– Я просто не хотела жаловаться.
– Ценю вашу щепетильность, – сказал Билл. – Но, к сожалению, на этот раз она сослужила вам плохую службу. Если бы существовали письменные заявления с вашей стороны относительно Мелии Кинг, ее некомпетентности или пренебрежения своими обязанностями, вы дали бы нам серьезный повод ее уволить. А без таких документов дело выглядит так, будто вы уволили ее из-за уязвленного самолюбия, не более того, будто это был конфликт лично между ней и вами. За это Федеральная комиссия связи может привлечь нас к ответственности. Мисс Кинг обратила на это внимание начальницы отдела кадров, которая, в свою очередь, поставила в известность меня. Все было сделано очень профессионально, но тонкий намек мисс Кинг был совершенно ясен.
– Она взяла вас на пушку, а вы дрогнули и сдались. – Мое решение восстановить ее на работе было принято в интересах WWSA, – сдержанно проговорил он.
Восстановление Мелии на работе было свершившимся фактом, а позиция Уэбстера непоколебимой. Кэт сознавала, что, если даже она сейчас расскажет об эпизоде с лекарствами, в котором Мелия сама ей призналась, все равно уже ничего нельзя будет изменить.
– Не то чтобы это имело значение, но все же, какова вторая причина ее восстановления? Вы сказали, что их две.
– У нее есть физический недостаток.
– Физический недостаток? – повторила Кэт со смешком. – Если у нас и имеются сотрудники, безупречные с точки зрения физических данных, то это как раз Мелия Кинг.
– У нее неспособность к чтению, это называется дислексия.
– О Господи, – вздохнула Кэт, вспомнив, сколько раз отчитывала Мелию за то, что та не правильно записала номер телефона. – Я и не знала об этом.
– Никто не знал. В ее характеристике это не было указано. Она научилась как-то возмещать этот недостаток, но не всегда удачно. Возможно, поэтому она и делала так много ошибок.
– Возможно. – Неспособность к чтению все равно не могла служить оправданием того, что Мелия выбросила лекарства в мусорный бак. Кэт сочувствовала Мелии и была бы способна простить ей прошлые ошибки и не обращать на них внимание в будущем, если бы молодая женщина проявила готовность к сотрудничеству. – Может быть, в таком случае мисс Кинг не стоит работать в секретарской должности, где ей постоянно придется бороться со своим недугом, чтобы правильно записать имена и цифры?
– Она настаивает, что справится сама. Кроме того, мы смогли предложить ей только такую должность. И то для этого нам пришлось хорошенько перетряхнуть тарифную сетку.
– Ах даже так? Ничего не скажешь, вы расшиблись в. лепешку, чтобы ей угодить.
– Кэт, сарказм вам не идет.
Все еще разгневанная, Кэт встала, готовясь уйти.
– Билл, я понимаю всю неловкость ситуации, в которой вы оказались. Я даже допускаю, что вы действовали для блага телекомпании и что у вас фактически был очень небольшой выбор. Но меня бесит, что вы не посоветовались со мной. По вашей вине я оказалась в дурацком положении, а мой авторитет пал очень низко.
– Кэт, это не так.
– Боюсь, что так. Если мои решения или решения других руководителей могут быть аннулированы, какой был смысл брать нас на работу? Несмотря ни на какую неспособность к чтению, Мелия заслуживала того, чтобы ее уволили.
– Очень может быть, но таковы законы нашего мира, мира телевидения.
– Если так, то эта часть мира телевидения дурно пахнет! Билл встал и вышел из-за стола.
– Вы принимаете все это чересчур близко к сердцу, Кэт. Может быть, вас расстроило что-нибудь еще?
«Да, – подумала она. – Та заметка, что пришла мне по почте».
Эта заметка и конверт, в который она была вложена, все еще находились в ее тумбочке. Кэт пыталась выкинуть их из головы как дело рук обыкновенного сумасшедшего и выбросить и то, и другое, но что-то ее удерживало. Больше всего ее беспокоила не сама статья, а тот факт, что она была прислана ей анонимно. За этим не обязательно стояли дурные намерения – может быть, это указывало только на то, что отправитель не был натурой чувствительной и обладал извращенным чувством юмора.
Кэт еще не пришла ни к каким выводам. И, уж конечно, было преждевременно обсуждать все это с Биллом, который, несомненно, решил бы, что у нее паранойя. И был бы прав.
– У меня все прекрасно, – сказала она, напустив на себя веселый вид и меняя тему разговора. – Я рассказывала вам про наш недавний успех? Шантал, помните?
– Та маленькая девочка, которая нуждалась в пересадке почки?
– Совершенно верно. Удочерившие ее родители взяли на себя лечение. Вчера они нашли донора, а прошлой ночью девочке уже сделали операцию. Пока все идет хорошо.
– Прекрасные новости, Кэт. Думаю, мы сможем извлечь из всего этого хороший материал по линии связей с общественностью.
– Я тоже так думаю. Я уже попросила Джеффа написать и распространить пресс-релиз. Я велела ему первым делом отослать его Рону Труитту. Если он не напишет об этом у себя в газете, мы на полном основании можем обвинить его в предвзятости.
Билл положил руки ей на плечи и слегка сжал их.
– Забудьте о том деле, о котором мы говорили вначале. Это ерунда по сравнению с той отличной работой, которую вы выполняете. Продолжайте в том же духе и предоставьте мне самому заниматься повседневными делами телекомпании.
– Постараюсь все время помнить об этом. Однако, когда я чем-то рассержена, моя память может меня подвести.
Он рассмеялся и проводил ее до двери.
– У вас были все основания сердиться. Позвольте мне загладить свою вину перед вами. Ненси планирует устроить званый обед. Она хочет представить вас нескольким людям, которые могут помочь организовать сбор средств по подписке с участием знаменитостей, о котором мы с вами говорили. Как насчет следующей субботы?
– Прекрасно. Могу я привести с собой мою знакомую знаменитость?
– Конечно. Кто же это?
– Алекс Пирс.
– Писатель?
– Вы о нем слышали?
– Как я мог о нем не слышать? Его усиленно хвалят, называют современным Джозефом Вамбо. Я не знал, что он живет в Сан-Антонио.
– У меня впечатление, что настоящего дома у него нет, но сейчас он здесь, работает над очередной книгой.
– Непременно приводите его с собой. Ненси будет в восторге.
Глава 20
– Так вы хотите пойти?
– А что мне надеть?
– Для начала туфли и носки.
Телефонная трубка усилила голос Алекса, издавшего свой характерный утробный смешок. Почувствовав, как по коже у нее побежали мурашки, Кэт подумала, что со стороны все это выглядит ужасно нелепо. Она вела себя, как девчонка, влюбившаяся в первый раз в жизни.
Алекс Пирс почти не выходил у нее из головы. Мысли о нем отвлекали ее от работы, а от звука его голоса у нее кружилась голова. Действительно нелепо!