Алиса преклонила колена у постели и, повинуясь первому побуждению в этот чудесный миг, вознесла благодарственную молитву вослед недавним, исполненным тревоги молениям. А затем, видя, что мальчик просыпаться и не думает, приготовилась бодрствовать и ждать, пока не придут ее отец или Джошуа.
Время текло медленно. Ожидание казалось невыносимым: ведь Алисе не терпелось узнать, что уже произошло и что еще предстоит. Один раз мальчик заворочался и что-то пробормотал, но тут же снова погрузился в сон. Сверху то и дело доносились слабые звуки, привычные для корабля в ночи, — поскрипывание шпангоутов, хлопанье парусов, тихий плеск воды о борт. Должно быть, судно набирало ход. Воздух, просачивающийся сквозь сходный люк, явно посвежел. Алиса решила про себя, что «Меровинг», надо думать, миновал острова и вошел в открытые воды эстуария. Капитан, помнится, говорил, что к утру они прибудут в Нант, а там наверняка найдется британское судно, которое и доставит их домой в целости и сохранности.
Единственное кресло в каюте стояло как раз под портом. Подобрав полы халата, Алиса встала на колени на мягкое сиденье и, опершись о комингс, подтянулась, напряженно вглядываясь во мрак.
Каюта освещалась совсем слабо, и глаза девушки почти тотчас же привыкли к мгле снаружи, так что видела она неплохо. В открытые воды корабль еще не вышел; мимо скользила земля — будь то берег или очередной остров, — темное пятно на фоне тьмы. Нигде никаких огней, даже последние несколько звезд погасли. Ветер крепчал, волны с бульканьем и плеском бились о борт корабля.
И шум этот заглушил звуки, что непременно насторожили бы девушку. Алиса не услышала тихих слов, обращенных к стражнику на палубе, и стремительной поступи вниз по лестнице. За ее спиной раздались быстрые шаги. Но не успела девушка и головы повернуть, как сильные руки схватили ее сзади. Чья-то ладонь зажала ей рот, не давая издать ни звука; нападавший грубо стащил Алису с кресла и крепко притиснул к себе. Даже в слабом свете было видно, как тускло блеснул клинок, занесенный для удара.
Противник был силен, просторный халат стеснял движения, но Алиса брыкалась и сопротивлялась изо всех сил. Нападающий хрюкнул от изумления, и хватка его на мгновение ослабла, так что девушка принялась вырываться, свободной рукой норовя расцарапать недругу лицо и по возможности лягаясь ногами. Будучи босиком, она и не надеялась нанести противнику серьезный урон, однако равновесие тот потерял, и оба они перелетели через всю каюту к кровати. И отчаянный, направленный наудачу пинок пришелся по спящему ребенку.
Отрывистый вздох, резкое движение на кровати — и в следующее мгновение на весь корабль зазвенел пронзительный детский голос: «Стража! Стража! Ко мне!» — и сей же миг сверкнул второй кинжал. Мальчик бросился к дерущимся и со всей силы нанес удар.
Алиса распростерлась на полу — тяжело дыша, растрепанная, в синяках, но живая и невредимая. Где-то над нею послышалось ругательство и снова крик. Скорее всего, ребенку пришлось бы скверно, но услышала стража. Раздался ответный оклик, затем грохот закованных в броню ног — двое воинов опрометью ринулись вниз по лестнице и ворвались в каюту. Один из них, кинувшись к нападавшему, наступил девушке на руку. А тот и сопротивляться не стал. Он выронил нож и теперь баюкал на весу правую руку; сквозь пальцы сочилась кровь. Вбежал еще кто-то, размахивая фонарем, и в каюте внезапно стало светло и шумно. Маленький Хлодовальд стоял на кровати, сжимая в руке кинжал и готовый ударить снова, если нужно, — плащ сброшен, светлые волосы развеваются по ветру, синие глаза сверкают.
Тут подоспел герцог и опустился на колени подле дочери.
— Алиса! Дитя мое! Ты ранена?
— Нет. Нет, со мной все в порядке, отец. Что случилось? Кто этот человек?
— Думается, кто-то из судовой команды. Слуга. — Герцог Ансерус помог ей подняться и снова усадил в кресло. — Вот поэтому стража его и пропустила. Ведь его знали. Он сказал, будто это я его послал.
Девушка подняла взгляд. Голова у нее еще кружилась после драки, от круговерти света и теней и шума в переполненной каюте. Мальчик встревоженно и гневно кричал что-то на языке франков, а двое мужчин — Джошуа и капитан корабля — пытались его успокоить и объяснить, где он находится и что опасность миновала. Убийцу, коренастого парня, которого Алиса вроде бы видела прежде среди команды, крепко держали двое стражников.
— Он хотел убить принца?
— На то похоже. Вот допросят его — и все выяснится. Нет, не вставай, родная.
Герцог мягко усадил ее обратно, на подушки кресла, а затем, выпрямившись, возвысил голос над хаосом, царящим в каюте.
— Вы, там. Уведите его наверх.
Это относилось к стражникам, удерживавшим пленника.
— Подождите!
Это вмешался Хлодовальд. Он по-прежнему стоял на кровати, благодаря чему озирал происходящее с внушительной высоты. Наверняка он был и потрясен, и сбит с толку, проснувшись среди чужих в незнакомом месте и обнаружив, что убийство по-прежнему крадется за ним по пятам, но это все уже осталось в прошлом. Он снова стал самим собою: принцем из рода Меровингов, чьим первым побуждением является месть. Сейчас он не замечал никого, кроме пленника.
— Тебе за это заплатили? Кто?
Незнакомец, напуганный и угрюмый, покачал головой и пробормотал себе под нос нечто неразборчивое. Один из стражников занес было руку, но тут резко вмешался герцог:
— Не здесь! С вашего дозволения, принц Хлодовальд. Позвольте мне представиться. Я герцог Ансерус Регедский из Британии. Я и моя дочь — в гостях у вашей бабушки королевы Хродехильды; мы здесь, чтобы сопроводить вас в безопасное место. Засим, прошу вас, уберите кинжал, и мы уведем отсюда этого человека. Кажется, он из судовой команды, так что допрашивать его должно капитану.
Даже стоя на кровати, мальчик вынужден был глядеть на герцога снизу вверх. Он заколебался, затем коротко церемонно поклонился, едва не потеряв равновесие на мягком матрасе, вложил длинный кинжал в ножны и спрыгнул на пол.
— Сир, — проговорил он и обернулся к Алисе: — Вы пострадали, леди? Прошу меня простить. Я не разглядел. Я вообще не видел, что здесь дама. Все произошло так быстро, а я спал.
— Знаю. Ничего страшного. Сущие пустяки.
В каюте едва доставало места для реверанса, но не успела девушка хотя бы попытаться, как отцовская рука мягко удержала ее в кресле.
— Нет, родная. Тихо, не вставай. Да ты вся дрожишь. Уже все в порядке, все хорошо. — Отец потрепал ее по плечу, сказал что-то капитану и вновь обратился к страже: — Вы там, уведите-ка этого парня на палубу. А вы, принц Хлодовальд, не согласитесь ли пойти с капитаном, пока я займусь леди Алисой? А, Мариам, вот и ты. Входи, милая, и нечего тут пялиться, опасности уже нет. Уложи госпожу в постель. И позаботься о ее руке, надо бы ушиб умастить мазью. Доброй ночи, родная.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});