не только с ним, но и с тобой. Давай, я отвезу тебя домой, ты приведешь себя в порядок, переоденешься и все мне объяснишь, — предложил Алексей. — Вместе подумаем, что говорить полицейским.
— А вдруг…, — встрепенулась она.
Но брат перебил ее.
— Тебе же сказали — он не умрет. Две недели стационара, швы снимут, и поедет домой.
— Хорошо, — согласилась Агнеша.
Она и сама понимала, что необходимо сменить порванное и измазанное кровью пышное польское платье. На нее и так с любопытством косились, а уж полицейские ее потрепанный внешний вид без внимания точно не оставят.
— Рассказывай, — потребовал Алексей, как только они выехали с больничного паркинга.
Между братом и сестрой давно установились доверительные отношения, и Агнеша приняла решение сказать ему правду.
Пока она излагала, он ни разу не перебил ее и не обвинил в том, что она несет бред.
— Офигеть! — только и выдал Алешка, выслушав сестру.
— Ты мне веришь?
— Верю. Хотя и звучит, сама понимаешь, как.
— Понимаю.
— Агнеш, но эту историю нельзя преподнести полиции. Чего доброго, тебя на психиатрическую комиссию отправят, или того хуже, обвинят в причастности.
— Что мне тогда сказать?
— Думаю, самое разумное держаться той версии, что ты тетке в Коломенском Кремле озвучила. Мол, приехала за сумкой, обнаружила раненого мужчину. Еще важно твоего поляка предупредить, чтобы в несознанку ушел, ничего не помнит, тебя не знает. И хорошо бы никто не вспомнил, что видел на тебе эту средневековую тряпку.
— Платье не средневековое, — поправила его Агнеша. — Польша в семнадцатом веке уже перешагнула этот рубеж.
— Ого! — присвистнул Алексей. — С каких это пор моя систер сильна в истории?
— С некоторых, — весело ответила Агнеша.
После того, как оперирующий хирург сообщил, что с Янушем все будет в порядке и теперь, когда она открылась брату, к ней вернулось хорошее расположение духа.
— Ладно, пусть не средневековое. Но все же, сотрудники Коломенского Кремля или больницы могут обратить внимание полицейских на эту деталь.
— Я же знаю, где в Маринкиной башне костюмерная. Скажу, что сначала туда заглянула в поисках сумки, не удержалась и примерила платье.
— Пойдет. Теперь надо решить, как твой синяк на лице объяснить. Слишком он приметный.
— Упала, когда увидела раненого?
— Или раненый ударил тебя, когда ты к нему приблизилась. Не разобрался, подумал, что его добивать пришли, сработал выброс адреналина, вот он тебя и стукнул.
Агнеша захихикала.
— Ворону не понравится, если я так скажу. Он очень бережно ко мне относится.
— Полицейским-то о ваших чувствах неизвестно, — возразил Алексей.
Беседа с полицией прошла вполне гладко. Объяснения Агнеши стражей порядка удовлетворили. Они куда более интересовались пострадавшим. Но его им пока не удалось допросить, к их приезду Януш еще не отошел от наркоза.
Полицейские ушли, сообщив дежурной медсестре, что завтра вернутся, а Алексей с Агнешей остались в палате.
— Ганя, это тот парень, что подарил тебе кольцо? — спросил Ворон, стоило ему открыть глаза и увидеть парочку.
Несмотря на то, что его шею фиксировал специальный послеоперационный воротник, выглядел он сурово. Ему не нравилось видеть свою женщину в компании постороннего мужчины.
Агнеша тихонько рассмеялась. Ворон ее ревновал. Очень сильно. И не скрывал этого.
— Януш, это мой брат, Алексей.
Алексей поднял руку в приветственном жесте, а лицо ревнивца разгладилось.
— Ганя, ты перенесла меня в другое время?
Агнеша поразилась, в который раз уже он делает правильные выводы.
— По-другому нельзя было. Там, на дворе Мнишека, ты погиб бы от полученных ран.
— Выходит, ты спасла меня, — улыбнулся он.
— Как и ты меня, когда я в Днепре тонула, — напомнила она ему.
— Так, давайте вы позже будете любезностями обмениваться, — не выдержал Алексей. — Агнеша, сейчас нам надо подготовить твоего друга к встрече с полицейскими.
— Им еще предстоит узнать, что он гражданин другой страны, — заметила она.
— И наверняка в консульство Польши сообщат, — предположил Алексей.
После нужных пояснений для Януша, они втроем пришли к решению, что следует держаться версии беспамятства.
— Агнеша, только, когда твоего приятеля выпишут, ему нельзя оставаться в этом времени. Иначе, полиция и консульство всерьез возьмутся за него.
— Я понимаю и верну Януша.
При этих словах, Ворон пристально посмотрел на Агнешу. Девушка знала, что его тревожит — вернется ли она с ним?
— Сейчас сюда приедет Павел, — перешел на русский язык Алексей.
— Что!? — испуганно вырвалось у Агнеши.
— Он не смог тебе дозвониться и написал мне. Паша беспокоится, уже девять вечера, а ты не выходишь на связь.
— Но зачем ты сказал ему ехать сюда?
— Агнеш, ты взяла из дома зубную щетку. Скажи честно, собираешься остаться на ночь в палате Януша?
— Собираюсь. И не только на ночь, а на все дни, пока он не поправится. Не могу же я бесконтрольно оставить его в чужом и незнакомом ему времени.
— Не можешь или не хочешь? — ухмыльнулся Алешка.
— Ты прав, не хочу. Но причем тут Паша?
— При том, что я не собираюсь две недели врать ему, где находится моя сестренка. Объяснись с ним сама. Я бы на твоем месте не стал морочить голову парню.
— Считаешь, надо сказать правду?
— О перемещениях во времени не стоит, конечно. Он подумает, что его за дурака держат. А вот о тебе и Януше сказать надо. Да он и сам все поймет, когда вас вместе увидит.
— Как это он поймет?
— Агнеша, лишь слепой не заметит, какое сильное притяжение между вами двумя. Тебе нельзя будет в палате находиться, когда полицейские вновь к Янушу придут, а то они тоже поймут, что вы вовсе не случайные знакомые.
Агнеша вздохнула. Разговор с Павлом был неизбежен. Ни он, ни Януш не заслуживают того, чтобы она обманывала кого-либо из них. К тому же, Агнеша всё уже для себя решила.
Павла в палату проводила молоденькая медсестра. Обычно она никого не провожала, но парень так понравился ей, что она решила обратить на себя его внимание.
А он сразу кинулся обнимать Агнешу.
— Что у вас тут происходит? Алешка только сообщил мне — вы в больнице с каким-то поляком.
Ворону нельзя было садиться и вставать, но, заметив, что именно это он и собирается сделать,