– Убью обоих! – выпалил Билл и схватился за трос.
Только Джек остановил раскачивание, как снасти, на которых висел Билл, оборвались прямо под ним и вместе с парусом свалились на палубу с глухим, тяжелым стуком. Билл истошно завопил. На какой-то момент Лорелея испугалась, что трос сдернет Джека и они оба погибнут. Парус ударился о палубу с такой силой, что под ногами заходили доски, и пронеслась волна ветра. Лорелея поняла, что если бы парус оборвался секундой раньше, он бы убил Билла.
– Обрежьте чертову веревку с его ноги! – заорал Джек.
Тарик кинулся выполнять приказ, и когда веревка была обрезана, Джек покачнулся, потерял опору для ног, но сумел удержаться за мачту и не выпустить Билла.
– Папа! – закричал Кит, висевший на снастях, и одновременно с ним Лорелея выкрикнула:
– Джек!
Время растянулось в бесконечность: Билл висел высоко над палубой, а Джек старался найти опору для ног. Почему никто им не поможет?! Кит начал спускаться к Джеку.
– Оставайся на месте, – предупредил Джек, и она увидела страх и замешательство на лице мальчика, глядевшего на отца, который стоял ниже, в нескольких футах от него, и был бессилен помочь.
Лорелея жарким шепотом молилась. Наконец Джек нашел опору и начал медленно опускать Билла на палубу. Алиса подбежала к мужу и с рыданием кинулась обнимать его. Все еще не придя в себя от увиденного, Лорелея наблюдала, как Джек сбросил веревку, поднялся к Киту, а потом вместе с ним по снастям благополучно спустился на палубу. Джек обвел глазами команду, и Лорелея увидела неприкрытую злость в его лице.
– Черт побери, что ты натворил? – рявкнул он на Билла.
– Подо мной оборвалась снасть, капитан.
Моряк лет тридцати вышел из толпы, держа обрывок веревки от упавших снастей.
– Истерлась из-за непогоды, капитан, – сказал он и подал обрывок.
Джек рассмотрел его, и когда поднял глаза на команду, Лорелея поняла, что видит перед собой того устрашающего Черного Джека, перед которым трепещут взрослые мужчины.
– Сколько раз я должен повторять, чтобы вы дважды проверяли снасти?
Пираты оробели. Тряхнув головой, Джек сказал:
– Кто-то за это ответит. – Он посмотрел на Билла. – Ты свободен до конца дня. Пойди успокой жену, а то у нее будет выкидыш. – Он направился в сторону Лорелеи, бормоча: – Протрезвел, а голова все еще болит.
– Вы безумец, – отчеканила Лорелея.
Не обращая на нее внимания, Джек поручил Кита заботам Кейси.
– А тебе, – прорычал он, – запрещается взбираться по снастям, пока не повзрослеешь.
– А-а, капитан, я же не упал!
– Но мог бы, – посмотрел на Кейси: – Отведи его вниз, где он не сможет попасть в беду.
– Но со мной никакой беды не было!
– Будет, если не послушаешься, – взвился Джек.
Кит поджал губы, чтобы не сказать чего-нибудь еще, и Кейси повела его к трапу.
– Я думала, что вы погибнете, – сказала Лорелея, преодолев разделявшие их три шага.
Джек обернулся.
– Вы хотите сказать – надеялись, что я умру.
– Нет, вопреки тому, что вы думаете, я не хочу вашей смерти, Джек. Я рада, что вы не пострадали.
Она повернулась и ушла, а Джек остался стоять в немом удивлении. В ушах звенели ее слова. И вдруг его захлестнула ужасная, подлая мысль, которая, наверное, вырвалась из глубин памяти.
Она его терзала. Как это – когда рядом есть женщина вроде Лорелеи, которая бы о тебе заботилась? Кричала бы, призывая на помощь, как сейчас Алиса? Как это – знать, что, когда тебя зароют в землю, она будет по тебе плакать? Хоть он и спорил с Лорелеей, но он знал, что такое любовь, и знал, что она существует. Но только для других, не для него.
Любовь – это когда кто-то любит тебя больше, чем себя. Когда твоя жизнь важна тому человеку больше собственной. Такого ему никто не давал. Никогда. И не даст.
Лорелее наплевать, если он вдруг умрет. Да и с какой стати ей о нем заботиться? Тадеусу было бы не наплевать. И Киту тоже.
«От тебя никакого проку, парень, – услышал он пьяный, злобный голос матери. – Абсолютно никакого. Надо было убить тебя в ту же минуту, как я узнала, что беременна. Но я была дура, подумала, что смогу тебя полюбить. Господи, что я была за дура! Если бы не ты, у меня была бы приличная жизнь. Ты погубил меня и всегда будешь губить все, к чему прикоснешься. Это проклятие крови твоего отца».
Джек закрыл глаза. Ему никогда не избавиться от этого проклятия. Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся – Сара протянула ему кружку.
– Спасибо, Сара.
Она жестами спросила, все ли с ним в порядке.
– У меня всегда все хорошо, ты же знаешь.
Она помотала головой. Надо было бы засмеяться, но у него не было сил.
– Брось, нет ничего такого, от чего бы меня не вылечила добрая порция твоего пива.
Она с сомнением подняла брови и спросила: может, он думал о Лорелее?
– Нет, – ответил он. – Я думал о прошлом, а это еще более пустое занятие.
Она кивнула.
– Сара, можно тебя на минуту? – окликнула ее Мейвис.
Сара ушла, и Джек пошел искать на корабле тихий уголок, где можно биться головой о стену, чтобы прогнать мысли о прошлом и о золотоволосой красотке, которая заставила его желать того, чего у него никогда не будет. Лорелея вместе с Кейси, Алисой, Мейвис и Сарой пили чай за маленьким столиком на камбузе. Джек ушел к себе, и с тех пор его никто не видел.
Мейвис поставила фарфоровую чашку на блюдце и сказала:
– Ну, я рада, что с Биллом все обошлось.
Кейси с укором сказала:
– А тебе, Алиса, не мешало бы нам сказать, что ты беременна.
Алиса покраснела.
– Я собиралась вам сказать сегодня, попозже. Я и Биллу сказала только вчера, а он, наверное, разболтал капитану, пока они пьянствовали.
– Нас ждет прекрасный праздник, – улыбнулась Кейси.
Сара показала на Лорелею и заговорила руками.
– Извини, Сара, ты слишком быстро двигаешь руками, я не понимаю.
Мейвис подсказала:
– Она тревожится о Джеке.
– О Джеке? – Лорелея нахмурилась. Сара продолжала жестикулировать.
– Она говорит, в последнее время он изменился, – перевела Кейси. – Он не подпускает к себе.
Лорелея посмотрела на Кейси, та пожала плечами.
– Это правда. Он почти не бывает с нами, только с Китом.
– По-моему, он ценит уединение, – сказала Лорелея. Алиса отхлебнула чаю.
– А по-моему, он очень одинок и не знает, как сблизиться с людьми.
Лорелея засмеялась:
– Не верю, что для него это проблема. Он с замечательным мастерством приспосабливается к людям.
– Нет, – возразила Кейси, выбирая кусок бисквита, – он с замечательным мастерством приспосабливается к ситуации, а что касается людей...
– Он таится, – закончила за нее Алиса. – О, он может напиться с мужиками, будет дружелюбным, но если спросить о нем или о том, что ему нравится, он нем как могила. – С этим Лорелея согласилась. Алиса продолжила: – Но ты – с тобой он ведет себя по-другому. Он тебя разыскивает, чтобы поговорить.