Мы гордо прошествовали по городку под руку. Похоже, Холли даже наслаждалась этим, может кому досадить хотела. Хотя о подставе тут речь не шла, после последних инцидентов народ старался обходить меня стороной. Проще почесать языки за закрытыми дверями, чем рисковать нарваться и получить в бубен.
Рынок был виден издалека — сегодня, похоже, торговля была оживленной, что даже странно — у нас рынки в это время уже закрывались, народ на вырученные гроши от продажи трэша шел в аптеку за бояркой или в магазин за дешевой водкой, зависело от выручки. А тут похоже торговля еще шла полным ходом, а некоторые продавцы еще только разворачивались, тоже, наверное, после работы.
Увидев торговцев живностью, Холли прибавила шаг. Ну тут уже я заспешил за ней.
— Ой, какая прелесть! — Холли остановилась возле жалобно пищащей корзины, в которой, как оказалось, копошились крохотные котята.
— Забирайте, отдаю по доллару, — миловидная домохозяйка кивнула на корзину.
— Хорошо бы, — вздохнула Холли, и вытащила из корзины жалобно мяукающего малыша, который забавно вытянул лапки. — Животик болит, маленький? Сейчас перестанет!
Она погладила пушистый комочек по животу, и котенок умолк, начал ей тыкаться в ладонь и пытаться лизнуть.
— Вы маг природы? — спросила домохозяйка.
— Нет, я просто люблю животных.
— Забирайте, так отдам. Муж сказал, утопить их, а у меня рука не поднялась.
Ну понятно, ситуация «отдам в хорошие руки или утоплю».
— Если бы, — вздохнула Холли. — У моих домашних аллергия, а то бы всех взяла.
— Понятно, — тетка жалобно вздохнула, глядя на обреченных котят.
— Пойдем, дальше посмотрим.
Ну тут как раз животин было мало. Пара щенков, шиншилла, попугаи… Я сам хотел уйти поскорее из этого уголка, от животин веяло такой безысходностью, как будто они уже смирились со своей судьбой.
— Пойдем посмотрим развалы, — я потянул Холли за рукав.
— Ну пойдем, — грустно согласилась она.
А вот и трэшак, заботливо стаскиваемый любителями выпить, прямо на грязных картонных коробках, покрытых какими-то грязными дерюгами. Я лишь окинул взглядом это разномусорообразие. Нет, конечно если я буду чинить сантехнику или проводку в доме врага, я куплю запчасти как раз здесь, чтоб его нахрен затопило или сожгло, но так…
— Вот смотри, антиквариат, — Холли потянула меня к прилавку.
Ну тут да, вещи были поинтереснее. Старинные бронзовые подсвечники, всевозможные щипцы и заколки, амулеты… Оба-на, а вот это мне уже не нравится.
— Не трогай, — я остановил руку Холли в сантиметре от красивой старинной броши.
— Почему? — спросила она, но руку убрала.
— Откуда у вас эта брошь?
— А ты что, мусор, что ли? — неприятная тетка злобно глянула на меня. Ну да, вижу оболок с черными пятнами, ведьма средней руки, похоже ближе к черной. — Ауру закрыл, и думаешь, все можно?
— Ты всем заклятья смерти продаешь, карга? — тихо сказал я. — Брошь мертвеца, да еще из могилы?
— Ты увидел? — глаза ведьмы полезли на лоб. А что тут удивляться? Хотя да, есть такое. Волховский взгляд доступен только сильным, волхвам да магам. У Холли он, похоже, еще не развился.
— В самом деле, эта из разряда «некро», — Холли провела над брошью ладонью. Ну хоть такая чуйка у нее есть, и то хлеб.
— А лицензия у тебя на такие вещи есть? — спросил я тетку, заранее зная ответ.
— Твое какое дело? Ты шериф тот или этот? Иди отсюда.
— Щас ты сама уйдешь отсюда, — я аккуратно надавил на стогны эктоплазмой так, что ведьму аж скрючило. Со стороны выглядело, как будто стоящую за прилавком хозяйку прихватила грудная жаба.
— Хайтауэр, интересно, — Холли перевернула подсвечник основанием вверх. — Слышала, их особняк в Мотвилле, недалеко отсюда, обчистили неделю назад.
— Это мы удачно зашли, — я со всеми предосторожностями взял брошь с прилавка, и толчком прилепил к груди ведьмы. — Носи на здоровье!
Было видно, как рванулись клубы черного дыма внутрь тела ведьмы, разрушая ее ауру. Она согнулась еще больше, и рухнула под прилавок.
— Но она точно не одна, — я поискал глазами прикрытие. Кто-то прикрывал же продажу краденого. Ага, вон тот хмырь, шмыгнувший в толпу, явно хотел уйти подальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты иди за ним, а я позвоню маме.
— Звони маме, за ним я не пойду, — вот еще, оставить магичку-малолетку без охраны. Но Холли уже не слушала меня, прижав к уху смартфон. Я начал перебирать вещи, стоящие на прилавке. Да, похоже тут полно награбленного.
— Ждем.
Ну ждать пришлось недолго, через пять минут подъехал помощник шерифа. Мы объяснили ему ситуацию, и он, все поняв, надел на скрюченную ведьму магические наручники.
— Поможем? — Холли глянула на скрюченную подвывающую от боли ведьму. Я еще раз глянул волховским взором.
— Нет, — хмыкнул я. Оболок уже пошел пятнами астрального некроза. — Теперь ей поможет только бог, или черт, в которого она верила. Ну может маги-парамедики вытащат. А тратить свою силу на эту тварь я не собираюсь. Пойдем, тут уже без нас разберутся.
— Да, умеешь ты девушку развлечь, — весело сказала Холли, но разочарованной она не выглядела.
На нас уже косились скупщики всякого барахла, поэтому я прошел подальше, и остановился у палатки, на которой было написано «Лучший антиквариат Беарра». Ну да, знаем мы эти призывные надписи. Лучший антиквариат на блошином рынке не купишь.
— Здравствуйте, молодые люди! — нас встретил хозяин, грузный старик в пенсне.
— Здравствуйте, — сказал я, и просканировал его оболок на всякий случай, и он у него был не совсем человеческим. Оборотень? Похоже.
— Можете не стараться, — сказал с улыбкой старик. — Я вижу, кто вы. Да, я вербер. Но вы зашли не поэтому?
— Нет, — смутился я. — Посмотреть.
А смотреть тут было на что. Действительно старинные вещи, настоящие редкости.
— Даже странно, — хмыкнул я, просматривая прилавок. — Неужели у вас своей лавки нет?
— Есть, но за нее надо как-то платить? А сюда приходят все, в том числе и из округи. Иногда я покупаю что-то, иногда продаю. А в лавке торгует моя дочка.
— Хороший у вас ассортимент, — я кивнул на прилавок. — И вещи редкие.
Точно, редкие. Пока Холли присматривалась к артефактам, я уже знал, что куплю. Вот оно, то, что мне нужно. Старинный магоскоп и комплект ювелирных инструментов для работы с плетениями. Артефакторика прошлого века, но мне как раз.
— Можно глянуть магоскоп? — я кивнул на поблескивающий тусклым металлом прибор.
— Хороший выбор, — одобрительно кивнул вербер. — Не чета современным китайским.
— Я знаю, — сказал я, беря магоскоп в руки. Ну-ка, ну-ка…
Старая магическая оптика работала идеально. Все, беру, этот аппарат пришелся мне по душе.
— Беру, — заявил я верберу.
— Даже не поторгуетесь?
— А зачем? Все равно вы отдадите его по нормальной цене, зная, что он пригодится для дела, а не будет пылиться как украшение для каминной полки.
— Угадал, надо же… Но я вижу, это еще не все?
— Не все. Вон те инструменты, — я кивнул на раскрытый футляр из кожи.
— Да, во вкусе вам не откажешь, — передал мне вербер футляр. — Вещь очень редкая, таких экземпляров уже не достать. Современные артефакторы работают более новыми.
Я посмотрел кончики инструментов через магоскоп. Отличная высококачественная сталь, без следов износа. Единственное, подновить уже разрядившиеся плетения…
— И это тоже беру, — сказал я, отсчитывая купюры. — Ну а ты что выбрала?
— А вот это, — Холли повернулась ко мне, демонстрируя индейский амулет-украшение. Ну хотя я к индейским вещам относился с предубеждением из-за из первобытной жестокой магии, но на этом следов не было, он был чист.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И еще это, мистер…?
— Беарр, на лавке написано, — вновь улыбнулся вербер.
— Берем. Спасибо, мистер Беарр!
Мы выкатились из палатки, довольные каждый по-своему.
— Ну как тебе? — она повернулась к солнцу, и камни на амулете заиграли разноцветными искрами.