После этого Павел Филимонович начал столь же сочно, нараспев расказывать про былую Монастырскую ярмарку разные занимательные истории. И как цыгане околоточного пристава вином напоили, в шубу одели (в июле-то!) и сказали: превращен ты нашей ворожбой в медведя. Он долго потом плясал и мордой вертел, будто кольцо в ноздрях проверчено да за цепь дергают. Пока не протрезвел. Потом табор три года в Монастырск не заглядывал: боялось фараоново племя гнева полиции. Или как первой гильдии купец Щукогонов-старший до того загулял, что приказал коней своей тройки шампанским из корыта поить. Они так разлетелись после этого - чуть до Пензы без отдыха не домчались. Вот как гуляли в городе Монастырске по старым временам!
Франт хотя и говорил без устали, но рюмочку опрокидывать не забывал. Все остальные делали то же самое, и скоро на столе появилась еще одна бутылка водки. А потом и следующая. Косой кое-что негромко сказал официанту - тот подошел к двум мещанам, задремавшим у окна, и вывел их, почти вытолкал из комнаты.
- Теперь, конечно, жить у нас стало скучнее. Где-то там революция, а здесь тихо. Редко кто заглянет без ярмарки-то. Вас-то, кстати, каким ветром сюда занесло? - спросил Павел Филимонович без всякого нажима: хочешь-отвечай, хочешь-нет. Однако Назаров почувствовал - весь долгий предыдущий треп не стоил этого вопроса.
- Мы сами не местные, мы специалисты по фабричным машинам, - ответил Назаров, заранее рассчитывая, на какой фразе надо будет ему заикнуться, а где покраснеть, чтобы было видно - врать ему непривычно. - Пригласили нас в Михайловну, на тамошнем сахарном заводике, что свеклу переваривает, починить кое-что. Его ведь национализировали недавно, и местному совету специалисты понадобились.
Марсель Прохорович изумленно посмотрел на Назарова: мы ведь не об этом говорить собирались. Между тем Павел Филимонович сказал:
- Машины чинить - дело полезное. Только одно меня удивило... чего вы не в саже? Заводик-то в Михайловне - вот какая незадача - сгорел в марте месяце. Мужики тамошние сами и подожгли, чтобы склад пограбить. Так что же вы там среди угольков починяли?
- Простите, - еще скромнее, даже боязливо сказал Назаров, - дело у нас очень сурьезное, коммерческое, поэтому мы решили сразу правды и не говорить. Послал нас один московский негоциант по селам поездить, разведать, какие тут цены на скот? Будет ли ему выгодно загрузить пару вагонов с бычками, да в столицу.
- Сам я, люди добрые, в Первопрестольной давно не был, - сказал Павел Филимонович, - и какие там негоцианты остались, не знаю. Одно мне известно: при новой власти вам в вагон и коровью ногу-то будет непросто запихнуть, не то чтобы стадо загнать. Вы будто год проспали под ракитовым кустом и сейчас только при большевиках проснулись.
- А мне надоело!.. - внезапно крикнул Косой. - С нами нашу водку пьют и нас же за дураков держат!
- Не сердись, Сеня, - Павел Филимонович ласково положил ему руку на плечо. - Если люди не хотят говорить, зачем приехали, - значит, на то есть причина. Но, - он посмотрел на Назарова и сказал уже строже: - если есть у вас секрет, так не надо было собутыльников обижать. Сказали бы сразу говорить не будем. А вот теперь придется вам правду рассказать. Чтобы ссоры не вышло. - И уже мягче: - Федор Иванович, Марсель Прохорович, мы ведь уже друзья. Говорите правду.
- Ну ладно, - со вздохом облегчения сказал Назаров, будто наконец-то принял решение. - Мы слуги господ Чернецких. Барыня наша тяжкую зиму пережила в родовом гнезде, а сейчас послала нас в Москву - письма для ее души дорогие племяннице отвезти. Мужики-то, не ровен час, подпалят усадьбу. Она и хочет бумаги сберечь. Их и везем.
- Двоих лакеев послала бумаги перевезти? Опять темните! - сказал Косой. Павел Филимонович опять положил ему руку на плечо и успокаивающе сказал:
- Зря ты кипятишься. Вот теперь я им верю. - Но при этом он бросил цепкий взгляд на обоих товарищей, что заметил и Назаров. А еще он заметил, как все трое посмотрели на мешок, будто пытались понять, что скрыто за дерюгой.
- Простите, ребята, - сказал Косой. - Надо за примирение выпить.
Выпили. Товарищ Раков чуть не подавился огурцом, и его долго хлопали по спине.
- Скажите, а чем вы в усадьбе занимались? - спросил все время молчавший Прошка.
- Я за конюшню отвечал, так сказать, был смотрящим по конюшне. А Марсель Прохорович - великий мастер стол накрыть и обслужить гостей. Теперь оба без дела - лошадей конфисковали, гости не собираются.
- Да что барыня, - запинаясь сказал товарищ Раков. - Я, бывало, на двести персон стол накрывал в...
- В день именин Натальи Ивановны, - перебил Назаров, потому как понял, что его напарник хочет произнести название московского ресторана.
- Да при чем тут Наталья Ивановна? - воскликнул Марсель Прохорович. Тогда сам генерал-губернатор изволил быть!
- Я сам помню, - быстро сказал Назаров, - специально для его превосходительства старались. - При этом он пнул под столом товарища Ракова. - Именины, конечно, предлог, он был главный гость.
- Но я все равно... с трудовым народом... несмотря на чаевые... я готов до последней капли.
- Кстати, о каплях, - сказал Назаров. - Раз налито - пить надо. Ну, за дружбу!
Опять стекло звучно соприкоснулось со стеклом. Марсель Прохорович широко открыл рот, чтобы произнести особо знаменательную речь, и тут же сел, ударившись лицом в тарелку с огуречным рассолом.
У Назарова тоже шумело в голове, но он знал, что до критической отметки еще далече. "Ну Медведев, сукин сын, подсунул мне боевого товарища, который водку пить не умеет. Удружил, ничего не скажешь. Ох, поговорю с Ваней!"
- А вы-то, товарищи, чем в этом славном городке занимаетесь? - спросил он собутыльников.
Все трое рассмеялись: Косой - зло, Прошка постарался скопировать его смешок. Только Франт улыбнулся от души.
- У каждого из нас своя стезя, - сказал он. - Я - артельный подрядчик, людям работу подбираю. Люди не жалуются. Сеня у нас слесарь. Смотреть, как он с металлом работает, - как соловушку слушать. Но если у соседа надо животину заколоть, его тоже зовут. Ну, а Прошка наш, так сказать, на подхвате. Во всех делах помощник.
Похоже, если бы Назаров не выглядел пьяным, Франт так не откровенничал бы.
- Кстати, дружище, как ты думаешь до Москвы добираться?
- Слышал, вроде поезд завтра из Монастырска выходит, - сказал Назаров заплетающимся языком (с неудовольствием обнаружив, что пьяная речь дается ему уж очень непринужденно), - а ночь, наверно, здесь проведу.
- Зачем? - сказал Павел Филимонович. - Можно и у меня переночевать. Живу я близко. Сейчас выпьем напоследок и пойдем.
Назаров заметил, что Косой на этот раз пододвинул все рюмки поближе к себе и быстро их наполнил. Над одной из рюмок его рука чуть-чуть задержалась, и было видно, как в водке что-то растворяется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});