Читать интересную книгу Зов крови - Алексей Мироненко

После двухчасового блуждания по зданию, мы выбрались наружу и спустя полчаса покинули Янтарь, пройдя через какие-то эвакуационные туннели под землей. Вечерние сумерки охватили весь Рыжий лес, и не видно было ничего дальше десяти метров.

Лес не зря назывался Рыжим, листья его действительно были оранжевыми, как в раннем осеннем лесу. Если бы я не знал, что здесь полно аномалий, как и в другим областях Зоны, я бы даже расслабился. Эх, как же давно я не прогуливался по таким вот лесам, обычным прогулочным шагом, без опасения быть пристреленным, сожранным мутантом или разорванным аномалией, где не надо красться, словно вор…

Мы сделали привал на самой опушке леса. Ноги ломило от долгой ходьбы, глаза слипались — проснулся я рано, а Старшина и Карташ и того раньше, а день был довольно насыщенным. Мы по-быстрому перекусили, посидели пять минут и двинули дальше. Старшина вел нас не очень уверенно, было видно, что идет он тут сам в первый раз. Но он старался выглядеть уверенно, иногда даже шутил, чтобы не показать, что боится заблудиться. Прекрасно его понимаю, я и сам боюсь, но больше боюсь попасть в какую-нибудь «Воронку».

В вечернем лесу было удивительно тихо. Не слышно было ни воя зверей, ни шелеста деревьев. Ни дуновения ветерка не было, и дождь давно прошел, но досюда, видимо, не дошел — было сухо. Не чавкали ботинки в грязи, не хлюпали лужи. Было свежо.

Иногда я забывал, где нахожусь, и начинал расслабляться. Но вовремя брал себя в руки и восстанавливал бдительность. Я шел вторым: осторожный Старшина решил не рисковать и поставил сзади зрячего Карташа. Хоть я видел на порядок хуже их, зато слышал все, что происходит прекрасно, тем более в этой ночной тишине.

Темнело. Мы подошли к трассе и остановились на привал, Старшина, отдышавшись, произнес:

— Я пойду по трассе к лагерю, а вы идите южнее и подходите к лагерю с юга. Наблюдайте за наемниками, я буду стараться держаться на виду. Все, удачи нам.

План был провальным с самого начала. Я об этом догадывался еще когда мы вышли из Бара. Потом я начал задумываться об этом, когда мы шли по Янтарю. И я почти убедил себя, что нужно поворачивать назад и валить. Но моя нехорошая черта — любопытство — пересилило. Настолько, что я почти не задумывался о том, что наемников может быть гораздо больше нас, и что мы заходим слишком далеко. Я даже убедил себя, что если что, мы сможем перебить противником, если нужда припрет. Но то, что произошло, совсем не вписывалось в мои планы.

Наемников было человек пять, и все они были хорошо вооружены. Один Старшина выглядел посреди них как бедная сирота. К тому же, там были не одни наемники. Эти странные сталкеры в серых камуфляжах, которых Старшина назвал монолитовцами. Их было человек десять, и снаряжены они были на порядок лучше наемников.

Новенькие «натовки», натовские бронекостюмы нового поколения, удобная экипировка — кто-то отваливал огромные деньги на содержание этих монолитовцев. И кто они такие? Что им тут надо?

Мы с Карташом расположились на холме вблизи лагеря, разлеглись в зарослях бурьяна, надеясь, что из лагеря нас видно не будет. Сами следили за встречей через оптику винтовок.

Военстал, командир группы наемников и командир отряда монолитовцев стояли на площадке посреди лагеря. Монолитовцы стояли на одной стороне, наемники и военстал на другой. Со стороны смахивало на «стрелку» бандитов. Старшина включил свою рацию, и мы слышали каждое его слово и слова одного из наемников.

— Упырь, ну че, притащил КПК? — спросил командир наемников.

Старшина молча кивнул.

— Ну давай сюда, раз притащил, — раздраженно приказал наемник. Военстал протянул ему КПК.

Командир довольно кивнул и посмотрел на монолитовца. Что-то сказал, слишком тихо, чтобы мы с Карташом могли услышать. Ответ монолитовца мы тоже не услышали, зато увидели, как монолитовец махнул рукой одному бойцу из своего отряда. Тот бегом притащил небольшой кейс, видимо, с наградой. Наемник кивнул и отдал ПДА. Потом повернулся к Старшине.

— Ладно, клоун, а теперь говори, кто ты такой и на хрена сюда приперся?

Старшина опешил. Я выругался. Карташ побледнел.

Все произошло быстро. Наемник выхватил пистолет, Старшина направил на него винтовку, монолитовцы в непонятках тоже похватались за оружие. Потом где-то справа от нас раздался крик:

— Эй, морды в землю, пушки бросить!

Я приподнялся на колено, обернувшись на крик, и увидел двух бегущих к нам монолитовцев. Оба бежали рысцой, направив на нас немецкие «Джи-36». Я выстрелил в одного. Он рухнул на землю, разбрызгав кровь вокруг, а второй прыгнул на землю, перекатившись за дерево. Я тоже рухнул на землю. Прогремела очередь, пули вспороли землю сбоку от меня, просвистели надо мной, и я прицелился снова. Монолитовец не высовывался, выставлял лишь ствол, стреляя вслепую.

Я прошипел Карташу:

— Будь тут!

Сам вскочил и на полусогнутых побежал к монолитовцу, делая огромный крюк. Уже почти ничего не было видно, и я даже не сразу нашел противника, лежащего на земле за деревом. Я бесшумно, как мог, пошел к нему. Он перезаряжал автомат, и я тут же сделал длинный прыжок, выбив ногой автомат из его рук. Монолитовец, опешивший от неожиданной атаки, попытался вскочить, но я пнул его по морде. У него чуть съехала на бок фильтрующая маска, затем я с силой опустил приклад винтовки на голову монолитовца.

Присел на колено, взял его «Джи-36», СВД повесил на плечо, взял у сталкера пару магазинов, подбежал ко второму, взял еще боеприпасов. Глянул через прицел в сторону лагеря: там шла перестрелка. Монолитовцы стреляли в наемников, наемники стреляли в монолитовцев, Старшина стрелял во всех, все стреляли по нему.

Сам он сидел в одном домике и отстреливался. Грохотали выстрелы, наемников серьезно прижимали. Я посмотрел на Карташа. Тот сосредоточенно целился в следующую цель. Стрелял он неплохо, только подолгу прицеливался.

Я прицелился, резко прыгнул на землю — рядом заросли бурьяна и сухую землю вспорола длинная очередь из лагеря — приподнялся, прицелился и выстрелил. Один наемник, засевший за дощатым деревянным домиком, прячась от монолитовцев, проехался по стене, оставляя кровавый след на ней.

Карташ снял еще одного, затем Старшина высунулся и короткой очередью убил командира отряда монолитовцев, но затем и его подкосил выстрел из пистолета. Я видел, как побежал наутек выстреливший командир наемничьей группы. Я прицелился, поймал в перекрестье прицела спину наемника, нажал на спуск… и промахнулся, наемник не дурак, понял, что не надо убегать по прямой, любой снайпер его убьет сразу же. Второй выстрел произвести я не успел — он скрылся в лесу, потеряв и деньги, и группу.

Монолитовцы тоже отступили — видимо, решили, что силы противника превосходят их собственные. Всего лишь на нашей с Карташом стороне сыграл элемент неожиданности, но они об этом не знали.

Но я начал рано радоваться. Я уже говорил, что план был провальным. В принципе, я уже узнал, что мне было нужно. Но уйти отсюда просто так, ограничившись одной потерей в виде Старшины, нам было не суждено.

Когда я поднялся на ноги, чтобы спуститься к лагерю, сзади послышался треск. Я резко обернулся, увидел выругавшегося монолитовца, а дальше — удар прикладом по лбу и глухая тьма.

Приход в сознание выдался резким и болезненным. Кто-то просто наступил мне на пальцы руки, отчего я быстро пришел в себя. Этот кто-то сел рядом, бесцеремонно похлопал по щекам. Поднял защитные очки шлема, приподнял веко, и я дернулся, но вырвать руку из-под ботинка монолитовца не смог.

— Хай, — весело сказал сталкер. Его голос глухо прозвучал из-за дыхательной маски.

С меня все так же бесцеремонно сняли мою фильтрующую маску, и кто-то спросил:

— Кто такой?

Я попытался ответить, но из горла вырвался лишь хрип. Меня пнули по ребрам, я закашлялся. В мозгу промелькнула мысль: «Как же они пытаются что-то узнать, если бьют?».

Монолитовец убрал ботинок с моих несчастных пальцев. Меня схватили за плечо, рывком посадили.

— А ну отвечай, кто таков будешь, и какого хера забыл тут?!

— Наемничья тварь, — предположил кто-то.

Я ни хрена не разбирал во тьме. Где мы находились? Видимо в каком-то здании, на улице так темно не может быть. Сколько тут человек? Пинал и спрашивал не один и тот же, потому что тот, кто пинал, не мог одновременно сидеть на моих пальцах. К тому же голоса разные были.

— Сталкер, — будто бы с упреком начал монолитовец, — отвечай на вопрос.

Я бы рад, если бы мог хоть слово вымолвить. Откашлялся, прохрипел:

— Привет…

По губам несильно ударили кулаком, голова дернулась в сторону. Башка и так гудела, а вы… Я понял, что не связан, руки и ноги свободно двигались. Только тело отзывалось болью при малейшем движении.