Будто это была не попытка соврать Алёне, а способ признаться в очевидном факте самой себе.
— И ты надеешься, что это взаимно? — смеётся мне в лицо.
— Что взаимно? — Степан Ефимович появляется очень вовремя.
Его руки обнимают меня за талию со спины, и я отказываюсь под защитой.
— Наши чувства взаимны, — шепчу я, закрыв глаза.
— Интересная у вас тема для разговора, — мурлычет мне на ухо миллионер сильнее прижимая к себе.
По коже бегут мурашки. Я понимаю, что этот спектакль сейчас разыгран лишь для одной слишком недоверчивой зрительницы, но мне слишком хорошо в его ласковых руках. Будто после долгого отсутствия я наконец-то попала домой.
— Нам с Игорем Юрьевичем нужно обсудить ещё один рабочий момент, а потом я полностью в твоём распоряжении, — Волков говорит низким интимным голосом, целует меня в висок, обжигая дыханием.
— Я очень устала, — отзываюсь в ответ. — Подожду тебя в нашей комнате, ладно?
— Ладно, — мужчина отпускает меня из объятий и поворачивает к себе, целует в лоб.
Алёна выгибает брови домиком, наблюдая за нами со стороны.
— Я могу проводить тебя в гостевую, там ты отдохнёшь и подождёшь папу, — улыбаюсь, смотря на удивлённую девушку.
— Не стоит, — Щукина надувает губы. — Я подожду здесь.
.
Степан Ефимович заглядывает ко мне примерно через час.
— Можно? — улыбается своей хитрой однобокой улыбкой.
— Заходи, я как раз хотела поговорить!
Волков быстрыми шагами приближается ко мне, и в одно мгновение подхватывает меня за ягодицы и буквально сажает на себя. Успеваю взвизгнуть и обхватить ногами бёдра мужчины.
— Что ты делаешь? — стараюсь вырваться, но он не отпускает.
Его горячие ладони обжигают сквозь мягкую ткань моей пижамы, пальцы сжимаются на моей заднице.
— Хочу тебя, Вероника. Сильно. Никогда так никого не хотел, как тебя, — хриплым голосом дышит мне в губы.
— Подожди, нужно поговорить! — пищу я, продолжаю попытку избавиться от железных тисков и не потерять самообладание.
Помнится, у лестницы перед встречей с гостями, я почти сдалась. И сейчас Волкову не составит труда отключить мой мозг, но я просто обязана высказать свои опасения по поводу того, что нас в любой момент могут рассекретить.
Степан Ефимович меня не слушает. Он мягко кладёт меня на кровать и нависает сверху. Пуговицы на моей рубашке быстро и ловко расстёгиваются под натиском его рук. Одна, вторая, третья. Тянет за подол, окидывает туманным взглядом затвердевшие соски. В его зрачках полыхает тот самый дьявольский огонь, который предвещает горячую ночь.
Почему я так быстро возбуждаюсь?
Влажный язык опускается к моей груди, обводит конкур ореолы. Я запрокидываю голову, тело послушно изгибается навстречу его ласкам.
Словно я марионетка, а он опытный кукловод.
Между нами две ночи, проведённые в сладком блаженстве, а Волков будто уже знает все мои секретные точки.
Стягиваю футболку с крепкого мужского тела, глажу мышцы, пьянею без алкоголя. От одной мысли, что рядом со мной тот самый, до безумия нужный мне мужчина, я готова задохнуться от счастья и поверить в нас. В наше будущее.
Волков проводит кончиком языка по моей шее, жадно целует раскалённую кожу, прикусывает мою губу.
— Я хочу, чтобы ты сделала мне приятно, — хриплый шёпот заставляет моё сердце забиться чаще.
— Что? — искренне недоумеваю, о чём речь.
Степан Ефимович резко хватает меня и стаскивает с кровати, ставит на колени перед собой.
И только сейчас, когда мой рот находится на уровне его ширинки, я понимаю, что значат его слова.
Оральный секс, конечно, не является моим табу. Я пробовала это с Владом, но первый опыт был совсем печальный, а второй раз дело слишком быстро закончилось.
И я не уверена, что Волкову понравится, как я это делаю.
Смотрю на него снизу вверх, пока тот расстёгивает молнию на брюках.
Ладно, если не попробуем, не узнаем. Пусть хорошего тренинга по оральным ласкам у меня не было, буду действовать по ситуации.
Тянусь дрожащими от предвкушения руками к его члену, отчётливо виднеющемуся сквозь ткань боксеров, чтобы ощутить его каменную твёрдость, и забыть обо всём на свете. Словно чувствуя моё смущение, Волков резким движением спускает трусы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Давай, Вероника, я сейчас взорвусь от возбуждения, — рычит мужчина, хватая мой затылок.
Я открываю рот и обнимаю губами твёрдую плоть. Медленно скольжу языком по головке.
— Ох, чёрт, — шёпот мужчины делает воздух вокруг наэлектризованным.
Внизу живота разгорается пламя возбуждения, и я просто теряю голову. Мне необходимо, чтобы Волков был моим. Весь. Целиком и полностью.
Острая потребность сделать ему приятно спутывает мысли в один клубок. Я сильнее сжимаю губы и беру глубже. Пульсирующий член быстро и ритмично скользит внутри моего рта. Степан Ефимович с силой надавливает на мой затылок, заставляя на мгновение перестать дышать, но не остановиться. Всё глубже и глубже, до самого горла.
— Вероника, моя девочка, ммм… — стонет, и я окончательно поддаюсь этому безумию.
Сильные пальцы мужчины берут мой подбородок и тянут к себе. Он целует мои губы, жадно, ненасытно. Ладонь скользит в трусики, ловко и бесцеремонно. Мокрое пространство моментально отзывается на прикосновения сильной пульсацией.
— Моя девочка, — повторяет мне в губы и вводит пальцы.
Откинув голову, я всхлипываю. Волков быстро находит ту самую сокровенную точку внутри, и я готова взорваться моментально. Вскрикиваю. Прижимаюсь к его груди. Наслаждение накрывает лавиной, и я погружаюсь в яркий оргазм.
Тело невольно дрожит в опытных руках мужчины, незаметно ставшего для меня самым желанным на свете. Во всех смыслах.
Поднимает моё тело, чувствую себя невесомой пушинкой. Ещё бы.
Чуть ли не на лету с меня срываются шортики и трусики, мужчина медленно заполняет меня собой. Прижимает мою спину к стене, наши пальцы слетаются. Мои ноги обвивают торс Волкова. Медленные ритмичные движения вырывают из меня приглушённые стоны. Всё бы ничего, но в такой позе меня ещё не брали. Горячо, жадно, ненасытно. Мне так нравится.
— Как же я давно хотел наброситься на тебя, Ника, — сбивчивые слова гипнотизируют и неумолимо приближают меня к ещё одной разрядке. — Трахнул бы тебя днём прямо в коридоре, да Виктор помешал.
— Так прогнал бы его и трахнул, — шепчу в ответ.
— Надо было, — хрипит. — Не додумался.
Степан Ефимович осторожно опускает меня на кровать и нависает сверху. Пара минут, и я изгибаюсь под ним, словно кошка. Голодная и дикая. Протяжный стон заполняет пространство комнаты, когда чувствую волну удовольствия, накрывающую, как цунами. С головой. Сразу.
Тело невольно дрожит, и я сильно сжимаю пальцы на спине мужчины. Ногти впиваются под его кожу. Я хочу, чтобы Волков запомнил меня, даже когда я уже не буду частью его жизни. Хочу, чтобы вспоминал меня. Он шипит от боли и закрывает глаза, ускоряется, будто хочет выбить из меня всю эту дурь, но я не могу остановиться. Провожу ногтями по его спине, сильно, с нажимом. Хочу, чтобы от меня остались шрамы. И чтобы они болели, когда я стану ему не нужна.
Резко останавливается, и я чувствую, как мне на живот льётся тёплая жидкость.
Ослабляю хватку и смотрю на свои руки. Пальцы в крови.
— Ну ты и садистка, Вероника, — смеётся Степан Ефимович, а после ласково чмокает меня в нос.
— Прости, я увлеклась, — невинно хлопаю ресницами.
— О чём ты хотела поговорить? — изгибает бровь, всё ещё нависая надо мной.
— Алёна сказала, что наши отношения мало похожи на настоящие. И что в жёлтой прессе ходят слухи, что наш брак фальшивый.
— Тебя это напрягает?
— А тебя нет?
Волков сводит брови так, что на переносице образуется глубокая складочка.
— Они могут писать в прессе любой бред, — резко отвечает мужчина и встаёт.
— Бред? — усмехаюсь. — Не переживаешь, что нас раскроют?
— Нет.
— Почему нет?