— Есть у вас такой красавец? — спросил я Сергея.
— А как же! Даже два. Один потяжелее, другой полегче. Ну, ребята им кликухи дали — Пьеро и Арлекин.
— Эрудиты у тебя пацаны. Потяжелее — это Арлекин?
— Нет, наоборот. Пьеро.
— Ну, ладно. Сколько он весит?
— Где-то под полтинник.
— Отлично! Значит, так…
Значит, бегущий, в среднем темпе одолев один круг, выполняет бросок, бежит еще круг. Пьеро надо положить рядом с боксерской грушей, которых в солидном зале тоже несколько, по весам. Порассуждав, мы выбрали грушу достаточно массивную, также в полцентнера. Завершив второй круг, претендент наносит в максимальном темпе серию ударов по груше — любых, руками, ногами, головой, как хочет, на что у него ума и сноровки хватит. И бежит дальше. Третий круг — после чего выполняет бросок трижды. Здесь тоже как хочешь, так бросай. Подсечкой, через себя, прогибом… короче, полный простор для фантазии, смекалки и всего такого. Еще круг. Ударное упражнение — теперь десять секунд. Темп такой же! И так дальше с нарастанием. Третий и четвертый круги — пять бросков и пятнадцать секунд колотушек, пятый и шестой — соответственно семь и двадцать, седьмой и восьмой — десять и тридцать. Кто сойдет с дистанции, тот выбывает. Кто добежал до финиша, становится в спарринги и бьется. Две минуты. Хватит этого.
— А если этих добежавших будет нечетное число? — немедля спросил Степаныч.
— Кто-то один будет биться со мной, — тоже мгновенно отреагировал я. — Как вам это в целом?
По лицу Степаныча видно было, что он слишком хорошо представляет себе это зрелище.
— Ну… — протянул он со скепсисом.
Зато Сергей был в восторге:
— Отличная идея! Проверим, кто чего стоит. А какая последовательность будет?
Я предложил так: как первый спортсмен добежал до манекена, стартует второй. С таким же интервалом третий. Конечно, вряд ли эти интервалы будут строго выдерживаться, но по ходу разрулим. Норматив времени? Ну, какой тут норматив! Поживем — увидим.
Чувствовалось, что Сереге не терпится начать:
— Ну, тогда погнали!
Наш консилиум проходил чуть в стороне, общались приглушенно, ребята не слышали, о чем идет речь, но наверняка догадывались, поглядывали с интересом. Сергей энергично захлопал в ладоши:
— Парни, все сюда! Начинается самое интересное!..
Я про себя подумал, что самое интересное далеко впереди, но встревать, разумеется, не стал.
Сергей пустился растолковывать условия сегодняшнего состязания. Чувствовалось, что парни разгораются куражом, им не терпится начать.
— Все ясно? — спросил тренер.
— Все! Да!.. — загалдел народ.
— Тогда приступим.
Тут возникли дебаты на тему — в каком порядке стартовать, то есть, кто за кем, но Степаныч вмиг пересек спор, объявив жеребьевку, что усилило азарт. Пока он нарезал бумажки с номерами, приволокли Пьеро, тут же начали разминку. Нетерпение охватило всех, включая меня, воображение и мне пустилось рисовать картины необычного конкурса.
Провели жеребьевку. Первым досталось бежать одному из штангистов, могучему парню весом под центнер.
— Темп — средний, понял? Не трусцой, но и нестись не надо.
Он кивнул. Лицо сосредоточенное.
— Тебя как звать? — спросил я.
— Толян, — сказал он утробным голосом. Спохватился: — В смысле это… Анатолий.
Я поднял руку:
— Старт!
Он рванул вперед, как пришпоренный, но, видать, тут же вспомнил, что я говорил, сбросил темп. Между прочим, для своей массы он бежал неплохо, то есть достаточно легко. Пьеро до того с шутками-прибаутками закрепили на специальной подставке, чтобы он изображал стоящего человека, он и стоял. Тяжелоатлет почти замкнул круг, приближался к нам, и по нему я видел, что он совершенно не представляет, как выполнять бросок.
— Второй пошел! — через пару секунд скомандовал я, и второй спортсмен пустился на дистанцию.
Черт знает, какой план сложился в голове у Анатолия, но для начала он сделал зверское лицо. А добежав, схватил чучело под мышки, вскинул как можно выше, и с такой силой шваркнул о пол, что чуть не содрогнулся старенький спортзал. Ей-Богу, я б не удивился, если бы Пьеро ожил, вскочил, и заорал бы что-то вроде: «Да я вас, сволочей!..»
Ребята-борцы чуть не полегли со смеху, но штангист, к счастью, этого не видел, он уже бежал дальше.
— Третий пошел!
Конвейер заработал. Пьеро быстро взгромоздили на место. Второй парень выполнил бросок вполне грамотно, а штангист приближался к груше, и опять-таки по его лицу я видел, что у него самые смутные представления о том, как надо наносить удары. Тем не менее, назвался груздем — полезай в кузов. Толик начал нескладно поднимать руки, готовясь лупить висячий объект.
«Сейчас зал разнесет…» — мелькнуло у меня в голове, и я включил секундомер, крикнув:
— Пять секунд!
Толян замолотил по груше адскими неумелыми оплеухами, от которых у него точно должны были заныть запястья.
— Время! — скомандовал я, и штангист послушно пустился дальше.
Так и понеслось. Время помчалось, я только успевал фиксировать события, не забывая отмечать изобретательность и технику участников — у кого с этим делом было получше. Были такие. Были те, кто великолепно выполнял броски, отчего Пьеро мелькал в воздухе как пропеллер. Были такие, кто наносил сложные удары: хайкик, бэкфист, и делали это вполне качественно. Словом, зрелище по-настоящему спортивное и увлекательное. Понятно, что возле снарядов возникали заминки, пока кто-то справлялся с пятью бросками, следующему приходилось чуть подождать, что вообще-то и к лучшему: небольшая передышка.
С первыми тремя кругами ребята, в общем, справились. А вот на четвертом начали сдавать. Что и понятно: нагрузка, честно говоря, сумасшедшая. Заметно выдохся Толик. Он страшно старался, выкладывался, пытался разнообразить броски и удары, но, что там говорить, с каждым кругом это давалось ему все труднее и труднее. Один из штангистов на своем пятом круге плюнул и сошел с дистанции.
— Не могу… — задыхаясь, пересохшим ртом просипел он. — Сердце прихватило, бывает такое…
Кое-кто потихоньку начал филонить. Явно не в полную силу бить грушу, что от меня, понятно, не укрылось:
— Предупреждение! — сердито проорал я одному из парней. — Работать по максимуму!
На пятом круге сачканул боксер Гена. Бедолагу Пьеро он побросал не семь, а шесть раз, но от моего бдительного ока это не укрылось.
— Стоп! — крикнул ему я, немного нарушая порядок бега. — Невыполнение задания! Еще один бросок.
— Да?.. А я и не заметил, простите! — и он ретиво исправился.
Бросал он, надо сказать, в целом неплохо. Не идеально, но какая-никакая школа чувствовалась. Видно, за минувшие годы он не только «чистым» боксом занимался, но и другими боевыми искусствами.
Я сам устал, честное слово. Больше морально, разумеется. У меня рябило в глазах, я бы сбился со счета, если бы не Степаныч с Сергеем. Они четко фиксировали, кто из участников на каком кругу, и каков счет бросков и ударов.
Еще один пацан сошел — при броске неудачно поставил ногу и дернул ахилл. Захромал, с досады выматерился, плюхнулся на скамейку: для него состязание закончилось.
А чертов Гена на шестом кругу опять решил стать всех хитрее: недоработал на ударном упражнении. Бил он классно, слов нет, а тут слегка махнул по груше, не знаю уж, почему. На что рассчитывал? Обмануть меня?..
— Стоп! — сердито рявкнул я. — Второе замечание! Все, снят с дистанции!
И я решительно махнул рукой: вон!
Его лицо яростно перекосилось:
— Да какого хрена⁈ Я все правильно делал!
— Я видел, как правильно! Как бабу погладил!
Тут я, пожалуй, перегнул, но и он меня достал.
Гену, похоже, перемкнуло. Вряд ли соображая, он сжал кулаки и попер на меня.
Глава 19
Да, насчет «перемкнуло» — это я верно заметил! По ходу, либо у парня случались серьезные черепно-мозговые, либо он в какие-то моменты переставал себя контролировать, как это бывает у контуженных. Его глаза налились кровью, дыхание стало тяжелым. На окрики тренера он реагировать перестал, как будто не слышал. Другие участники отбора стали коситься на нас, словно предвкушая что-то интересное.