Читать интересную книгу ДОРОГИ СМЕРТНИКОВ - АРТЕМ КАМЕНИСТЫЙ

- Интересные у них обычаи.

- Мне кажется, справедливые. Неудивительно - они веками учились выживать. Не так уж просто здесь сохранить свои обычаи от влияния чужаков. Да и вообще они на грани гибели бывали - пару веков назад, говорят, половину населения хабрийцы вырезали. Если сейчас на севере им удалось далеко продвинуться, тамошним нурийцам не позавидуешь.

- Резню, как я помню из истории, спровоцировали жрецы. А сейчас у них почти нет власти - Фока последнюю отнял. Не думаю, что там как раньше все будет проходить.

- Я хабрийцам не доверяю. Жестокие они по натуре. Дикари. Да и Фока этот мутный - вроде он у жрецов отнял право суда, но при этом, говорят, разрешил некромантам действовать открыто.

- Не совсем так - он просто отменил наказание за некромантию. Это ведь закон, введенный в угоду Империи. Он все подобные законы одним махом отменил.

- Господин Сеул - в Хабрии издавна все поклонялись Хобугу и его южному отражению. Единственная религия на всю страну. Но при этом там всегда обитало главное кубло некров, и, несмотря на запрет, не слишком их там ущемляли.

- Да. Говорят, что некроманты это те же жрецы тайной стороны Хобугу - поклоняются его северному лику, лику праха и смерти. Носители сакральной стороны общепринятой религии. Но повторяю - Фока отменил не только этот закон. Он вообще все имперское отменил.

- Не знаю. Но не удивлюсь, если за его армией будут идти толпы жрецов и некров. А это означает резню - они без нее как без рук.

- Что-то мы с вами скатились к религиозно-политическому спору. А ведь начали с обсуждения перерезанной глотки Одона.

- Сомневаюсь я, что его тут убьют. Если у них с местным кланом трения, не стал бы он к ним идти.

- Горцы вроде бы не слишком уважают тех нурийцев, что живут на равнине?

- Это у них взаимно. Но тотальной вражды нет - обычные межклановые стычки. Да и дела ведут друг с другом охотно. Но вот браки между собой заключают очень редко. Хотя если итто - то друг за дружку горой. Смотрите - а вон и Одон возвращается, а с ним и его ребята.

- Сейчас узнаем, где он столько пропадал.

* * *

- Они сказали, что будут говорить только с тобой, человеком из Столицы. Мне ничего не скажут.

Тиамат, встрепенувшись при последних словах Одона, насторожился:

- Откуда они вообще узнали, что в нашем отряде есть люди из Столицы?

- Горцы знают все. Это внизу, на равнине, они беспомощны как молочные поросята, но здесь, в своих скалах, они сильны. Они знают сколько людей в отряде, знают, что мы здесь провели несколько дней. Они знают о нас почти все. Наверное, кто-то из людей префекта предупредил. Или сами нас выследили.

- Странно... почему тогда не нападали? - протянул Сеул.

- Ничего странного - не по зубам мы им, - уверенно заявил Тиамат. - Полусотня егерей это серьезная сила. В поединке один на один горец егеря убьет - бесспорно. Но двадцать егерей убьют сорок горцев. А пятьдесят егерей справятся с двухсотенной толпой этих дикарей. Личная доблесть у них на высоте, а вот действовать сообща они не способны. Не станут они нападать. Да и не в их это интересах. У нас обычай прост - если егерь убит из засады, мы долго и тщательно трясем все окрестные селения. И всегда что-нибудь находим. И два-три трупа обязательно оставим. Но если они нас не трогают, мы лишний раз не зверствуем, да и не копаем слишком дотошно. Как бы молчаливый уговор. А вот если из префектуры, городские вояки в горы выбираются, тут совсем другое дело - на них настоящая охота начинается. Вот потому стражники егерей недолюбливают - там, где егерь пройдет, не замочив ног, стражник префекта по брови в дерьмо уйдет.

- У нас в Межстенье есть уголки, где все так же, - усмехнулся Дербитто. - Я пройду, руки в карманах держа, а вот у префекта там если и пройдут люди, то их должно при этом быть не меньше десятка.

- Ладно, - подытожил Сеул. - Значит, говорить они хотят со мной. Хорошо - поговорим.

- Да, - кивнул Тиамат. - Спустимся отрядом вниз, и поговорим.

- Нет, так не пойдет, - возразил Одон. - Их мужчины сказали, что ты должен пойти один. Говорить будут с тобой. И никто больше не должен заходить в селение.

- Да его там зарежут, - зловеще-уверенно предположил Тиамат.

- Сомневаюсь, - Сеул покачал головой. - Слишком сложная интрига ради одного-единственного трупа столичного дознавателя. Надо идти. В любом случае они не рискнут меня пальцем трогать - они знают, что со мной полсотни егерей. Сам же сказал - это огромная сила.

- Да мы от этого селения ровное поле оставим, если что, - ухмыльнулся Тиамат. - Но вообще я против - если с вами что-то случится, Эддихот моей шкурой свой кабинет украсит.

- Это пойдет его кабинету на пользу - уж слишком скромная там обстановка. К тому же командую здесь я, и я решил идти.

- Не спешите, - предупредил Одон. - Они сказали, чтобы вы пришли завтра утром. Они сейчас не готовы говорить - кого-то ждут, наверное.

- Может подкрепление ожидают? - насторожился Тиамат.

- Если рядом с селением появится крупный отряд, я туда не пойду, - пообещал Сеул.

- Хорошо. Тогда я оставлю здесь наблюдателей, а ночлег устроим дальше по лощине, у родника.

Глава 11

Полное имя Пала было Палох, но никто его так уже не называл много лет, он уже и сам начал подзабывать собственное имя. Про фамилию и говорить нечего - ее только писари вспоминали, поднимая свои записи при начислении жалования. Большая часть сослуживцев и знакомых звала его по прозвищу - Хитрецом.

Заслужить такое прозвище можно лишь одним способом - постоянно демонстрируя свою великую хитрость. Люди, окружавшие Пала, в массе своей были недалекими. Да и сам он не слишком от них отличался, но все же интеллекта у него хватало, чтобы в этой среде суметь завоевать себе это достойное прозвище.

Вот и сейчас он ухитрился устроиться на очень выгодную работенку. Простому десятнику в мирное время приработать невозможно. Это тебе не войнушка, где можно неплохо набить карманы, если не зевать. Без войны все не так - офицеры простого солдата к кормушкам не подпустят. Ания страна жадин, и самые главные скупердяи обожают пристраиваться на офицерских должностях. Хотя путь простолюдину туда и не закрыт, но для этого надо быть в сотню раз хитрее, чем Пал. Десятник это пик его карьеры. Если очень повезет, дослужится до правой руки полусотника и с тем пойдет на пенсию. А пенсия грозит нищенская - ведь служит он в полку гарнизонной пехоты. Сборище никудышных солдат, от которых отказались даже небрезгливые саперы. Вот и приходится Палу из кожи лезть, чтобы лишний медяк заработать себе на черный день.

Нюх на выгоду у него был потрясающий. Вот сейчас началась война. Король расщедрился, и солдаты, которые отправляются в Нурию, получили денежные подарки. И, готовясь к будущим лишениям, дружно кинулись их пропивать. Но только не Пал - Пал все свои денежки отнес ростовщику из серьезной гильдии. Там он хранил свои сбережения, намереваясь, выйдя на пенсию, обзавестись собственным трактиром.

А тут и оказия подвернулась - сотнику приказали заняться рекрутированием солдат для нерегулярных рот, которые придают их полку. А оно сотнику надо? Он, зная, что вот-вот придется глотать пыль на военных дорогах, запил серьезно и мрачно. Ему сейчас не до рекрутов. Так что мгновенно свалил это дело на полусотника. А полусотнику это надо? Тоже не надо. Ведь он тоже занят тем же самым делом, что и сотник. Пьет так же мрачно. Пал их не понимал - странные ведь люди. Работа солдата - воевать. Зачем пошел в армию, если готов упиться до смерти при одном намеке на войну?

Офицеры заниматься рекрутами не желали - у них были более важные занятия. В итоге это неблагодарное дело свалили на Пала. Да еще и посмеялись небось - пока все нормальные солдаты развлекаются, этот хитрец ухитрился нарваться на нудную работу. Был бы действительно хитрым, не стал бы корчить из себя грамотного. А раз уж умеешь писать - вот тебе перо в руки, и занимайся наймом тупых уродов со всей Ании.

Уроды, кстати, повалили толпами, будто всю жизнь ждали такую оказию. Он здесь всяких навидался: толстые коротышки с гор, которые не то что оружие держать - говорить не умели; городские нищие, прячущие свои язвы; глупая детвора, сбежавшая из дома в поисках приключений. Кто только не приходил к Хитрецу... Пара слащавых мальчиков, сбежавших из борделя, ярмарочный уродец, высохший до состояния скелета, обтянутого кожей, жулик, скрывающийся от стражи, однорукий калека, уверявший, что отлично умеет играть на барабане и кларнете, сумасшедший старик, заявившийся с дрессированным медведем, и клявшийся, что его зверь стоит в бою трех легионеров (и потребовавший тройную оплату).

Весь человеческий мусор Пал отправлял в первую роту, отшивая лишь полный шлак, вроде догнивающего от сифилиса вонючего старикана, который передвигался с помощью пары костылей и постоянно сморкался гноем. Он сомневался, что командир первой роты будет в большом восторге от такого бравого солдата. Но иногда среди всей этой грязи встречались весьма достойные самоцветы. Их он направлял во вторую и третью роты. А, почему не в первую? Да потому что командир первой, захудалый дворянчик, корчащий из себя графа, не соизволил заинтересовать Хитреца в наборе достойных солдат для его подразделения. А вот во второй и третьей командиры оказались немножко умнее. Они понимали, что если их солдаты окажутся ни на что ни годными, служба будет протекать невесело. А уж о премиях и наградах мечтать можно и не начинать. И вовремя подсуетились - подогрели руки Пала толикой меди. И закрывали глаза на кое-какие его делишки. К примеру, рекрутов он иногда брал на службу, оформляя бумагу не на сегодняшнее число, а на два-три дня вперед. Жалование за эти дни делил с полковым писарем. Сумма, конечно, смехотворная, но с сотни рекрутов уже кое-что набегает. Урывая подобными способами по мелочам, он в итоге достаточно достойно зарабатывал.