нашей семьи. Он так заботился об Алёне, что я даже почувствовала в груди иголочку ревности. Но не настолько сильную или большую, чтобы испортить себе настроение.
Но Алёну я к нему ревную. Потому что вчера именно его она позвала к себе читать сказку. Конечно же, после Вадим уговорил её взять меня с ними, но ведь… Я её мама! Это я не спала ночами, когда у неё что-то болело. Это я её защищала от монстров, которые ей снились. Я была с ней, когда она болела! Я!
Ай, ладно! Девочка просто тянется к своему отцу на духовном уровне. И я ничего с этим сделать не могу! И не буду!
А ещё вчера я собиралась ему сказать об Алёне. Точнее, о том, что несколько лет назад мы с ним провели ночь, после которой я осталась в положении. Что его защита тогда не сработала. А я по неопытности не поняла, что могу забеременеть из-за дефекта контрацепции.
С утра пораньше выхожу на балкон, который ведёт из моей комнаты. Дождь, к счастью, закончился, и теперь на улице пахнет свежестью и умиротворением.
Оглядевшись вокруг на лес после ливня, улавливаю в этом неописуемую красоту и то спокойствие, которого мне сейчас не хватает.
Поэтому перетаскиваю с комнаты мольберт на балкон. Надеваю поверх пижамы халат. На ноги – носки и тапочки. И выхожу писать пейзаж, который не писала так давно. Потому что потеряла его красоту. И все мои мысли заняли портреты и извращённые рисунки мужских обнажённых тел. Точнее, одного. С красивой родинкой на локте.
Алёна всё равно ещё спит. Папа у соседки, иначе бы по дому уже давно звучала музыка. А о Вадиме позаботится домоправительница. Если верить её сообщению, которое она прислала рано утром, то женщина уже прибыла в дом и начала готовить завтрак. Сама же я к Громову стесняюсь выходить после вчерашнего.
Он меня поцеловал! Просто взял и поцеловал! Будто бы ему можно было! Будто я разрешение давала! Будто сама его об это попросила!
А потом я сама! Сама мечтала о том, чтобы поцеловать его.
И когда мы отнесли Алёну в спальню, и я показывала гостевую комнату мужчине, он вновь меня поцеловал. И этот поцелуй мог бы закончиться совсем иначе, но… Но у него зазвонил телефон, и это меня отрезвило.
– Спокойствие! Только спокойствие! – говорю сама себе и полностью погружаюсь в рисование. Но от нервов мазки получаются жёсткими, не такими, как обычно. Что раздражает и не даёт сосредоточиться. Кажется, будто я потеряла всё. Талант. Желание. И даже знания о цвете.
– Милена, – шёпот мужчины прокатывается по моей шее, и тело сразу же покрывается мурашками.
Вадим останавливается позади меня, и его рука накрывает мою руку, которая держит кисть. Вторая же медленно ползёт по моей талии к животу.
– Что вы делаете? – растерянно шепчу, но голос мой больше похож на писк.
– Надо плавнее вести кисть, – произносит он спокойным и размеренным тоном, ведя моей рукой по холсту. – Кисть должна летать, а не топтать, Милена. Ты должна творить, а не просто рисовать. В этом весь секрет моего дедушки. Летать и творить.
– Т-так? – заикаюсь, как какая-то школьница.
Дышать и думать становится труднее, а «творить» в сотни раз сложнее, потому что все мысли о мужчине и его обнажённом теле, которое запечатлено в десятках моих альбомов, которые я прячу от всех.
– Да, – тянет, словно довольный препод.
– Я… я… – прикрываю глаза от волнения, охватившего меня с новой силой. – Я… Отойди, – кое-как собираюсь с силами и прошу его не своим голосом.
Но он не отходит. Не делает ни шагу. Он словно прирос к месту, на котором стоит. Ко мне. И к моей руке.
– Отойди. Пожалуйста, – молю его вновь, но он не повинуется. Наоборот, разворачивает меня в своих руках и заставляет посмотреть в его глаза.
– Тише, – шёпотом произносит, ухмыльнувшись. – Я просто хотел помочь.
– Не надо. Помогать. Я сама.
– Я всего лишь хотел, чтобы моя студентка…
– А я… А я хочу… – прерываю, понимая, что если не сделаю этого сейчас, то моё сердце напрочь выскочит из груди. Закидываю руки ему на шею и притягиваю его к себе для поцелуя. Для страстного, волнительного, сочного поцелуя, который он тут же перехватывает.
Обхватывает меня за талию и вжимает в себя.
Глава 37
Милена
– Вадим, – выдыхаю его имя прямо ему в губы. – Я… – прикрываю глаза и мотаю головой, чувствуя, как кружится голова. То ли от резкого движения. То ли от недостатка сна. То ли от аромата мужчины, который сводит меня с ума.
– Маленькая, – шепчет он в ответ и проводит рукой по моей щеке, вырывая из меня тихий и влюблённый ураган чувств, который изливается в аккуратный полустон, полувздох.
Открываю глаза и долгие секунды смотрю ему в глаза, пытаясь понять, не совершаю ли ошибку. Но он так смотрит на меня в ответ, что я не могу думать ни о чём другом, кроме как о том, что хочу быть с этим мужчиной. Может быть, всего одну ночь. Но в идеале… я хочу быть с ним всегда. Ради себя. Ради него. Ради нашей дочери, о которой мне предстоит ему сказать.
Никогда не верила в судьбу и родство душ, но рядом с ним я становлюсь наивной девочкой. Которая верит в то, что его встреча с Алёной была не случайностью. Что то, что я за все эти годы так и не нашла себе мужчину, было правильной паузой в любви. Что судьба намерено нас держала, чтобы однажды мы вновь встретились и поняли, что созданы друг для друга.
Да, глупость. Но такой меня делает он. Мужчина, который стоит передо мной, сжимая меня в своих объятиях. И мне хочется быть идеальной! Лучшей! Рядом с ним!
– Я понимаю, что это быстро, – начинаю говорить и, заметив то, что он открывает рот, чтобы возразить, прикладываю палец к его губам. – Я понимаю, что если мы сейчас переспим – это неправильно. Слишком быстро. И ты решишь, что я… ужасная, слишком легкомысленная. Но обычно я так себя не веду.
Обычно я сразу в постель лезу. Точнее, так было всего один раз. И с ним же.
– Нет правильного и неправильного, Милена, – заговаривает он, взяв мою руку и поцеловав её. – Делай то, чего тебе хочется. С тем, с кем хочется.
– Тогда я хочу, чтобы ты поцеловал меня, – произношу, улыбнувшись. Но, опомнившись, добавляю: – И чтобы ты сам этого хотел.