Боже, как легко стало на сердце!
— Нина, что ты! Это я хотел просить прощения, за то, что… ну… я просто немного опешил, я не ожидал, понимаешь? Поэтому сразу не среагировал, а не потому, что…
— Все хорошо, Максим Алексеевич. Я рада, что мы разобрались, — но вопреки словам девушки, особой радости на ее лице я не наблюдал. Было такое ощущение, что она за что-то на меня обижается. Это все ее обращение на «вы» и холодный тон, раньше она таким тоном со мной не говорила. — А Анатолий Матвеевич…
— Не беспокойся, он ничего не видел, в этом я могу тебя уверить.
— Хорошо. Я могу идти?
И снова эти ледяные нотки.
— Конечно. Стой!
Сам не знаю, как это вырвалось у меня. Уж было взявшись за ручку двери, Нина напряженно застыла, и я замер. «Не говори этого! Не говори!» — вопил мой внутренний голос. Но когда в последний раз я его слушался?
— Нина, это конечно не мое дело, но… на твоем месте я не стал бы связываться с Денисовым. Он не тот человек, который тебе нужен.
Нина резко обернулась, и клянусь, в ее глазах я увидел яростные всполохи.
— Вы правы, Максим Алексеевич, это не ваше дело.
— Пойми меня правильно, я твой преподаватель, я несу ответственность за тебя, — попытался я оправдать свою совершенно неуместную реплику, но Нина меня перебила.
— Вам не кажется, Максим Алексеевич, что это немного выходит за рамки вашей ответственности? Вы мне не отец. Извините, если грубо.
Всполохи пропали, сейчас ее глаза были сплошным ледяными озерами. А у меня просто дух перехватило. Никогда не видел Нину такой, даже не подозревал, что в ней это есть и это… будоражило.
— Теперь я могу идти?
Видимо, смутившись своей внезапной вспышки, девушка покраснела и привычно опустила глаза в пол.
— Конечно, до свидания, Нина.
Дверь хлопнула, и у меня словно пелена спала с глаз. Идиот! Какого черта я творю? С каких пор ты стал вмешиваться в чужую жизнь, Корнилов? Разберись сначала со своей. Сейчас мне было мучительно стыдно за весь этот чертов день, а в особенности за его окончание…
Дверь открылась, и внутрь проскользнула Ева.
— Все в порядке, Макс? Нина показалась мне расстроенной, после разговора с тобой.
— Нет, все в порядке. Едем ужинать?
— Вообще-то, — протянула Ева, подойдя ко мне. — Я подумала, что мы можем поужинать и здесь, поэтому заказала еду.
Стрельнув своими прекрасными глазками, девушка легонько прошлась пальчиками по моей груди. Зацепив узел галстука, расслабила его.
— Ты такой напряженный, Макс. Достали на работе? Это как-то связано с Ниной? Прости, я просто подумала об этом из-за вашего разговора. Девочка ведь ничего не натворила?
— Нина? Нет! — вполне искренне рассмеялся я. Даже представить не могу, чтобы она могла что-то натворить.
— Ну да, девочка очень милая, вряд ли она способна на что-то эдакое. Даже учитывая связь с таким парнем.
От упоминания Денисова, во вне вновь всколыхнулась волна раздражения.
— Я не думаю, что Нина действительно встречается с ним. Они совершенно разные. Денисов разгильдяй, а Нина моя лучшая студентка.
— Ох, Макс, — заливисто рассмеялась Ева. — Как раз-таки противоположности притягиваются. Отличница и хулиган — это же просто классика. Уж не знаю, как Нина, но парень определенно от нее без ума. А учитывая, насколько он привлекательный и напористый, вряд ли девочка долго продержится.
Вести дальше этот разговор было ужасно мучительно, поэтому я решил перевести тему, но не очень-то получилось.
— Так что вы там решали с Ниной?
— Ах, да, я предложила ей работу.
— Работу?
— Ну да, девочка талантливая, я подумала, что мне нужна такая помощница. Я предложила ей работу после пар. Она согласилась.
Эта новость словно обухом по голове. В моей душе зародилось ужасно эгоистичное желание, чтобы эта работа стала лишь временным увлечением Нины.
— Ну ты сильно не увлекай девочку, у меня на нее есть планы. Я хочу подготовить ее на свое место.
— А ты собрался менять работу?
— Возможно со временем.
Настроение Евы незримо изменилось. Поджав губы, она вдруг прекратила играться с моим галстуком и отошла к окну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вижу, что ты уже начал ее подготовку. По крайней мере общаться начал на равных.
— Ты о чем?
— Сегодня в разговоре она назвала тебя Максимом.
Нужно было быть полным идиотом, чтобы не распознать ноток ревности в голосе Евы.
— Все верно, это я попросил ее так называть меня вне колледжа. Если честно, за годы преподавательства все эти формальности надоели мне до чертиков. Так что не стоит ревновать, Ева.
Обернувшись, девушка улыбнулась и вновь подошла ко мне.
— Как возможно не ревновать такого преступно красивого мужчину?
За этим последовал поцелуй, все также не вызвавший во мне ровным счетом никаких эмоций. Хорошо, что так вовремя раздался звонок телефона.
— Еду привезли.
Я расплатился, и мы расположились за рабочим столом Евы. Девушка была интересной собеседницей, но мне все же хотелось, чтобы этот вечер поскорей закончился. Наконец, сославшись на усталость и обилие работы, я уехал домой. В голове все крутился наш последний разговор с Ниной. Все закончилось вовсе не так радужно, как началось, и виной тому был я сам. Это не давало мне покоя. Утешало только то, что послезавтра я увижу ее вновь. В парке. Ровно в два часа дня…
Глава 33. Нина
Да как он только посмел указывать мне, с кем встречаться, а с кем нет! Моему возмущению просто не было предела. Лицемер! Обманщик!
— Нина, что происходит между тобой и Корниловым? Мне стоит переживать?
Голос друга не сразу пробился сквозь шум гневных мыслей в моей голове.
— Что?
— После разговора с ним ты выглядишь очень взволнованной. Клянусь, если он чем-то обидел тебя, я не посмотрю на то, что он преподаватель!
Смотрю на Димку, и в душе зарождается что-то нежное и тёплое, такое всеобъемлющее. Именно так я ощущаю любовь. Я люблю его, как родного брата, которого у меня никогда не было. Но если бы был, он определенно был бы похож на Димку, моего героя и защитника, лучшего друга. Однажды кому-то очень сильно повезет с ним. Надеюсь, не придется выцарапывать глаза этой курице! Блин, опять ревную, да что б меня! Смеюсь своим глупым мыслям, и не в силах сдержать эмоции, останавливаюсь, крепко обнимая друга.
— Эй, ты чего, мышонок?
— Просто люблю тебя.
Димка как-то нервно сглатывает, его голос меняется, в него добавляется легкая хрипотца.
— И я люблю тебя.
Ощущаю, как сильно начинает биться сердце в его груди. Наверное, сердится из-за Корнилова. Надо его успокоить.
— Не надо убивать Корнилова, Дим, он ничем меня не обидел, кроме своего вранья, просто есть небольшие проблемы с моей дипломной работой. Ты же знаешь, Максим Алексеевич такой дотошный во всем, что касается его специализации.
— Представляю, — фыркает Димка, устраивая подбородок на моей макушке. — До сих пор не понимаю, зачем ты выбрала его в научные руководители.
А действительно, зачем? Просто я была очарована его любовью к философии. То, как он преподносил материал, заставило и меня влюбиться в этот предмет. Я ни секунды не сомневалась, по какой дисциплине буду писать диплом.
— Сама уже пожалела тысячу раз, — скорее от обиды бормочу я себе под нос, и Димка улыбается.
— Да, мне Корнилов тоже, если честно, не очень нравится.
— Ладно, Дим, не будем о Корнилове, — спешу я сменить болезненную тему. Тем более мы уже дошли до моего дома. — Спасибо, что проводил. Ты сегодня целый день со мной. Наверное, жутко устал, и тоже уже хочешь домой.
С беспокойством наблюдаю, как улыбка Димки угасает. Нервно ероша пятерней свои отросшие волосы, он отводит взгляд.
— Если честно, некуда спешить, Нин.
— О чем ты?
— Ушел я из дома.
Вот это дела!
— Но как? Почему?
— Просто сильно поскандалили с отцом из-за этой чертовой учебы. А потом он и музыку рикошетом зацепил, и понеслось… В общем, он сказал, что если я не брошу свою группу, то он меня выгонит ко всем чертям собачьим. Ну… я и не стал дожидаться, сам ушел.