В принципе, вся эта афера планировалась не на двух, а на трех ракетах, если считать ту, что доставила луноход. Во-первых, не факт, что капсула с героем попадет в заданную точку. Во-вторых, опять же, не факт, что взлетная ступень окажется точно на месте. Вот и шел бы наш горячо любимый космонавт по рыхлой луне в неизвестность, глядя на полную землю, сияющую вдали…
Серый был примерно в той же ситуации. Далеко не факт, что операция в Казани пройдет гладко. Неизвестно, что выйдет из «переселения душ». Но свидание с Натальей было все же назначено.
«Долго ты будешь жить без телефона?» — спросила она вечером в субботу.
«Куплю.»
«Может быть, у тебя нет денег?»
«Есть.»
«Так пойди и купи, долго что ль?»
Серый вспомнил о телефонном исказителе голоса, но беда была в том, что голос Влада ему не был известен. Утром в воскресенье, когда Влад был благополучно захвачен, он попросил ребят, чтобы они дали ему трубку и заставили произнести несколько слов. Включив телефон на громкую связь, Серый попытался настроить исказитель, но на дисплее прибора возникла надпись: голос не распознан, повторите попытку. Было ясно, что ему не хватает чувствительности, чтобы уловить данные. Можно было повторить попытку еще раз, уже записав Влада на диктофон, но для этого надо было этот диктофон купить: заказать или послать за ним кого-то из офиса… Серый решил настроить исказитель приблизительно, по памяти, и тотчас позвонил Наталье.
Давно он не слышал ее голоса. Много раз преодолевал соблазн позвонить, просто помолчать в трубку, чтобы послушать хотя бы ее «алле, вас не слышно, перезвоните», но не делал этого, думая, что она догадается, кто это звонит, или того хуже — такие звонки могут встревожить женщину, которой и так досталось от отечественного рэкета по самую крышу.
Не беда, что у Натальи запишется его секретный номер. После операции, своей «смерти», его, конечно, придется сменить, и причину этой перемены он для Натальи еще придумает. Потом. Он приучил себя решать проблемы быстро, но только по мере их возникновения, хотя вся его жизнь, в принципе, была посвящена некой единой и цельной — «Лунной Программе».
Да, именно так. Советские люди полагали, что страна участвует в какой-то космической гонке и успешно выигрывает ее. Американцы же просто выполняли лунную программу, с конкретной конечной целью — высадить человека на Луну. Все, что они делали с «Аполлонами», было в рамках программы, но мы воспринимали это как гонку и все этапы программы дублировали с опережением. То есть, они собираются испытать лунный скафандр, для чего выходят в открытый космос. А мы просто запускаем Леонова в каком-то скафандре на несколько дней раньше и утверждаем, что побили рекорд. Они проводят операции по стыковкам, то есть опробуют лунный модуль, а мы просто стыкуем свои консервные банки, но раньше, раньше…
Так и Серый. Истинный смысл его жизни, как это выяснилось с ее вершины, был не в том, чтобы стать богатым и значимым, совершить какие-то великие частности, властвовать над людьми, распоряжаясь их жизнями, то спасая, то уничтожая их, а в том, чтобы добиться женщины, которую он любил. Только и в всего.
По советским расценкам
Тарас Балашов оказался высоким, худым, сорокалетним. Мяч ему в руки — чистый Влад. По дороге Серый обдумал еще одно предложение этому человеку и во время беседы ждал удобного поворота разговора, чтобы его озвучить. Для начала осторожно задал несколько вопросов, будто интересуясь жизнью Тараса вообще, и выяснил, что он холост и обитает в Измайлово, один в квартире, доставшейся от умерших родителей.
— На та ли это квартира на первом этаже, в хрущевской пятиэтажке, что вы описали в вашем романе?
— Ну, роман — это слишком громко сказано… Впрочем, да, та самая квартира.
— Знаю я такие квартиры, сам в такой вырос. Две смежные комнаты, совмещенный санузел… Дом-то кирпичный?
— Да.
— Мой был блочный.
Они сидели в машине, припаркованной на обочине улицы. Тарас задумчиво курил предложенную ему черную сигарилью и без особого, правда, любопытства пытался выяснить мотивировку своего странного партнера:
— Меня, признаться, очень удивляет ваш интерес к моим произведениям. Это всего лишь запись личных чувств, реальных событий. Я сделал это давно и больше не продолжал карьеры прозаика. И где же вы собираетесь напечатать мою историю?
— Я разве говорил, что буду ее печатать?
Тарас угрюмо осмотрел шапочку пепла, наросшую на сигарилье, и бережно вывел ее за окно. Было ясно, что его беспокоит что-то…
— Тарас Иванович, — сказал Серый. — В чем же проблема? Я покупаю ваши тексты. Разве имеет значение моя цель?
— Как-то похоже на «Портрет» Гоголя.
— Разве?
— Вы не читали?
Серый помотал головой:
— Читал только «Мертвые души» — в школе, а что?
— Там один герой, Чартков, скупал работы художников, и знаете, для чего? Чтобы уничтожить их.
— И что?
— Вы ведь не издатель, как я догадываюсь.
— А кто я?
— Не знаю.
Серый понял, что это и есть самый удобный момент, чтобы ошарашить пользователя неожиданным предложением.
— Тарас Иванович! Я даю вам большие деньги за ваши тексты и за ключ к странице в интернете. Теперь я даю вам деньги в сто раз большие.
Глаза Тараса округлились. Серый невозмутимо продолжал:
— Кроме текстов, хочу купить у вас еще кое-что. На сегодняшний день вашу квартиру можно оценить от силы тысяч в семьдесят. Я предлагаю вам за нее сто.
— Долларов? — непроизвольно вырвалось у Тараса.
Серый засмеялся:
— Кто ж сейчас считает в долларах? Европок.
Тарас сломал меж пальцев сигарилью, обжегся, ойкнул и вышвырнул ее в окно.
— Не знаю вашей игры, но… Мне надо подумать: заманчивое предложение.
— Некогда думать.
— Я боюсь, что это какой-то подвох.
— Нет, увы. Я расскажу вам все начистоту. Ваша проза чувственная, захватывающая. Вы же не могли не заметить, что восторженные отзывы на Прозе-ру писали исключительно женщины. Она действует на них магнетически. Я уверен, что многие из этих читательниц хотели бы повстречать автора.
— Многие, но не одна, — вздохнул Тарас.
— Я вас понимаю.
— Что вы понимаете?
— Думаю, что эта проза не помогла вам вернуть ту, для которой она написана.
— Нет, не помогла.
— Тогда вы можете меня понять. Дело в том, что я использовал ваши тексты для того, чтобы завоевать женщину.
Тарас, похоже, искренно удивился:
— И это вам удалось?
— Несомненно. Вы можете гордиться своей работой.
Тарас помолчал. Произнес даже с каким-то ехидством:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});