Читать интересную книгу "Призрак - Виктория Блэк"

черной дыре. Если бы не Тони рядом, я бы подошел к ее тачке, направил пушку ей в голову и заставил бы удовлетворить себя. Мои руки были связаны, и я всерьез раздумывал пристрелить Тони, убрать как ненужного свидетеля для безопасности моего ангелочка.

Сегодня я приготовлю моей крошке подарок – она же не думает, что я позволю ей провести этот вечер без меня?

Мои мысли о подарке прерывает входящее сообщение от Джима. Наш компьютерный гений уже накопал информацию об отце Аланы:

«Стивен Флетчер, сорок семь лет, проживает в пригороде Мейкона на ранчо, не женат, Алана – его единственная дочь, и он регулярно отправляет на ее счет деньги. Знаешь, учитывая, что ранчо не приносит больших доходов, он где-то находит для Аланы по двадцать тысяч долларов каждый месяц. Она их, кстати говоря, почти не тратит. На этом счету уже скопилась кругленькая сумма».

К сообщению Джим прикрепил номер телефона и несколько фотографий Стивена. Он кажется угрюмым человеком, который не станет помогать, если у тебя спустило колесо на шоссе. У него темно-русые волосы с проседью, оценивающий взгляд, но лицо холеное, а не обветренное, какое бывает у людей, работающих на ранчо. На первый взгляд, Алана не похожа на него, но в чертах отца и дочери все же есть неуловимое сходство.

До Мейкона пара часов езды. Надо бы как-нибудь смотаться туда, посмотреть, как старик Аланы поживает, а еще лучше – пройтись по его ребрам ботинками за то, что бросил дочь с сумасшедшей матерью.

Глава 20

Прелюдия в пустоте

«I’m gonna do bad things

Я собираюсь совершать плохие поступки

Do it like it’s nothing

Делать это так, словно это ничего не значит»

Summer Kennedy – Bad Things

Ангел

– Кристи, я стою под дверью, впусти меня.

– Момент, сейчас Элис встретит тебя! – щебечет она и вешает трубку.

Для автограф-сессии Кристи вместе со своим соавтором Софи Голд арендовали небольшое уютное лаунж-кафе в Мидтауне. Сейчас мягкие сиреневые кресла и серые диванчики пустуют, но скоро здесь будет настоящий аншлаг. Наша задача – все подготовить к встрече с читателями.

– Привет, крошка! – Элис целует меня в щеку и заводит внутрь. – Какое суперское на тебе платье. И такое сексуальное… – добавляет она, понизив голос.

– Спасибо, давно пылилось в шкафу, повода не было надеть, – с загадочной улыбкой отвечаю я.

На мне черное платье-лапша без рукавов, облепившее тело, как перчатка, и главное его достоинство – горло, которое прячет порез на шее. После того, как зверь избил Руперта и похитил меня, нам еще не довелось собраться с девчонками вместе, как мы обычно это делали каждые выходные. Чтобы не высовываться на улицу и снова не встретиться со сталкером, я нашла отличную отговорку – срочный заказ для мистера Кэмерона. Конечно, я пересказала Кристи и Элис ту же байку о грабителе, какую наплела Джесс, и мне вроде бы поверили. Сегодня я очень надеюсь, что никто не решит снова поднимать эту щекотливую тему, но если кто-то из них заметит порез на шее, то вопросов не избежать.

– Привет-привет! – машет рукой Софи, расставляя книги на стенде.

Кристи подходит ко мне, клюет в щеку и вручает крафтовый короб.

– Привет, это открытки, нужно разложить их на столах, – запыхавшимся голосом говорит она, сдувая со лба челку.

– Не нервничай. Все будет хорошо, я обещаю! – подбадриваю я подругу.

Каждый раз, когда проходят такие творческие вечера, Кристи не находит себе места от волнения, а Элис постоянно пытается влить в нее пару бокалов вина, чтобы «успокоить нервы». О Софи ничего не могу сказать, мы с ней видимся первый раз в жизни – она прилетела на эту встречу из Сиэтла, но Кристи ее обожает, большего мне знать и не нужно.

Через два часа кафе оживает теплым светом гирлянд, голосами гостей, приглушенной джазовой мелодией, вспышками фотоаппарата, запахом типографской краски и кофе. Стоило автограф-сессии начаться, Кристи расслабилась и с головой окунулась в любимую стихию, ставя подписи на титульных листах своих книг и общаясь с читателями.

Здесь сегодня мне отведена небольшая роль, ведь обычно у писателя и художника разные поклонники их творчества. К автору приходят его читатели, даже если их знакомство началось с обложки книги, а у иллюстратора на фан-встречах присутствуют в основном такие же художники, как и он сам. У меня самой есть много любимых графических дизайнеров, за чьим творчеством я постоянно слежу, ставлю лайки в блогах и пишу комментарии.

Несмотря на свою замкнутость, я люблю эти мероприятия за их особую атмосферу, где царит суета, веселье и общение с людьми, которых объединяют общие интересы. Здесь я чувствую себя в своей тарелке. В такие моменты я говорю себе: «Эй, Алана, ты видишь? Никто не смотрит на тебя как на странную дочь сумасшедшей матери, ты – нормальная, такая же, как и все!»

И все же мне не удается полностью расслабиться и выбросить зверя из головы.

Днем, послав его в преисподнюю, я переместила наш чат в архивную папку, чтобы не отвлекаться, но все время гадаю: писал ли он что-нибудь? Если да, то что? Снова пошлые угрозы?

Пусть. Я знаю, что он не сунется сюда, иначе ему придется снять маску, а он этого не хочет. Но почему? Чего он боится? Что я побегу в полицию с фотороботом? Мы оба знаем, что это бессмысленно – мое заявление примут с неохотой и уберут в дальний ящик, и, если даже начнут его искать, – не поймают. Он ускользнет, как призрак.

Алана, а ты хочешь, чтобы его поймали и посадили в тюрьму?

Теперь я и сама не знаю, чего хочу. С одной стороны – он меня пугает до чертиков, а с другой… Я еще никогда не чувствовала себя настолько живой и желанной, но это неправильно! Это ненормально!

Каждый раз, когда над парадной дверью звенит колокольчик, сердце в груди замирает, и я смотрю, кто пришел.

Он не придет, Алана. Не придет.

– Кого ты весь вечер высматриваешь? Неужто Руперта? – спрашивает Элис, подойдя ко мне сбоку.

Я улыбаюсь ей одними уголками губ и возвращаю взгляд на подуставших писательниц: Софи то и дело разминает пальцы, а Кристи растирает затекшую шею.

– Мне жаль, что с Рупертом ничего не вышло, – внезапно говорит Элис, пригубив из бокала вино.

– Мне тоже, – размыто соглашаюсь я, не желая вдаваться в подробности. Вряд ли Элис знает, что он мне наговорил по телефону.

– Все