Читать интересную книгу Без чайных церемоний - Ольга Тарасевич

Артем на похороны не поехал, ни к чему ему там светиться. Но рыдал так, словно бы свою мать второй раз схоронил. Срослись они со Славкой за эти годы, не было у них никого роднее и ближе друг друга.

Макаров всегда со спортом дружил, зарядочка, гантели, даже холодной водой обливался – правда, летом, зимой не рисковал. Наверное, эту свою любовь к спорту он и Славке передал. Гены – штука сильная. А Артему от отца достались холодная расчетливость, быстрая реакция, память отменная…

Когда в Москве фитнес-центры стали открываться на каждом углу, Макаров себе лучший выбрал. Дорогой, престижный, в центре города.

Славика туда без проблем на работу взяли. Еще бы, призер чемпионата Европы как-никак. А Артем клубную карту купил. Нравилось им за папашкой наблюдать, ой как нравилось. Славка его нагружает, про здоровье говорит, а сам думает: «Подожди, старый козел, вот уже мы с тобой посчитаемся». Артем тоже – минералочку ему несет и мечтает вмазать по холеной ненавистной физиономии.

Впрочем, про вмазать – это он так, для души думал. Не зря же на юрфаке учился. Скумекал: мордобой, пальба – все это в кино красиво. А в реальной жизни ничего лучше яда нет. Следов минимум, да еще не всякая экспертиза точно покажет, от чего окочурился человек, сколько времени прошло после принятия препарата…

– Машка ему снотворное в коктейль намешает – и шито-крыто, – предложил Слава, когда Артем поздно вечером заглянул в его «соты».

Артем с опаской покосился на перегородки – тонкие. Вышел, подергал ручки соседних дверей. Заперто. Хорошо. В этом деле не доверять – проверять нужно.

– А девчонка не проболтается?

– Да ты что, могила.

– А с ней потом как?

– Что значит как? Женюсь, детей нарожаем. Я ее на руках носить буду.

Артем улыбнулся:

– А удержишь?

Брат тоже засмеялся:

– Так я же сильный. К тому же своя ноша не тянет!

На том и порешили.

Но события стали разворачиваться совершенно по-другому сценарию. Вначале как снег на голову свалился Володя Седов с его предложением помочь в расследовании.

Артем уже и так крутился, и этак, все намекая: на кой ляд тебе это дело сдалось, работы, что ли, не хватает?

Но Седов как рогом уперся. Хочу – и все тут. А ты мне помоги по старой дружбе.

Потом Артем прикинул: но это не так уж и плохо. Он, по крайней мере, будет в курсе того, в каком направлении копает следователь. И помочь ему даже постарался. Нарыл фактуры на Николая Плешкова, просто бери мужика тепленьким и сажай в каталажку. Жаль, у того алиби оказалось…

Дальше все покатилось как снежный ком – стихийно, неуправляемо. Славик говорил, Комарова надо убирать, боялся, что тот обо всем догадается, и ляпнет кому не следует. Потом Лика Вронская вдруг писательницей решила заделаться…

Взломал он ее компьютер, перекачал первые главы, затем и весь текст распечатал. Прочитал, перепугался, но в конце концов придумал, как всю эту ситуацию в свою пользу обратить.

Снотворное ей после убийства Славиком Комарова в спортивную сумку подбросил, Седову намекнул: девочка-то журналистка, ты в ее компьютере-то пошарь, старик.

Но Лика его опять переиграла. Снотворное при обыске не изъяли. Выкинула она его, что ли… Книгу уничтожила. Седов от подозрений аж зубами скрипит, а улик нет против нее никаких.

Но тут она сама ему помогла. Поперлась к Хлестову, предупреждать его надумала. Отлично! Артем ее выследил, к себе привез, думал пару ее вещиц как-нибудь Хлестову подбросить, книгу распечатанную Седову под дверь кабинета подсунул. Старая дружба, как говорится, не ржавеет. Наслаждайся, Седов, и делай правильные выводы.

И тут как обухом по голове. Всплывает какая-то гадалка, которую требуется устранить. Она же по фотографиям кое-что просечь может. А если ей фотографии Славы или Артема покажут? Сам-то Седов лопух лопухом, но парнишка с ним прыткий работает, сообразительный…

Он уж решил, что все улажено. Притащил в квартиру гадалки свои чашки, весь набор на полку над мойкой засунул. Старые, гадалкины, с собой унес, вышвырнул в урну в трех кварталах от ее «хрущобы». Чашку с Ликиными пальчиками на столике оставил. Пусть друг студенческой юности порадуется… Собрался было поехать домой и притащить Лику к Седову – а ее и след простыл… Потом ему главврач позвонила, сказала, что девушка приходила, картами рожениц интересовалась. И тут он все понял: и что про автоматическую камеру хранения Вронская пронюхала, и что дневник прочитала… Да, глупо было его хранить, дневник. Но ведь он маме принадлежал, как с ним расстанешься, с последним горьким напоминанием…

Поговорив с главврачом, он сразу же набрал Славку. Тот помчался в город N. Самому-то перед Ликой раскрываться не хотелось, неизвестно еще, как оно все сложится, может, еще понадобится что… Вот Славка и поехал. А Артему на душе все неспокойно было. Промаявшись пару часов от неизвестности, он поехал в город N. Но до самого города так и не доехал, пальбу в лесу услышал…

…Наконец, дорога привела к засыпанной снегом сторожке.

– Вылезайте из машины, – бросил он Лике и Володе, притихшим, растерянным…

3

Артем действовал четко. Протянул Маше пистолет, чтобы та присматривала за Вронской и Седовым, выбил плечом хлипкую дверь, чиркнул зажигалкой над сложенными в камине поленьями, снова взял у Маши оружие.

– Давай рюкзак мне, – поигрывая пистолетом, сказал он Лике. И повернулся к Седову: – Мобильник сюда живо.

Маша тем временем вернулась со Славкой. Его лицо стало белым как мел и влажным от пота.

Опять вручив девушке оружие, Артем осмотрел подсобное помещение для дров и инструментов, пристроенное к сторожке. Отлично: на окнах решетки, и запор тяжелый, надежный.

Затолкав журналистку и однокурсника в подсобку, Сидоренко вернулся в сторожку.

Вячеславу было совсем худо.

– Потерпи, братишка, – сказал ему Артем, разрезая ножом промокший от крови рукав куртки.

– Он не умрет? – дрожащим голосом спросила Маша.

Он попытался ее приободрить:

– Да ты что! До свадьбы заживет. Пригласишь меня на вашу свадьбу? Родственник как-никак.

– Приглашу, – всхлипнула Маша.

Ее лицо застыло в скорбной маске, и Артем понял: ни черта она ему не верит, боится, переживает.

Да и у самого, если честно, на душе кошки скребли. Пытаясь вытащить застрявшую в Славиной руке пулю, Артем все прикидывал: как это Седов мог обо всем догадаться? Ну ладно, Лика. Прикинулась влюбленной по уши, борщи даже ему варила, а сама тем временем все просчитывала, анализировала. Но Седов, Седов же пару часов назад совершенно ни о чем не догадывался…

– Что нам теперь делать? – простонал Слава.

Артем честно ответил:

– Не знаю…

– Я знаю! – внезапно сказала Маша.

Братья как по команде повернули к ней головы.

– Говори, котенок.

– Я так понимаю, что против Лики у следователя Седова появились улики?

Артем кивнул:

– В принципе, да. Ее отпечатки пальцев обнаружили на чашке в квартире у гадалки. Я ей собирался подкинуть снотворное в сумку с ее вещами, которые у меня в квартире остались.

– Она кроме роддома в городе N нигде не показывалась?

– Кто ж ее знает… – Артем пожал плечами. Проклятая пуля упрямо не желала извлекаться. Пинцет из аптечки, слишком тонкий, все время соскальзывал… – Но вроде не должна была… Но это, в принципе, не проблема. Там в роддоме главврач – тетка надежная, за пару сотен «гринов» сделает все, что надо.

– Отлично, – удовлетворенно сказала Маша. – Тогда все просто. Лика ведь находится в розыске. Будем считать, что она пряталась в этой сторожке. А Седов ее выследил и смертельно ранил. Знаете, так часто бывает в фильмах. Бравый полицейский думает, что убил преступника, склоняется над ним, а тот выхватывает пистолет. Бац – и у него во лбу дырка. Траурная музыка, титры, финита ля комедия.

– Видишь, Артем, – лицо Славы исказила боль, но голос был веселым, довольным. – А ты еще не хотел ее привлекать к нашей операции. Мой котенок дело говорит…

– Что ж, – вытирая пот со лба, произнес Артем. Одну пулю, из кисти, извлечь удалось: ее серый бочок торчал из сочащейся кровью раны. С предплечьем придется повозиться подольше. – Ты прав, братишка. Конечно, в этой версии при желании тоже есть к чему придраться. Но будем надеяться, что коллеги Седова – коллеги покойного Седова – люди не такие упертые, как Володя. Каким был Володя…

4

– Холод-д-но, – через десять минут после заточения в подсобку сказала Лика.

– Не жарко, – отозвался Володя. Он засунул скованные наручниками руки между коленей, но теплее от этого не стало.

Они опять замолчали.

Лика, надувшись, думала о том, что следователи нынче пошли хуже некуда. Вначале гоняются за ни в чем не повинными девушками, потом отдают преступникам пистолеты и послушно выполняют все их распоряжения.

– Слушай, Седов, а как ты вообще в лесу-то оказался? – потирая ладошки, спросила Лика. – И почему в гордом одиночестве? Захватил бы с собой кого – глядишь, не пришлось бы здесь куковать…