– Нравится прогулка? – повернув, сколь было можно, блестящую морду назад и косясь на Глеба чёрным глазом, озорно спросила Лина, – не надоела? Я специально везу вас ко дворцу кружным путём, чтоб вы посмотрели не только официальную часть столицы, но и её обычные места. Не показываемые высоким гостям.
– Отличная поездочка, – Глеб показал большой палец, – класс! Только почему народ от нас шарахается, а? Как рыночные лоточники от фининспектора. – Лошадка весело заржала, но объяснять ничего не стала, не захотела; оглядев коляску, спросила озадаченно:
– А где, кстати, ваш охочий до сплетен эльф? Не выпал ли на полном ходу?
– Да тут он, тут, – успокоил кобылку Глеб, – потерянные драгоценности ищет. В смысле, шнурок у него развязался, – парень наугад ткнул под сиденье туфлёй – оттуда донёсся короткий злой мяв, словно кошке на хвост наступили. Федул пружинным чёртиком выскочил из-под ног бабая, взлетел на своё место и, ослепительно улыбнувшись Лине, потряс над собой сложенными в замок руками. Крикнув: «Мир, дружба, рок-н-ролл!», гном без сил привалился к Модесту.
– Впервые вижу, чтобы от завязывания шнурков становились настолько грязным, – сочувственно заметила лошадка. – Впрочем, шнурки шнуркам рознь, – посмеиваясь, она отвернула морду к дороге.
Глеб посмотрел на Федула и тоже захихикал: чистюля гном будто пылесос над собой вытряхнул, пыль осела даже на ушах.
– Нечего зубоскалить, – Федул сердито погрозил парню кулаком, – всю, понимаешь, поисковую экспедицию завалил. Ещё и по моему телу ногой стукнул, вражина, – он привстал и демонстративно потёр зад, на котором отпечаталась подошва глебовой туфли. – Если так и дальше пойдёт, то фиг я доживу до встречи со Снюссером! Убьёте ненароком, а после всю жизнь страдать будете.
– Снюссер? – замедляя ход, оглянулась кобылка, – значит, вы ищите Спящего Деда? Для этого и едете во дворец?
– Совершенно верно, госпожа, – невозмутимо подтвердил Модест. – Чародей Панкрат сгоряча наложил проклятье невезенья на одного из нас, – на кого именно, бабай уточнять не стал, – и потому нам теперь крайне нужно его, великого мага, отыскать. Надеюсь, Спящий Дед согласится убрать своё колдовство, иначе у нас будут серьёзные проблемы. Вернее, останутся нерешёнными.
– Действительно беда, – искренне, с чувством молвила лошадка. – Но, поверьте, у бедняги Снюссера сейчас дела гораздо хуже, чем у вас! Вот уж у кого проблема так проблема.
– Да? А что именно? – насторожился гном, сразу забыв и о своей неудачной экспедиции, и об ушибленном заде. – Надеюсь, они не смертельные? Зачем нам усопший Панкрат, вовсе он нам ни к чему! Если только, конечно, Спящий Дед в своей посмертности колдовать не разучился.
– Живой он, живой, – успокоила Федула кобылка. – Лишь разум потерял… Находится в имперском госпитале для душевнобольных магов, весьма тяжёлый случай.
– Можно более подробно? – озабоченно попросил Глеб. – Когда оно случилось, почему; кто виноват, что делать, и так далее… Поверьте, нам интересны любые мелочи.
– Да я и сама мало чего знаю, – с досадой призналась Лина. – Слышала только, что ночи две тому назад Снюссер – во время своего колдовского путешествия во сне – впал в состояние, схожее с комой. То есть завис на грани сна и яви, ни туда, ни сюда. Отчего с ним та странная болезнь приключилась и почему, сейчас разбираются лучшие имперские маголекари. Но, боюсь, вряд ли смогут чем-нибудь помочь, – тяжело вздохнула лошадка. – Говорят, против Спящего Деда было применено невероятно мощное и сложное атакующее колдовство.
Трое в коляске притихли, обдумывая сложившуюся ситуацию; железная кобылка продолжала неспешно трусить по очередной улице, по-прежнему невесть чем распугивая встречных прохожих.
– Ага, – наконец деловито сказал гном. – Как я понимаю, это слух?
– Нет, – печально ответила Лина, – это гораздо хуже: это сплетня. То есть абсолютная правда.
– Мда-да, – бабай почесал в затылке, – незадача. И что, други мои, измышлять будем, а? – он с надеждой оглядел притихших товарищей.
– Думаю, для начала нужно посмотреть на тот имперский госпиталь, – предложил Глеб, – где он находится, что из себя представляет. После устроиться поблизости от него в какой-нибудь гостинице, а потом…
– Хорошенько пожратенькать, – оживился Федул. – Или наоборот: сначала набить брюхо, а затем прогуляться к госпиталю.
– Знаем мы, что с тобой после ресторана станется, – резонно заметил бабай. – Госпожа, отвезите, пожалуйста, нас к скорбному месту содержания мага Панкрата. Пожалуйста!
– Конечно, – кивнула лошадка. – Тем более, что это неподалёку отсюда.
Имперский госпиталь для душевнобольных магов выглядел монументально и строго, как солидный банк. Или как тюрьма для особо опасных преступников; чувствовалось, что психиатрическую лечебницу строили добротно, едва ли не на века. Массивное четырёхэтажное здание – с матовыми стёклами, зарешеченными окнами и парадным входом – находилось за запертыми фигурными воротами, в глубине двора. Справа от устроенной в воротах калитки, тоже закрытой, висел латунный колокольчик с эмалированной табличкой под ним. На которой категорически запрещалось в тот колокольчик звонить, разве что только в экстренных или неотложных случаях.
Сам же двор, обнесённый чугунной, из частых пик оградой, смотрелся вполне уютно: высокие каштаны, деревянные лавочки под ними, и даже небольшая спортивная площадка в дальней его части, возле крохотного декоративного пруда. Похоже, к сумасшедшим магам здесь относились с необходимой заботой и доброжелательностью – ни одного из них нигде видно не было. Должно быть, лежали связанными по своим лечебным палатам, насильно принимая лекарства и оздоровительные клизмы с уколами – так, во всяком случае, авторитетно заявил гном. Глеб спорить не стал, сказал лишь, что ему, опытному Федулу, наверняка виднее. И коли он такой знаток, то пусть пролезет сквозь ограду и посмотрит расписание посещений больницы, которое наверняка имеется возле входной двери. Ни Глеб, ни тем более Модест проникнуть во двор иначе, нежели выломав калитку, не смогут. А вызывать санитара колокольчиком и вовсе глупо – не стоит засвечиваться по-пустому, мало ли как дальше обстоятельства сложатся.
Федул безропотно отправился выполнять порученное ему задание: легко проскользнув между пиками ограды, он рысью сбегал ко входу в лечебницу, внимательно изучил вывешенную рядом мраморную доску, и той же рысью вернулся обратно. Забравшись в карету, гном бойко доложил:
– У них там, врачей-вредителей, по-военному строго! Посещение разрешено только с десяти утра до полудня, и с двух до четырёх дня. Без вариантов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});