Пулемет на той стороне смолк, хлопали только две винтовки. Вот один из солдат попробовал перебежать к пулеметному гнезду, понимая, что только пулемет сможет удержать нападавших. Павел срезал его короткой очередью. Похоже, что на другой стороне моста оставался только один солдат.
Хлопнул винтовочный выстрел, и пуля ударила в тело убитого немца, лежащего перед Сергеем. Однако он успел засечь вспышку и перевел огонь туда.
Клацнув затвором, пулемет смолк. Потрескивал нагретый кожух ствола.
Сергей поставил новую коробку, откинул крышку и заправил ленту. Но с той стороны не стреляли.
– Эй, славяне, – повернулся к партизанам Павел, – прогуляться на ту сторону не желаете? Только в стороне, по дорожке, сектор обстрела не перекрывайте.
Один из полицейских поднялся и побежал к мосту.
Справа от рельсов шла узкая дорожка из досок – служебного прохода обходчика.
Партизан бежал, пригибаясь, но выстрелов не было.
Он добрался до другого берега, осмотрелся и махнул рукой.
– Живых нет! – прокричал он, сложив кисти рук рупором и приложив их ко рту.
Сергей взглянул вправо: из-за поворота реки выплывал плот. Держась за него, плыли партизаны.
Сергей поднялся и махнул рукой, показывая, что мост свободен от немцев.
Сигнал поняли. Двое партизан взобрались на плот и стали грести руками.
Теперь время работало против группы. Немцы могли пригнать солдат на дрезине, мог пойти поезд.
Но плот! Он плыл так медленно, как будто стоял на месте.
Партизаны собрали оружие убитых немцев – особенно они были рады пулеметам. «МГ-34» – оружие надежное, мощное, и запас патронов есть.
Партизаны все же подогнали плот к берегу, сгрузили с него мешок со взрывчаткой и потащили его наверх, к караулке.
Сапер деловито обошел мост. Он решил взрывать его на середине, тогда фермы обрушатся в воду.
Партизаны уложили тротил в указанное место, сапер установил электродетонатор и стал тянуть провода.
«Немец», командовавший акцией, осмотрел грузовик. Борта его были изрешечены, как и кабина, но мотор остался цел. Пулей пробило одно из двухскатных колес ниже правого борта, но двигаться грузовик мог. Первоначально планировалось уйти пешком, но «немец» решил после взрыва использовать грузовик – так получится быстрее, и это позволит сэкономить время. А через несколько километров его можно будет загнать в лес и бросить. Но, как показали дальнейшие события, это решение оказалось ошибочным.
Издалека, из-за другой стороны реки, послышалось шумное дыхание паровоза.
Сергей наклонился и припал ухом к рельсу.
– Поезд идет, – сказал он. Металл хорошо передавал звук, и услышать поезд можно было раньше, чем увидеть его.
«Немец» поторопил сапера.
– Поезд идет!
– Вот и славненько, вместе с мостом подорвем. Отгоните грузовик метров на сто-двести, чтобы осколками или взрывной волной не зацепило.
Партизаны взобрались в грузовик, где уже было сложено трофейное оружие, и, подвывая двигателем, грузовик отъехал. Все смотрели назад.
Сапер укрылся в пулеметном гнезде – на этой стороне оно было единственным укрытием.
Из-за деревьев показались клубы дыма, поднимавшиеся из паровозной трубы, позже послышалось тяжелое дыхание паровоза, видимо, состав был тяжелый. Лес обрывался за сотню метров от моста, ближе он был вырублен немцами, одни пеньки торчали.
Вот показался черный лоб паровоза. За ним тянулись тяжелые платформы с танками и бронетранспортерами: немцы перевозили танковый батальон. Были узнаваемы очертания танков «Т-III» и «Т-IV», основных немецких танков сорок второго года.
Паровоз въехал на мост.
– Крути свою адскую машинку! – закричал «немец», как будто сапер мог услышать его в грохоте колес.
Но сапер сам выбрал удачный момент. Когда паровоз миновал середину моста, вытянув за собой две платформы, сверкнула яркая вспышка и по ушам ударил грохот. Паровоз рухнул вниз, увлекая за собой груженые платформы. В следующую секунду последовал еще один взрыв – паровозного котла. А платформы продолжали падать в реку, переворачиваясь и громоздясь друг на друга. Стоял жуткий железный лязг, треск мнущейся и ломающейся стали, плеск воды. Они заглушали крики и стоны травмированных танкистов.
Партизаны, сидящие в машине, дружно закричали:
– Ура!
Из пулеметного гнезда выбрался сапер. Он покачивался, потому что был контужен взрывной волной – слишком мала была дистанция. Прижимая к груди взрывную машинку, за которой тянулся оборванный провод, неверной походкой сапер шел к машине.
Сергей не выдержал, выпрыгнул из кузова и побежал к саперу. Подбежав практически вплотную, он увидел, что у того из обоих ушей текла кровь. Схватив одной рукой взрывную машинку, второй рукой Сергей ухватил сапера за локоть.
– Давай, друг, давай быстрее!.. Нам надо ноги уносить…
Саперу было плохо, ноги подгибались, но он дошел до грузовика. В кузов его втянули за руки.
У Сергея забрали взрывную машинку – большую ценность для отряда. В кузов же он взобрался сам, перевалившись через борт, и грузовик тут же тронулся.
«Немец» планировал съехать на ту же грунтовую дорогу. До нее осталось совсем немного, с километр, когда на рельсах показалась бронедрезина, фактически – броневик на железнодорожном ходу. С ходу с дрезины ударила пулеметная очередь, и стрелять в ответ было бессмысленной тратой патронов. Передние колеса грузовика были пробиты пулями, водитель выкрутил баранку, и грузовик, ломая небольшие деревья, въехал в посадку.
– Быстро из машины! – скомандовал «немец».
Но партизаны уже и сами покидали машину. Еще минута – и дрезина встанет на рельсах и расстреляет грузовик.
Воины хватали оружие, коробки с патронами и убегали в глубь посадки. Потом повернули направо – убраться быстро и подальше от взорванного моста не получилось.
Немцы открыли стрельбу из пулеметов, но не по грузовику – они видели, что тот пуст, по посадке. Пули рикошетировали, пролетали над головами, но немцы не видели цели.
– Быстро, прибавить шаг!
Но передвижение маленького отряда тормозил сапер.
Сергей без приказа присел перед ним на корточки:
– Держи меня за шею.
Почувствовав руки товарища, он поднял сапера и понес. Тяжело, конечно, однако так было быстрее. Через полкилометра его сменил другой партизан.
Так они добрались до леса, где командир отряда объявил привал, а сам достал карту. Нечего было и думать пересечь железную дорогу: немцы настороже и обстреляют издалека. А пересекать надо, отряд был по другую сторону «железки».
– Кто знает эти места? – спросил «немец». Но в ответ была тишина. На карте зачастую не было небольших, но очень важных деталей – вроде ложбин, могущих помочь укрыться. Так же как не были нанесены сгоревшие избы, оставленные хозяевами хутора.
Командир нашел на карте и свое местоположение. Пока получалось, что они удалялись от отряда.
Хуже всего было то, что немцы с дрезины вызвали по рации подмогу. На ближайшей станции находился взвод егерей из австрийской горнострелковой дивизии: немцы планировали использовать его для прочистки лесов. Набирались в егерские части добровольцы, люди, подготовленные к действиям в лесистой и горной местности, имеющие до службы в армии охотничий опыт, хорошие следопыты, многие – бывшие спортсмены. Прекрасно экипированные и вооруженные, они представляли собой серьезную силу. Такие же части штурмовали перевалы Кавказа, наступали в горных местах Карелии.
Егерей перебросили на двух «Бюссингах» к месту, где партизаны оставили обстрелянный грузовик, и след они взяли сразу, не хуже собак. Да и то партизан было много, и первоначально они наследили здорово. Это уже после привала двинулись гуськом, след в след, но егеря уже успели определить численность противника. Откормленные, отдохнувшие, они быстро догоняли партизан.
Обнаружили егерей случайно. Отряд перебрался из одного квадрата леса в другой, через неширокий луг. Один из партизан отлучился по нужде и прибежал назад почти сразу.
– Крот, – обратился он к командиру оперативным псевдонимом, – немцы на хвосте.
Командир встревожился, сам вернулся к опушке и поднял к глазам бинокль. Но и без оптики было видно, как из леса вышли немцы, целый взвод. Для пехотинцев они были необычно одеты – в маскировочные костюмы. По численности взвод егерей немного превосходил отряд партизан. Передовой из егерей четко шел по следу, оставленному партизанами. Хотя у разведчиков и полицаев сапоги были немецкими, егерей это не смущало.
Командир стал решать, что делать. Лучше всего, конечно, принять бой сейчас, дождавшись, когда все егеря выйдут на открытую местность. Массированная стрельба всем сразу – и быстрый отход. Иначе немцы свяжутся по рации со своими, выдвинут на грунтовые дороги бронемашины – и тогда конец. Гранат почти не осталось, подрывать броневики нечем, а из винтовок и пулеметов их не возьмешь.