богам, согласно обету. Они также справили гимнический агон на той горе, на которой расположились, и выбрали устроителем бега и руководителем состязаний спартиата Драконтия, который еще ребенком убежал из дома, неумышленно убив мальчика ударом кинжала.
(26) После жертвоприношения содранные кожи передали Драконтию и приказали ему вести эллинов туда, где состоится состязание в беге39. Он показал на то место, где они тогда стояли, и сказал: «Этот холм со всех точек зрения лучше всего подходит для состязаний». — «Разве можно, — спросили они, — бороться на такой неровной и покрытой зарослью почве?» (27) Он сказал: «Тем больнее будет тому, кто упадет». Мальчики, по большей части дети пленных, состязались в беге на 1 стадий, более 60 критян — в беге на дальнее расстояние; состязались в борьбе, в кулачном бою, в панкратии40, и зрелище было очень красивым. Поскольку в состязании участвовало много людей, а среди зрителей находились их друзья, то соревнование проходило с большим подъемом. (28) Состоялись также конские ристалища, причем состязающиеся должны были гнать коней по крутому склону холма к морю, повернуть назад и вновь вернуться к алтарю. При спуске многие скатывались вниз, а на подъеме кони из-за большой крутизны с трудом могли идти шагом. При этом было много крика, смеха и поощрительных возгласов.
Книга пятая
ГЛАВА I
(1) [О том, что совершили эллины во время похода в глубь страны вместе с Киром и во время отступления к морю — Понту Евксинскому — и как они прибыли в эллинский город Трапезунт и совершили жертвоприношение, согласно обету принести жертву за спасение там, где они впервые вступят на дружественную землю, — рассказано в предыдущих главах.]
(2) Затем эллины собрались и совещались о дальнейшем пути. Первым выступил Леон из Фурий и сказал: «Воины, мне, право, надоело укладываться, снаряжаться, шагать, бежать, нести оружие, строиться, стоять на страже и сражаться. Я хочу освободиться от этих трудов и, поскольку мы достигли моря, остальную часть пути проплыть на корабле и приехать в Элладу растянувшись, подобно Одиссею»1. (3) Выслушав эту речь, солдаты стали криками выражать свое одобрение. Еще один человек высказался в том же смысле, а за ним и все присутствующие. (4) Тогда выступил Хирисоф и сказал: «Воины, Анаксибий — мой друг, и он сейчас как раз состоит навархом2. Если вы пошлете меня к нему, то я надеюсь вернуться с триэрами и (грузовыми) судами, чтобы перевезти вас. И если только вы в самом деле хотите плыть, ждите моего возвращения, я быстро вернусь». Выслушав это, солдаты обрадовались и постановили отправить Хирисофа в путь как можно скорее.
(5) После него выступил Ксенофонт и сказал: «Итак, Хирисоф отправляется за кораблями, а мы будем его дожидаться. Я скажу о том, что, по моему мнению, надлежит сделать, пока мы будем ждать его. (6) Прежде всего, надо достать продовольствие из вражеской страны, так как базара недостаточно и, кроме того, покупать нам не на что, за исключением немногих. А между тем страна здесь враждебная и поэтому многие из вас могут погибнуть, если вы отправитесь за продовольствием неосмотрительно и без достаточной охраны.
(7) Поэтому я предлагаю добывать продовольствие путем совместных набегов, а вообще не слоняться по окрестностям; тогда вы останетесь невредимыми. Нам (стратегам) надо позаботиться об этом». Это было принято.
(8) «Слушайте дальше. Некоторые из нас наверно пойдут за добычей. Я думаю, что будет всего лучше, если желающий пойти заявит об этом и сообщит также, куда он отправится, чтобы мы были осведомлены и о числе ушедших, и о числе оставшихся и могли бы оказать содействие этим приготовлениям, а в случае необходимости, если потребуется помощь, знали бы куда ее подать. Равным образом, если кто-нибудь из неопытных возьмется за это дело, мы совместно обсудим предприятие, пытаясь узнать силу тех, против кого они пойдут». Это тоже было принято.
(9) «Примите во внимание еще следующее, — сказал он, — враги имеют возможность совершать на нас набеги. И они правы, относясь к нам враждебно: ведь мы захватили их имущество. Поэтому они и подстерегают нас. Итак, я предлагаю выставить сторожевое охранение вокруг лагеря. Если мы по очереди будем сторожить и наблюдать за врагами, то им будет труднее охотиться за нами.
(10) Подумайте еще вот о чем: если бы мы были уверены в том, что Хирисоф приведет корабли в достаточном количестве, то не было бы никакой необходимости говорить то, что я скажу, но поскольку это неопределенно, я предлагаю, со своей стороны, попытаться достать корабли здесь, на месте. Если он вернется не с пустыми руками, то мы, располагая уже кораблями, поплывем на большем количестве судов; если же он вернется ни с чем, то мы воспользуемся здешними судами. (11) Я часто вижу плывущие мимо корабли. Если мы, достав у трапезунтцев крупные суда, захватим их и, сняв рули, оставим корабли под стражей до тех пор, пока не наберется достаточное их количество, то легко может статься — у нас не будет недостатка в транспорте, в котором мы нуждаемся». Это также было принято.
(12) «Обдумайте, — продолжал он, — не следует ли из соображений справедливости кормить на общественный счет тех, кого мы захватим, все время, пока они будут страдать здесь из-за нас, а также назначить им по взаимному соглашению плату за перевоз, чтобы они, принеся нам пользу, также имели выгоду». И это было принято.
(13) «Но мне кажется, — сказал он, — на тот случай, если и это нам не удастся, то есть не удастся заполучить достаточного количества кораблей, следует велеть приморским городам починить дороги, каковые, по слухам, находятся в плохом состоянии. Они послушаются из страха, а также для того, чтобы поскорее отделаться от нас».
(14) Тут стали кричать, что не надо идти по дорогам. Ксенофонт, видя их безрассудство, не поставил ничего на голосование, но убедил города добровольно починить дороги,