в руке, заставив болеть язык? – он швырнул бокал в священника. – Прочь! Вы все, убирайтесь с глаз моих!
Священник вежливо поклонился и вышел из комнаты. Его помощники последовали за ним, пользуясь шансом уйти.
Гримвальд злобно смотрел им вслед. Он был в ярости от них и от ситуации в целом. Сама идея того, чтобы взяться за эту работу, заставляла его кровь кипеть. Но больше всего он был зол на Гадюку.
– Он был мой, – подумал он. – Он был в моих руках, и я потерял его!
Маг был более чем сердит – он был ещё и немного напуган. В течение нескольких месяцев он планировал и организовывал совершенную ловушку, старательно изучая свою жертву. Он снова и снова рассматривал район, где со временем расположится засада, и не спал столько ночей, совершенствуя свои заклинания, чтобы быть готовым к любому повороту событий.
И Гадюка бежал! Хуже того, мужчине едва не удалось убить его!
Сравнительно молодой Гримвальд, которому испольнилось всего тридцать два года, был всё ещё горяч и вспыльчив. Он рассеянно провел рукой по аккуратно подстриженным жёстким чёрным волосам, потом запустил в них пальцы, в сотый раз в уме переигрывая встречу с Гадюкой.
Возможно, стоило дождаться возвращения своего повелителя, Тенедейна. На мгновение он задумался, прежде чем отмахнуться от этой идеи. Нет! Он сделает это в одиночку – и раз и навсегда докажет, что равен Тенедейну.
Тем не менее, он был в замешательстве. Это был первый раз, когда он был покалечен объектом своего преследования. Что пошло не так?!
Конечно, он во что бы то ни стало сделает это. Он смотрел на Гадюку, как на любопытное явление для изучения, а не как на возможную угрозу. Он знал человека опасного и изобретательного, но так или иначе не считал, что мог подвергнуть себя опасности.
Он недооценил убийцу. Маг вздрогнул и напомнил себе о том, как едва не заплатил слишком высокую цену за свою ошибку.
Но он не повторит своего промаха. Он не будет снова недооценивать этого человека. Гримвальд придумает новый план, новую ловушку. На этот раз не будет никаких ошибок.
А что, если этот человек непобедим?
Он подавил подкатившее жуткое чувство. Он не будет недооценивать свою жертву снова.
Как бы теперь заманить убийцу во второй раз?
*****
– Глубокая Тень приветствует тебя, Гадюка, – произнес маленький человек, чьи светлые глаза нервно шныряли по небольшой затенённой ширме. Снаружи, за плотным занавесом, служащим дверями, главный зал таверны был наполнен звуками чавкающих посетителей.
Гадюка, отделавшись легким поклоном, сел за маленький круглый столик, на поверхности которого неровный мерцающий свет свечей высвечивал жуткие картины. Он кивнул на стул напротив, указывая человеку присоединиться к нему.
– Он давно заходил ко мне.
Маленький человек облизал губы.
– Необычное место для такого секретного разговора, – сказал он наконец. – Вы уверены, что мы можем свободно говорить здесь?
– Не беспокойтесь. Мы в безопасности. Что ворам из Теней нужно от меня?
Прежде чем ответить, мужчина во второй раз бросил недоверчивый взгляд на занавеску.
– Смерть Аркейла Рассана. Мой господин хочет положить конец росту гильдии Зассерспура.
– Он оставил мою обычную плату?
Мужчина кивнул.
– Да, здесь, – его жилистые пальцы отвязали маленький кожанный мешочек, который через стол был передан Гадюке.
Тот ловко развязал шнурок, высыпая содержимое на ладонь в кожаной перчатке. Четыре драгоценных камня различной формы, размера и цвета смотрели на него. Он поворачивал каждый, внимательно рассматривая их, прежде чем кивнуть.
– Один момент до нашего заключения сделки, – сказал маленький человек.– Мой господин заявил, что хочет, чтобы операция прошла тайно – он не желает, чтобы кто-то знал, кто или почему убил Аркейла, и он настаивает на этом.
– Действительно. Больше ничего?
Маленький человек покачал головой.
– Ещё одна вещь прежде чем я уйду. Глубокая Тень заставил меня запомнить эту фразу: «Стены, земля, ночь и все мёртвые».
– И это все?
Человек пожал плечами.
– Всё, что он заставил меня запомнить. Я не знаю, что бы это значило, но он был уверен, что Вы поймете.
Прежде чем умереть, маленький человек дёрнулся, и когда жизнь утекла из его глаз, на его лице так и осталось удивлённое выражение. Гадюка осторожно усадил его тело обратно на стул, чтобы со стороны казалось, будто бы он упал от усталости или был очень пьян.
Через минуту убийца покинул комнатку и ушёл прочь.
Итак, Глубокая Тень хотел, чтобы Аркейл был мёртв. Как замечательно. Его желания совпадали с собственными желаниями убийцы. Он усмехнулся про себя. Всегда было только лучше, когда ему ещё и платили за то, что он сделал бы и даром.
*****
– Прошу меня извинить, господин Этос…
Этос проснулся и тут же вскочил на ноги, а кинжал тотчас оказался в его руке.
Если старый джентельмен, стоящий в дверях, и был удивлён или встревожен быстротой реакции Этоса, то не показал этого.
– Я прошу прощения за беспокойство, господин Этос, – повторил он гладко, – но господин Гадюка желает видеть Вас в восьмиугольной палате.
– Кто вы? – с подозрением потребовал Этос, делая шаг назад. Он не слышал, как дверь в его комнату отворилась и, безусловно, никогда не видел этого человека раньше. – Откуда Вы меня знаете?
Старик покачал головой.
– Я вижу, Гадюка не упоминал Вам обо мне. Обычно он делает это в начале процесса обучения. Я Энтрус, прежде всего личный слуга господина Гадюки. Большинство других учеников знакомы со мной, поскольку я часто служу им. Без сомнения, со временем то же самое будет справедливо и в отношении Вас, молодой господин.
Глаза Этоса сузились, и он сделал ещё один шаг назад.
– Что вы имеете ввиду? Что за восьмиугольные палаты? Какие другие ученики?
– О, друг мой, – произнес мужчина, лукаво выгнув бровь. – Ты один из последних прибывших, не так ли?
– Я тренируюсь здесь уже на протяжении семи лет.
Мужчина, казалось, был удивлён.
– Позднее, чем я думал. Вы должны быть очень перспективным, раз он решил вывести Вас из изоляции так скоро.
Этос переместился назад, ошеломлённый нахлынувшим потоком информации, однако смысл слов человека начал доходить до него. «Могло ли это быть правдой?» – подумал он в шоке. – «Я не один? Есть и другие? Я был здесь один в течение семи лет и не видел никого. Это должно быть какой –