забраться на самую вершину он не стремился, силы свои оценивал трезво. Перспективы — тоже. Идущие звериными Путями (она с трудом сдерживалась, чтобы не брякнуть вслух «оборотни») очень чувствительны к вопросам иерархии и подчиняться тому, кто заведомо не сильнее, не станут. Или станут недолго. Поэтому предполагая неизбежные бунты и, разумеется, жертвы, Алат абсолютно прав.
— С улиц иногда поступают ценные сведения. Не хотелось бы терять этот источник.
— Госпожа, без проблем, — не задумываясь, ответил охотник. — Ты просто скажи, что теперь одну долю будешь брать слухами, все просто счастливы будут. Раньше ведь в общак две доли отдавали — одну Зервану и одну чмошникам, в смысле, финансистам. Если объявишь, что теперь долю берешь информацией, вожаки тебе ножки целовать прибегут.
Крастьяр улыбнулся. Несколько удивленная прозвучавшим пассажем, Селеста чуть приподняла правую бровь.
— Ну, то есть, они, конечно, и так целовать будут, — по-своему понял её Алат. — Но без энтузиазма.
Отпустив обоих навстречу их нелегкой судьбе, миниатюрная хозяйка нежити и, по мнению некоторых, аватара темной богини осталась одна. Больше она сегодня никого не ждала, поэтому могла спокойно посидеть, подумать. В принципе, результат ожидаем, разве что Алат приятно удивил, внеся дельное предложение. Она, пожалуй, ему последует.
Единого руководства бандами больше нет. Так тому и быть.
С наследством предателя разобрались, если не считать сюрприза от короля. Впрочем, подобные «приветы из прошлого» всплывают неизбежно, предусмотреть всего нельзя, остается пытаться нивелировать возможный ущерб. Вот этим она и займется. Если повезет, попутно подвернется случай ослабить позиции святош, или вовсе подкинуть королю идею избавиться от части подданных путем отправки за Степь.
Часть 3 Глава 11
Неправильно считать гвардейцев только бойцами.
Правители людей, не все, но многие, превращают часть своих элитных охранников в совершенные машины убийства. Накачивают их тела эликсирами, проводят через затратные ритуалы, подвергают ментальной коррекции, позволяющей при необходимости отбросить естественные ограничения организма. Телохранители расплачиваются за силу, ловкость и верность падением интеллекта и срока жизни, что, впрочем, считается приемлемой ценой.
Вампиров — мало. Для вампиров узкая специализация непозволительна.
Поэтому гвардейцы Ночной Хозяйки владели навыками, вроде бы совершенно им не положенными. Умели расследовать преступления, разбирались в основах кузнечного дела, могли провести небольшой обоз из одного конца страны в другой. Разумеется, знали основы вероучений различных храмов и владели доступной магией. Освоение проходило в фоновом режиме — Реджи, к примеру, часто ставили охранять учеников мэтра Хастина, и постепенно он нахватался от них теории, просто чтобы понимать, о чём те говорят.
Из двадцати подчиненных лорда Латама всего двое были с ним с самого начала, Реджи и Вантал. Многие погибли, кто-то получил ранение, несовместимое с продолжением службы, некоторые решили перейти на более спокойную должность. Остались лучший сенсор и лучший поисковик, со временем доросшие до командиров собственных звеньев.
Когда стало известно о предстоящей поездке госпожи Каше в северные предгорья, сопровождать её закономерно приставили пятерку Реджи.
Обычно гвардейцы предпочитали путешествовать налегке.