По истечении трех дней, проведенных у пахана, я стала заметно нервничать и переживать за свою подругу. Отыскать в этом доме сейф было равносильно тому, что найти иголку в стоге сена. Каждый день я хваталась за новую работу, в надежде найти этот проклятый сейф. Сейфов в доме было, конечно, полно. Ими была напичкана каждая комната, но меня интересовал именно тот сейф, о местонахождении которой знал один лишь пахан. Толик сказал, что человек, который строил, вернее, руководил стройкой этого коттеджа и одновременно являлся дизайнером и архитектором в одном лице, умер от инфаркта. Оно и понятно, отметила я про себя, еще бы пахан оставил в живых человека, который знал этот дом как свои пять пальцев. Таких сразу убирают. Не зря же наши цари убивали своих строителей и ученых. Это было нужно для того, чтобы сохранить тайну. Ведь тайна, о которой знают двое, это уже не тайна. Вот и пахан, почти как царь, замочил своего архитектора, и теперь среди всего его персонала не найдешь ни одного человека, который бы знал этот дом так же досконально, как и он сам.
На минуту я вдруг представила себя паханом. Так, я пахан, куда бы я спрятала сейф? Определенно, я бы спрятала его там, где меньше всего шатается народа. Что же является таким местом в доме? Солярий, там никто не загорает, кроме самого пахана. Спальня – надо хорошо проверить ее еще раз – и, конечно же, библиотека. Там сейф может быть вероятнее всего. Подсобные помещения отпадают. Хотя нет, есть одно подсобное помещение – рядом с бильярдной, в конце мансарды. От него нет ключей даже у домработницы. Остается только догадываться, что хранит там хозяин. Как туда пробраться, я пока не имею ни малейшего представления. Если только украсть ключ… Но это связано с большим риском. Хотя мне некогда выбирать. Нахождение моей подруги у Грача тоже связано с очень большим риском. И еще, надо пробраться в оружейную комнату. Там лежит антикварное оружие, по-моему, сейфу там вполне может быть место.
От всех этих мыслей у меня жутко разболелась голова. Наступило время обеда, и я спустилась в цоколь, где находилась столовая для прислуги. За столом уже сидел Толик. Я получила свою порцию и подсела к нему.
– Как дела? – обрадовался он.
– Как обычно. Мою потихоньку.
– Послушай, ходит слух, что ты журналистка и раньше работала в редакции. Это правда?
– Раз говорят, значит, правда.
– А почему ушла?
– Мало платили.
– Тяжело, наверное, после такой работы драить здесь полы и вытирать пыль.
– Лучше драить полы за такие деньги, чем сидеть в редакции за нищенскую зарплату. Тем более дом такой интересный… Знаешь, никогда в жизни не видела такое количество сейфов. Они напичканы в каждой комнате. Леонид Станиславович человек довольно странный, зачем он сделал их такими доступными общему обозрению. Нет чтобы сделать их скрытыми – он их наворотил в каждой комнате.
– Наверное, должны быть и скрытые, – задумчиво произнес Толик.
– Я тоже так считаю.
– А почему тебя это интересует? – Толик посмотрел на меня с некоторым подозрением.
Я немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и переменила тему разговора. Надо быть осторожнее. Всю информацию, которую знал этот мальчик, я уже получила. Больше на такие темы разговаривать с ним не имеет смысла.
Поразмыслив, я решила начать с библиотеки. После обеда я подошла к пахану и ангельским голосом проговорила:
– Леонид Станиславович, извините, пожалуйста, но у меня сейчас выдалась свободная минутка. Очень хочется почитать. Помните, вы сказали, что я могу пользоваться вашей библиотекой? Вы бы не разрешили мне немного почитать?
Пахан улыбнулся и умиленно сказал:
– Ну что ж, пойдем, Валентина. Можешь немного почитать. Мне сейчас как раз нужно поработать в библиотеке. Так что пойдем.
Он пошел в библиотеку, и я посеменила следом. Зайдя туда, он устроился в массивном дубовом кресле, а я села на маленькую кушетку у входа.
– Какие книги читаешь, Валентина?
– Детективы.
– Детективы? – удивился пахан. – А какие, наши или зарубежные?
– Наши.
– Это Маринину, что ли? У меня, по-моему, что-то должно быть из ее книжек.
– Да, Маринину. Но больше всего люблю Полякову и Малышеву.
– Таких у меня точно нет, – задумался пахан. – А что, интересно пишут?
– Леонид Станиславович, как же так?! Вы, такай состоятельный и интересный мужчина, не читали Малышеву и Полякову? Это вам непростительно, честное слово.
Пахан почесал затылок и растерянно посмотрел на меня.
– Я не знал. Куплю обязательно…
– Вы их не просто почитаете. Эти книги не читаются, они проглатываются.
– Вот как? – заинтересовался пахан. – Ой, даже не знаю, Валентина, чем тебе и помочь. В моей библиотеке есть полные собрания сочинений Чейза и Агаты Кристи, можешь пока что-нибудь для себя выбрать.
– Конечно. Я с удовольствием что-нибудь почитаю. Вы не переживайте, я обожаю все, что касается детективного жанра.
Пахан еще раз почесал затылок.
– А я как-то не очень. Мне этого в жизни выше крыши хватает. Здесь каждый день – детектив. – Он уставился на меня, почувствовав, что ляпнул лишнее. – В общем, в жизни и так неприятностей полно.
Пахан встал из-за стола, подошел к полкам и достал книгу Агаты Кристи. Я поблагодарила и принялась за чтение. Пахан тем временем достал какую-то папку с документами и принялся их изучать. Естественно, никакой детектив мне в голову не шел. Я постоянно поднимала глаза и рыскала взглядом по комнате.
– Что, не интересно?
– Интересно.
– Чудная ты, Валентина, совсем еще ребенок. Наконец до меня дошло, что искать сейф таким образом невозможно. Вот если бы пахан хотя бы на время вышел из кабинета, было бы другое дело, но он, как назло, сидел, ни разу не встав со своего дубового кресла. Я подумала о Златке. Как там она сейчас, моя девочка? Я почувствовала полнейшее отчаяние. Мне захотелось подойти к пахану, встать перед ним на колени и попросить о помощи. Сказать: “Пахан, помоги, скажи, где находится этот гребаный сейф?” Он, наверное, сразу бы меня пристрелил, не дав договорить до конца фразу… Я всхлипнула и заплакала. Пахан снял очки и с удивлением уставился на меня.
– Валя, ты что? Что случилось? Его голос привел меня в чувство. Я быстро достала платок и вытерла слезы.
– Извините. Здесь просто описан грустный момент, мне захотелось плакать. Простите, ради Бога.
Пахан встал, подошел ко мне, поднял меня с кушетки и прижал к себе.
– Девочка моя, ты совсем не знаешь жизни. Это же книжка, нельзя так близко принимать все к сердцу. Я первый раз вижу такую откровенность, честное слово. Бедное, наивное дитя. Девушки с твоими внешними данными делают карьеру фотомоделей или манекенщиц, а ты пришла мыть полы.. И плачешь, когда читаешь книги… – Затем чуть отстранился и спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});