нападения начнутся, как только стемнеет.
Эти нападения будут усиливаться в ранние часы.
Они ухудшались вскоре после того, как наступала полночь.
Что касается сна, то они обычно останавливались вскоре после того, как останавливалась команда Организации, что происходило самое большее на несколько часов, а часто и меньше.
Каждому из них в подразделении Юми посчастливилось бы поспать тридцать, может быть, сорок минут подряд, поскольку они поочерёдно несли какую-то комбинацию караульной службы — как Барьерной, так и физической — и немного дремали вместе с другими разведчиками.
Ревик знал, что это тоже было частью их психологического спарринга с Организацией.
Шулеры всегда заботились о том, чтобы они спали больше, чем их добыча.
Они также пытались заставить их захотеть сна и подтолкнуть каждого отдельного видящего работать в обход своих собственных разведчиков, чтобы поспать. Осознание того, что это была игра за власть, на самом деле не помогало бороться с последствиями. В некотором смысле лишение сна давалось видящим тяжелее, чем людям, поскольку оно истощало их свет, делая их слабыми не только физически.
Однако это было частью их роли добычи.
Они могли только делать всё возможное, чтобы сохранить надёжную фору, защитить Балидора и выиграть видящим впереди них время — время для того, для чего Кали требовалось время.
Видящие впереди них, вероятно, уже несли Кали.
Эта мысль вызвала слабый укол боли, который застал его врасплох.
Ревик был не единственным, кто почувствовал это; несколько ближайших видящих слегка подпрыгнули, взглянув на него.
По крайней мере, это была не сексуальная боль — не в этот раз.
Это больше походило на беспокойство, смешанное с более глубоким, острым, менее специфичным беспокойством из-за отголоска конструкции Организации, следующей за ними.
Он знал, что Терри захочет убить Кали.
Он достаточно хорошо помнил своего напарника… достаточно хорошо, чтобы знать это с абсолютной уверенностью.
Если Терри действительно здесь, и Терри знал, что Кали была той самой сбежавшей заключённой, за которой гнались он и его люди, он определённо захочет убить её.
Зная Терри, он одержим идеей убить Кали не меньше, а то и больше, чем желанием заставить Ревика смотреть, как он убивает Кали.
То, что Териан вовлечён в эту неразбериху, могло даже объяснить, почему Шулеры изначально захватили Кали. Зная Терри, он мог сделать это самостоятельно… то есть, вне субординации и даже вопреки приказам Галейта.
Это было бы не в первый раз.
На самом деле, чем больше Ревик думал об этом, тем больше он мог очень легко представить, как Териан делает именно это, особенно если он каким-то образом узнает, где находится Кали.
Он сделал бы это назло. Он сделал бы это из мести.
Он мог бы даже сделать это, чтобы выманить Ревика из укрытия.
При условии, что Организация продолжала отслеживать местонахождение Ревика после того, как он покинул их штат, и Терри каким-то образом заполучил эту информацию, бывший напарник Ревика, скорее всего, сделал бы всё возможное, чтобы вытащить Ревика из этих монашеских пещер. Сама мысль о том, что Ревик находится там, медитируя в окружении кучки «коленопреклонённых», вызвала бы у Терри либо приступ смеха, либо гневные тирады, порождённые неверием и яростью, либо и то, и другое вместе.
При этой мысли боль в животе Ревика обострилась во второй раз.
Теперь всё было не так плохо.
Тем не менее, это было достаточно сильно, чтобы Ревик поймал себя на желании, чтобы проклятый партнёр Кали уже забрал её отсюда.
Какого хрена кому-то понадобилось рожать ребёнка в джунглях?
Почему у них хотя бы не было подкрепления?
Не только в Барьере, но и здесь, внизу, на земле. У них должно быть в пять раз больше разведчиков, помогающих ей, учитывая то, кем она являлась.
Ревик увидел, как несколько видящих из команды посмотрели на него с любопытством в глазах.
— Почему мы идём этим путём? — пробормотал он себе под нос.
Говоря это, Ревик вытер пот со лба тыльной стороной предплечья, глядя на поросший деревьями склон и чувствуя, как сжимаются его челюсти. Он разговаривал в основном сам с собой, бормоча едва слышно, но Мара удивила его, ответив почти нормальным тоном с того места, где она шла немного позади него.
— Мы идём этим путём, потому что твоя «подружка» является посредницей, Шулер, — сказала видящая с нотками юмора в голосе. — …и, по-видимому, прямо сейчас она командует всем. А не брат Балидор. Так что прекрати своё нытьё, Дигойз.
— А что, ныть уже запрещено законом? — возразил Онтари, подмигивая Ревику. — Если так, то думаю, кто-то должен сказать об этом сестре Далай.
— Укуси меня, — приторно сладким тоном ответила упомянутая видящая.
Далай тащилась вверх по склону с другой стороны от Ревика, выразительно хмуря своё лицо с изящными чертами. Она выглядела настолько видящей, насколько это было возможно, с характерными чертами азиатской видящей и тёмными, пурпурно-синими радужками с оранжевой каймой.
— …Разве я виновата, что эти жалкие болота не ладят с моим хрупким телосложением? — добавила она, выразительно шмыгнув носом.
Онтари фыркнул от смеха, закатив глаза в адрес Ревика.
— Не верь ей ни на секунду, брат Дигойз. Я видел, как она отрубала головы крысам и ела их, когда мы были достаточно голодны.
Ревик невольно слегка улыбнулся, негромко щёлкнув языком.
— Должна ли я рассказать ему о нашей последней работе в Афганистане, брат? — поинтересовалась Далай, и её голос стал ещё более притворно сладким. — Я уверена, что он был бы рад услышать эту историю, Они.
— Нет, — возразил Онтари, снова смеясь.
Мара схватила Ревика за руку, заставив его подпрыгнуть, а затем посмотреть ей в лицо.
— Я знаю, — сказала она, одарив его ещё одной улыбкой с блеском в светлых глазах. — Почему бы тебе не использовать то время, что у нас здесь есть, чтобы попытаться научиться ходить тише, Шулер? Или мы можем помочь Гару сбросить вес, как он и хотел, и заставить его нести тебя на руках вверх по склону?
Ревик взглянул на Гаренше, не замедляя шага, пока поднимался.
Большой видящий, вероятно, уже взвалил на свою широкую спину имущества их маленького лагеря
Гаренше смотрел на него в течение тех же нескольких секунд, нахмурив свои толстые губы.
— Чёрта с два я это сделаю, — сказал он, и его голос прозвучал громче, чем у Ревика. — Никто не хочет похудеть так сильно, сестра Мара.
Порэш, шагавший по другую сторону от Гара, расхохотался, как и Далай.
— Ну же, брат Гар, — поддразнил его Порэш. — Ты же знаешь, что хочешь… любой предлог, чтобы остаться с нашим юнцом Шулером наедине.
Когда