понять, что абсолютно равнодушен к расположению своего Босса, юноша, конечно, блефовал. Материальная поддержка со стороны Люси приходилась очень кстати – в Москве деньги стремительно разлетались даже при хорошей экономии, не желая накапливаться в более-менее существенную сумму, и любые заработки были нелишними. Однако Люсе об этом совсем не обязательно было знать, и Иван гнул линию «свободного художника», который ни в ком не нуждается, будучи отовсюду завален множеством лакомых предложений о сотрудничестве. Люся же, давно проглотившая эту наживку, боялась сказать лишнего и вела себя с юношей очень сдержанно, что давалось ей с большим трудом.
– Странно, что твоя личная жизнь «бьет ключом» не в реальности, а по телефону, – не удержалась от колкости женщина. – Дозвониться невозможно! Абонент постоянно занят!
– А я сторонник разнообразия, – парировал молодой человек. – Секс по телефону бывает отменным!
Он расхохотался, увидев, как Люся метнула на него укоризненный взгляд.
– Ну какой ты все-таки балабол, Иван! – обычно скорая на язык, женщина не нашлась, что сказать в ответ, в то время, как довольный своей шуткой юноша подобострастно забежал вперед, распахнув перед Боссом дверь известной гламурной фотостудии.
Они попали в пространство, заставленное различными профессиональными приспособлениями для съемок. Яркое дневное солнце радостно врывалось в панорамные стеклянные стены. Ивана словно магнитом притянул к себе вид мегаполиса с высоты птичьего полета, который он лицезрел уже не раз, поражаясь его изменениям в зависимости от погодных условий.
Предоставив Люсе решать предварительные рабочие вопросы с фотографом и ассистенткой, юноша внимательно штудировал бескрайний городской ландшафт, на плане которого бросались в глаза верхушки узнаваемых зданий. По ним можно было легко сориентироваться в географии огромного города.
Ясная погода позволяла обозреть все до горизонта, однако на юго-западе уже шла борьба стихий – небо зловеще потемнело. По всей видимости, надвигался очередной грозовой фронт, а значит, в ближайшее время все красоты поглотит непроницаемая серая пелена…
Внизу почти без движения стояло Третье Транспортное Кольцо. Иван, собравшийся было включиться в работу, задержался еще немного, наблюдая за толкающимися вплотную друг к другу маленькими машинками разнообразных цветов и модификаций. Странное чувство накрыло юношу: когда вдруг осознаешь, что не наигрался вдоволь в детстве, и сейчас с превеликим удовольствием повозился бы с каким-нибудь игрушечным автогаражом на магнитах, с крутым винтовым съездом.
Семья Ивана была ограничена в средствах: мать экономила на всем, чтобы хватало на элементарную еду и необходимую одежду, поэтому лишь несколько примитивных машинок составляли автопарк маленького Вани. Тогда это казалось нормой – друзья вокруг находились примерно в таком же положении, с похожими дешевыми игрушками. Однако, повзрослев и столкнувшись с московским изобилием, обнаруженным за огромными витринами детских магазинов, Иван внезапно остро ощутил потребность восполнить недополученные ребенком эмоции. При этом заиметь автомобиль в натуральную величину потребности не возникало, что порядком удивляло самого Ивана, наблюдавшего, как все его нынешние приятели поголовно мечтали обзавестись собственной тачкой, да покруче…
– Так, все! Ванечка, готовимся! – засуетилась Люся, призывая молодого человека переодеваться. – Время ограничено, не будем его терять, – она по-деловому хлопнула в ладоши, «включив начальницу» и рисуясь преимущественно перед остальными присутствующими.
После манипуляций визажиста Иван облачился в уже знакомый белый костюм. Его подала совсем юная девчонка, похожая на школьницу, которая во все глаза таращилась на обнаженный торс молодого человека и ухитрилась покраснеть как рак, случайно коснувшись его рукой.
– Варвара, шевелись! – нетерпеливо гаркнула Люся, заставив девушку вздрогнуть и зардеться еще сильнее.
Тронутая легким искусственным загаром кожа Ивана смотрелась беспроигрышно в контрасте со светлой фактурной итальянской тканью.
– Сначала не застегивай, – скомандовала Люся. Не оборачиваясь, она плюхнулась на алый диван, приготовившись наблюдать за процессом.
Фотограф с явно выраженной нетрадиционной наружностью опустил плотные жалюзи и включил освещение, установив нужный свет на площадке. Затем он окинул юношу критическим взглядом и, давая понять, что диспозиция не обойдется без его профессионального вмешательства, манерно протянул ухоженные руки. Длинные пальцы с аккуратным маникюром ласково взяли Ивана за бедра и повернули на полградуса влево, а затем вернули в исходное положение.
– Отвали, – лениво произнес молодой человек, не раз сталкивавшийся с подобным завуалированным вниманием со стороны представителей секс-меньшинств.
– Люсьен, он мне грубит, – визгливо пожаловался мастер, возвращаясь к камере. По прошлым рабочим встречам с Иваном он успел уразуметь, что перед ним «крепкий орешек» устойчивых взглядов, с которым ему ничего «не обломится», но, не изменяя себе, на всякий случай он каждый раз прощупывал ситуацию в надежде не упустить лакомый кусочек, если тот вдруг передумает.
– А ты, Феликс, свои ручонки не распускай! – недовольно буркнула Люся. Ее ярко-синее платье и броская желтая сумка очень колоритно смотрелись в обрамлении агрессивно красной обивки мягкой мебели, в совокупности образовав жизнеутверждающую композицию. Эта цветовая феерия как будто сама просилась в кадр.
Тем временем Иван постепенно вошел во вкус. Переодеваясь в разные костюмы, меняя позы, он примерил на себя образ уверенного в своей неотразимости метросексуала и полностью абстрагировался от действительности. В студии фоном звучала негромкая энергичная музыка, что сподвигло юношу сделать ряд танцевальных па, замирая на месте в промежутках между ними. Его телодвижения привели в бурный восторг Феликса, не отлипавшего от своего рабочего прибора. По просьбе фотографа лицо молодого человека принимало то скучающее, то задумчивое выражение беспечного, довольного жизнью лощеного денди, а томную пелену на глазах сменяла неприступная твердость.
Иван с легкостью импровизировал, меняя разнообразные маски, чем окончательно заворожил Люсю. Юноша совершенно забыл о ее существовании, в то время как она восхищенно ловила каждое движение пластичного тела, следя за ним немигающим взглядом.
– Превосходно! Супер! Восхитительно! Великолепно! – театрально бросал Феликс, стараясь ничего не упустить и запечатлеть происходящее под разным углом. – Это бомба! Он просто хамелеон какой-то! – восклицал фотограф, оборачиваясь к Люсе каждый раз, когда Иван покидал площадку для смены одежды. – Он безумно органичен, мне просто не к чему придраться! – сетовал он. – Где вы учились актерскому мастерству, Иван? – обратился он к молодому человеку.
– На грязных провинциальных задворках, – без тени сарказма ответил тот, элегантным движением сбрасывая очередной пиджак на руки неповоротливой угловатой Вари.
На широком лице приклеенной к дивану Люси блуждала отсутствующая улыбка, выражающая высшую степень блаженства.
– В этом мы похожи! Я сразу почувствовала родную душу! – встрепенулась она, обнаружив в ответной фразе юноши объяснение тому, почему ее так тянет к этому красавцу – они оба родом из «низов», откуда их выпихнула нерадостная действительность, заставив искать иной жизни в чужих краях. Но в отличие от Ивана Люся всегда стеснялась своего деревенского происхождения и старалась его не афишировать. То спокойное достоинство, с которым молодой человек без всяких