- Джейн? - позвал он ее.
Одежда. Точно. – Во что? - Ее одежда была разорвана, и не было шанса на ее восстановление.
- В свою одежду.
- О, - она прикусила нижнюю губу, пока рассматривала эту "одежду". Желтое льняное платье, чистое, без единого разрыва. Прекрасно. - Где ты взял его?
Николай мотнул головой.
- Те женщины были так благодарны за освобождение, что оставались здесь достаточно долго, чтобы помочь мне вычистить эту комнату, и предложили свои вещи.
- Это было мило с их стороны.
- Кроме того они предложили мне воспользоваться их телами.
- Я натру пол их кровью! - она натянула одежду через голову. Когда снова увидела Николая, то обнаружила, что он улыбается. Это улыбка была... характерной и бесстыдной. Ее кровь закипела. Кровь, принадлежащая ему, бывшая когда-то частью его самого.
- Я отпустил их, - сказал он, - не приняв предложения.
- Мне нет заботы, что ты делал, - проворчала она. Этот разговор, в добавление к ее беспокойству о его возможном гареме, заставил вспыхнуть огонь ее характера.
Это полностью стерло веселье с его лица.
- Лучше бы для тебя заботиться об этом.
Джейн вздохнула. Честность необходима, иначе у них не будет отношений. А она хотела быть с ним, сколько удастся. День, неделю, месяц? Или она останется здесь навсегда?
Она не будет беспокоиться об этом сейчас.
- Хорошо, - сказала она, выдыхая. - Я заинтересована.
Ее живот заурчал от голода, и в тишине пещеры звук раздался особенно громко. Она покраснела. - А ты?
- Больше, чем могу описать.
- Я просто... не хочу, чтобы тебе было больно, если я исчезну.
- Ты не оставишь меня. А теперь пошли, - он встал и поманил ее. - Я покормлю тебя.
Он заботится о ней! И как он мог быть столь уверен, что она останется?
- Который час? - спросила она, принимая его помощь с нежной улыбкой. Улыбка быстро стерлась. Ее кости заныли и заболели, как только она выпрямилась.
- Ближе к полуночи.
Вернись она домой, сейчас была бы уже в своей постели, ворочаясь и страшась предстоящего утра.
Они вернулись к реке. Сперва она прихрамывала, но затем мышцы разогрелись. Она собрала листья и веточки мяты, и они на ходу почистили зубы. Николай добыл фруктов и орехов, чтобы она поела. Пока грызла их, Джейн все ждала появления существ, словно вырвавшихся из детских книжек, желающих схватить ее, или увидеть Лейлу, кричащую проклятия, но никто не появлялся. Тридцатиминутная дорога прошла без каких-либо инцидентов.
Николай вошел в воду, окунулся целиком и вышел весь мокрый, отряхнулся и предложил ей искупаться.
- Купайся, а я буду ловить рыбу, которую ты спугнешь.
- Ха-ха. Не говори, чего не знаешь. Рыбы обожают меня. Не удивляйся, если они будут танцевать у моих ног.
- Чтобы побольше съесть, ты пытаешься заставить меня убивать рыбу из ревности? - поддразнил он.
- Может быть.
Он был более чем великолепным и сексуальным. Занятный, игривый. Его мокрые темные волосы прилипли к голове, по его лицу стекали капли, паляще спускаясь вниз по его груди к его аппетитной дорожке волос на животе, и, - сладкие небеса, там было множество волосков, - и наконец, заканчивая на его набедренной повязке.
Джейн жаждала этого мужчину больше, чем кого-либо другого.
Если не хочешь быть грязной, ты должна помыться.
- Приготовься к блаженству, - сказал Николай, отворачиваясь от нее.
У меня оно уже есть. Она стянула новое платье и, прежде чем он успел обернуться и увидеть ее затвердевшие соски, прыгнула в воду, такую прохладную и освежающую. Дрожащими руками она мыла свою кожу. Но в ней все еще продолжало гореть желание.
Все это время она тайно поглядывала на Николая. Он поймал несколько рыб и бросил их на берег. Он все меньше промахивался, его движения были четкими. И совершенно не обращал внимания на нее. Ни разу не взглянул.
Лунный свет облил его волшебным золотом. Он был так силен. Вынырнув из воды, она закусила нижнюю губу. Вода, может, и была прохладной, но влага меж ее ног была теплой.
Возможно, ей должно быть страшно, или же она должна испытывать симптомы посттравматического стресса. Или хотя бы мучения от воспоминаний. В конце концов, ее избили и чуть не изнасиловали. Но теперь это был Николай. Ее защитник. И даже плохие воспоминания не посмеют напасть на нее, когда он рядом.
- Николай, - сказала она с хриплой ноткой в голосе. Она не собиралась звать его, но его имя вырвалось внезапно, и его нельзя было вернуть.
И он уже повернулся к ней. У нее перехватило дыхание. Его глаза были ярче, чем когда-либо, в них играли золотые блики, соблазнительно смешиваясь с серебром. Его щеки горели, клыки удлинились и были острыми.
- Наслаждаешься? - поинтересовался он.
- Да.
О, да. Почему же он столь расстроен и отстранен? Она не оценила должным образом его мастерство?
- Ты самый лучший рыбак из тех, что я встречала. Правда, ты единственный, кого я когда-либо встречала, но...
Никакого намека на улыбку.
- Я покормлю тебя, - сказал он и мрачно добавил: - После.
- После?
- Я чувствую твое желание ко мне, малышка Джейн, и я дал тебе время, чтобы привыкнуть к мысли, что ты будешь со мной. Время истекло. Иди сюда. - Он поманил ее. - Я хочу тебя.
«После» по сути не такое уж плохое слово.
Она не колебалась – проплыла разделявшее их расстояние, вода ласкала ее кожу. Когда она была на расстоянии шепота от него, встала ногами на дно и поднялась. Вода достигала ей лишь до груди.
- Я собираюсь взять тебя, - сказал он жестко.
- Да.
- Полностью.
- Да.
Пожалуйста.
Николай подошел ближе. Каждый раз, когда они делали вдох, их грудные клетки прижимались и создавали головокружительное трение.
- Ничто не остановит меня, - сказал он.
- Даже мысль о другой женщине, ждущей тебя? - Джейн ненавидела себя в тот момент, когда эти слова вырвались, но все же была рада, что они были сказаны. Другая женщина могла быть причиной, почему он сопротивлялся ей.
Тень промелькнула на его лице, превращая его в воина.
- Женщина… есть. Скорее всего, есть.
О, Боже!
- Кто? - Связь разорвалась, желание ушло, оставив лишь холод и пустоту. - Ты... ты любишь ее?
- Нет. Мой отец организовал этот брак. Я не помню лица или имени предназначенной мне, и даже моего предложения ей. Знаю лишь, что я обещал отцу жениться на ней.
Не плачь. Не смей плакать! По крайней мере его сердце не принадлежит этой другой. Это должно было помочь.
Но не помогло. Она хотела его всего. Для себя.
- Ты вспомнил? - вздохнула она.