поближе и спряталась за раскидистым кустом акации, чтобы послушать, кто разговаривает в их с Джорджем беседке.
— Малышка, ну что ты сопротивляешься? Разве ты меня не любишь? — послышался голос графа Мортимера.
— Ах, ваша милость, девушку каждый может обидеть. Я должна сама за себя постоять, — сказала его спутница голосом Жаннет.
— Ну хотя бы поцелуй меня.
— А вы принесли мне подарок?
— Конечно, душа моя. Вот тебе серебряный браслет.
— Но я хочу колечко с камушком. У вашей жены есть такое — золотое с топазом.
— А ты, оказывается, разбираешься в камушках, — недовольно молвил сэр Джордж, — но колечко дарят в ознаменование помолвки. А я женат, и не могу на тебе жениться.
— Ну тогда золотые серьги с топазами.
— Хорошо, душа моя. В следующий раз я принесу тебе что-то получше.
— А мне? — спросила Джулия, выходя из-за куста и еле скрывая бешенство.
— О, Джулия! — воскликнул Джордж, — ты неправильно все поняла!
— Простите, госпожа, — залепетала Жаннет, — я уже собиралась домой. Зашла сюда просто по дороге.
— С каких это пор дорога в деревню проходит мимо Олдоакса?!
— Джулия, я тебе все объясню, — сказал Мортимер, — Жаннет просто репетировала со мной разговор со своим женихом. Я по доброте душевной взялся ей помочь.
— Да, госпожа. Я же собираюсь замуж за привратника Бена. Но сначала он должен подарить мне колечко, — вдохновенно врала Жаннет.
— Ну вот что, немедленно иди домой! — велела леди Лонгфильд своей служанке, — я дома с тобой поговорю.
— Джулия, я так рад тебя видеть! — запоздало воскликнул сэр Джордж.
— А я вовсе не к тебе приехала.
— Но если ты к Эстер, то ее нет дома.
— Это замечательно. Вели проводить меня к ее секретарю.
— Да я и сам тебя провожу, — облегченно воскликнул Джордж.
Граф предложил своей соседке руку и повел ее к дому. Он прижимался к леди Лонгфильд, многозначительно теребил ее пальчики, но Джулия не реагировала.
— Я пройду в гостиную, а ты позови мне Фостера, — сказала обманутая женщина.
— Зачем он тебе?
— Ну уж это мое дело.
Джордж послушно позвонил в колокольчик на двери и велел пришедшей служанке вызвать секретаря леди Эстер.
— Ты сам, Джордж, можешь уйти. У меня к Фостеру секретный разговор.
— Как скажешь, милая.
Сэр Джордж расстроился. Конечно, Жаннет мила и уже почти уступила ему, но он вовсе не хотел прекращать интрижку с Джулией. Она так изящна и аристократична, с ней всегда есть о чем поговорить. Она, в отличие от служанки, не выпрашивает у него подарки. Нужно как-то вымолить у нее прощение.
Леди Лонгфильд в это время строила свои планы.
— Вы звали меня, ваша милость? — спросил входящий в гостиную Фостер.
— Ну зачем вы называете меня так официально, — кокетливо улыбнулась ему Джулия, — зовите меня по имени.
— Не смею, ваша милость, — с удивлением ответил секретарь.
— Вот что, дорогой Энтони, я слышала, вы знаете латынь?
— Да, госпожа.
— Я очень хочу овладеть этим языком. Вы взяли бы меня в ученицы?
— Конечно, ваша милость.
— Джулия…
— Леди Джулия.
— Ну хотя бы так. Ваша хозяйка не будет возражать?
— Думаю, нет. Ее часто не бывает дома.
— Замечательно. Тогда так — как только она надолго уезжает, я жду вас у себя.
— Но я не успею прийти пешком и вернуться, пока хозяйки нет.
— Я пришлю за вами коляску.
— Тогда, конечно…
— Хорошо, а пока ступайте.
Фостер вышел из комнаты совершенно пораженный: если бы это была не высокородная дворянка, он подумал бы, что ему назначают свидание. Но зачем это ей? От перспектив у него закружилась голова. Мало того, что хозяйка его ревнует, еще и леди Лонгфильд назначает свидание. На чем же ему остановиться: форсировать развитие романа с леди Эстер или клюнуть на крючок, заброшенный леди Джулией? И то, и другое заманчиво. Наверно, нужно не отказываться ни от чего и положиться на судьбу.
Как не скучала Лиля по дому, как не мечтала вернуться, жизнь в замке шла своим чередом. Графиня, довольная усердием и скромностью девушки, разрешила допустить ее в господские покои.
На следующий день утром, после завтрака прислуги, она должна была самостоятельно прибраться в гостиной. Эта комната считалась очень ответственной, так как Мортимеры любили проводить в ней вечера. Бывало, что и днем, особенно в скверную погоду, сэр Джордж приказывал растопить камин и устраивался у огня с газетой.
Лиле трепет прислуги был непонятен, но комната показалась интересной. Квадратный ковер закрывал весь пол обширной, но уютной гостиной. В центре потолка висела тяжелая бронзовая люстра, в которую в торжественных случаях вставлялось до сотни свечей. В обычные дни для освещения использовали канделябры на пять свечей, которые удобно было поставить в нужном хозяевам месте.
Накануне вечером граф задремал в кресле и переместился в спальню только после того, как леди Эстер послала за ним Эмму. Кресла хозяев казались Лиле самыми удивительными предметами в комнате. Ни столик, инкрустированный перламутром, ни огромный шкаф с резными фигурками на дверцах не вызывали у нее такого интереса.
Кресла явно составляли гарнитур, их покрывала одинаковая блестящая ткань с пышными, как у пальмы листьями. Но то, что предназначалось для сэра Джорджа, было выше и уже. Эмма объяснила девушке, что кресло хозяина подчеркивает его положение главы семьи. Кресло леди Эстер, всего лишь жены графа, сделали пониже. Зато оно казалось очень широким, ведь дама могла сесть в него в кринолине. Обширные юбки на каркасе не позволили бы воспользоваться креслом, предназначенным для мужчины.
Лиля прошлась щеткой по сиденьям и спинкам, вытерла мягкой тканью пыль со шкафа и столика и тут увидела на полу газету. Отправляясь вчера спать, граф просто бросил ее и ушел. Девушка схватила газету, как спасательный круг. Уже давно поняв, что она перенеслась в прошлое, Лиля так и не смогла узнать, какой на дворе год. Спрашивать об этом она не решалась, чтобы ее не сочли сумасшедшей, а больше выяснить это было негде. А тут газета! В них всегда на первом листе есть дата.
Девушка развернула желтоватый лист и обнаружила, что на нем проставлено двадцать восьмое сентября тысяча семьсот пятьдесят третьего года. На мгновение у нее закружилась голова. Пытаясь взять себя в руки, Лиля начала читать статью о выступлении в парламенте премьер-министра и так увлеклась этим занятием, что даже не заметила леди Мортимер, заглянувшую в гостиную в поисках мужа.
Леди Эстер оторопела, но одергивать служанку не стала. Видимо, ее догадка, что девушка не из простой семьи, оказалась правильной. Пожалуй, для них с Джорджем это даже хорошо. С этими мыслями графиня удалилась.
Лиля опомнилась и