class="p1">– Пантелеевич.
– Да-с, Клим Пантелеевич. Так вот я и говорю: ежели угодно, можете сопровождать меня в Ораниенбаум. – Он сощурился хитро и заметил: – Вы ведь не всё мне рассказали, правда? Вот заодно и поведаете об остальных деталях. Да и вообще, чем больше я буду знать о покойном, тем быстрее распутаю этот клубок. Надо же! Убить с помощью ткани, пропитанной ядом! Такого в моей практике ещё не встречалось.
III
Прозектор больницы Ораниенбаума, худосочный интеллигент с тонкой ниткой усов, как у Ардашева, но только с почти беззубым ртом, скучающе смотрел в открытое окно кабинета полицмейстера, куда его срочно вызвали. Следователь Ковбаса читал протокол вскрытия трупа, полицмейстер курил папиросу, а на двух соседних стульях сидели Ардашев и помощник пристава. Климу разрешили присутствовать на импровизированном совещании по устному распоряжению главной персоны этого действа – столичного следователя.
– Странно получается, – в присущей манере жевать губы выговорил Ковбаса, обращаясь к прозектору. – Химическое исследование ткани, проведённое профессором Меншуткиным, гласит одно, а у вас выходит другое, как так?
– Не пойму, что вас не устраивает? – удивился тот. – Я считаю, что смерть Папасова наступила в результате паралича сердца, и химическое исследование гласит, что данная смесь ядов могла привести к подобному исходу.
– Но вы же указали, что паралич сердца был вызван естественными причинами, как это объяснить?
– Нет, я написал, что «паралич сердца мог быть вызван естественными причинами». Вы пропустили слово «мог». Это говорит о том, что смерть могла наступить также и в результате внешнего воздействия, что, видимо, и произошло. Об этом нам стало известно благодаря химическому исследованию. Не пойму, что вас не устраивает. По-моему, протокол вскрытия трупа и заключение профессора химии прекрасно дополняют друг друга. Яд спровоцировал паралич сердца. Я тридцать пять лет работаю в мертвецком покое и, поверьте, знаю, как написать заключение, чтобы потом меня не сделали крайним.
– Будете возбуждать уголовное дело? – осведомился полицмейстер.
– Вынесу постановление о приступе к следствию, уведомлю департамент Министерства юстиции и прокурора окружного суда. Тело покойного можно передать родственникам. Но сейчас мне придётся допросить жену и дочь. Надеюсь потом успеть на последний обратный поезд. – Он глянул на Клима и спросил: – Господин Ардашев, сопроводите меня к ним?
– Конечно.
– Не стоит беспокоиться, – вмешался полицмейстер. – Мы доставим вас и господина студента на полицейской коляске к даче Папасова. Там же она и будет вас дожидаться, чтобы потом довезти до вокзала.
– Отлично. Тогда не будем терять время.
IV
Допрос Елены Константиновны и Ксении проходил на веранде и носил формальный характер. Следователь поведал результаты химической экспертизы и вскрытия. Складывая бумаги в портфель, он обратился к вдове:
– Труп можете забрать из покойницкой больницы прямо сегодня. Я уже распорядился.
– В этом нет необходимости. Вчера я вызвала телеграммой управляющего из Казани. Через несколько дней он будет здесь. Господин Плещеев доставит цинковый гроб домой в покойницком вагоне. А я завтра утром уеду. Мне незачем его дожидаться, а в Казани много дел: надобно заранее приготовить все похоронные церемонии. Без меня никто с этой задачей не справится. Да и траурного наряда у меня нет. Придётся обратиться к модистке.
– А я останусь и вместе с Плещеевым повезу папочку домой, – проронила Ксения.
– Вам решать, – поднимаясь, выговорил Ковбаса. – Ещё раз примите мои скорбные чувства и соболезнования. Я лично не был знаком с покойным, но слышал о нём много хорошего.
– Благодарю вас, – кивнула вдова.
– Честь имею.
Ардашев пошёл проводить чиновника. Когда калитка закрылась, следователь сказал:
– Да, не просто мне будет разобраться с этим дельцем. Ну, купца этого, Волкова, положим, я вызову в столицу и допрошу. А дальше-то что? – выговорил он задумчиво. – Ума не приложу. Ни одной зацепки. Вдова – та ещё птичка. Может, она муженька-то и уморила? Как думаете?
– Любая гипотеза имеет право на существование до тех пор, пока она не опровергнута либо не стала истиной.
– А управляющий холост?
– Да.
– А шуры-муры с вдовушкой не водил?
– Не знаю, Афанасий Панкратович, но исключать этого нельзя.
– Вот!.. Заеду-ка я опять к полицмейстеру. Попрошу допросить этого Плещеева, как только он за трупом явится.
– У него есть железное алиби.
– Какое? – осведомился Ковбаса, но, догадавшись, спохватился: – А! В Казани находился, да?
Клим неуверенно кивнул.
– А что, если нет? Вдруг сделал вид, что уехал, а сам остался?
– Тогда пусть подтвердит, что добрался до места назначения, хотя…
– Что?
– Вдова сказала, что отправила вчера управляющему в Казань телеграмму, так?
– Да.
– Сегодня тридцатое июня, – вслух рассуждал Ардашев. – Управляющий выехал из Ораниенбаума двадцать восьмого утром, а Папасова убили в тот же день, но вечером. Представим, что Плещеев первым поездом покинул Ораниенбаум и уже в девять утра, купив билет, сел в вагон второго класса на Москву. В лучшем случае он доберётся в Белокаменную за тринадцать часов, то есть прибудет в десять пополудни. Допустим, ему повезёт, и он сразу же возьмёт билет до Нижнего Новгорода и где-то в одиннадцать вечера займёт место в вагоне. Сколько времени он будет находиться в пути? Двенадцать часов. Стало быть, в Нижний он попадёт в полдень следующего дня, то есть двадцать девятого июня. Затем ему придётся пересесть на пароход, так как до Казани железной дороги нет, и почти сутки – двадцать два часа – он будет плыть по Волге. В столицу бывшего Казанского ханства он прибудет только сегодня.
– Не пойму, к чему вы клоните? – наморщил лоб чиновник.
– В Казани он не мог находиться в момент убийства Папасова. Скорее всего, в этот момент он ехал из Петербурга в Москву. Это надобно учитывать при его допросе.
– Куда же тогда вчера вдова послала телеграмму, если Плещеев ещё не добрался до Казани?
– В Казань и отправила, на тот адрес, куда он должен явиться. Телеграмму Плещеев получит по приезде, то есть сегодня. Он устанет с дороги. Я не думаю, что он с самого порога тотчас отправится назад. По всем вероятиям, завтра утром или ближе к обеду управляющий сядет на пароход до Нижнего, ну а дальше всё повторится только в обратном порядке. Так что вы сможете вызвать его на допрос суток через трое. Раньше он в Ораниенбауме не покажется.
– А вы что же, здесь останетесь или уедите?
– Понятия не имею. У меня есть некоторые догадки, указывающие на то, что преступник приехал сюда из Казани, а значит, искать его надобно там. Для этого мне придётся повторить тот же путь, что проделал управляющий. Правда, лишь в одну сторону. Обратно я доберусь по