В конце концов он уволился. «Думаю, я просто не понял, что мне по-настоящему нравится, в чем моя страсть», — попытался сам перед собой оправдать свое решение Том.
Том был убежден, что где-то в глубине души дремлет его истинная страсть, нужно только найти и пробудить ее. Такого мнения придерживаются многие. В ходе американских исследований 78% опрошенных ответили, что наши интересы и предпочтения заложены в нас и ждут, когда мы их обнаружим и превратим в источник чистой энергии и радости[227]. У каждого где-то в глубине сознания, как предполагают Том и большинство опрошенных, дремлет какая-то страсть. Назовем таких людей «пробуждающими». Пол О’Кифи из Йельского университета — один из немногих ученых в мире, которые исследуют вопросы последствий такого «менталитета пробуждения».
Для этого в ходе эксперимента он разделил студентов на две группы[228]. Первой группе участников объяснили, что в человеке прочно заложены интересы, которые мы постоянно носим в себе и, когда придет время, можем активировать. Второй объяснили, что интересы можно формировать, развивать и любопытство будет расти, если заниматься какой-то темой. В заключение обеим группам продемонстрировали короткий и очень понятный фильм о черных дырах. Участники эксперимента единогласно заявили, что в них пробудился интерес к этой теме. Далее их попросили прочитать специальные статьи о черных дырах из научного журнала Science. Здесь данные участников обеих групп стали более дифференцированными. Студенты, которых предварительно ознакомили с «менталитетом пробуждения», сдавались, если текст казался им сложным для понимания. «То, что мне сложно, не может вызвать истинную страсть, иначе мне это было бы не так трудно. Я в этом не участвую». Студенты, которые знали, что страсть нужно конструировать и развивать, не испугались сложных статей. Их интерес к теме был по-прежнему высок. Это означает: «пробуждающиеся» сдаются, если сразу не чувствуют страсти. Как только дело усложняется, а успеха не заметно или наступает однообразная рутина, такие «пробуждающиеся», как Том, делают предположение, что пришло время новых поисков. Если приходится за что-то бороться, проявлять терпение на дальней дистанции, это не может быть истинной страстью, ведь тому, кто со страстью отдается делу, энергия достается «в подарок». Движимые страхом упустить свое настоящее предназначение, если они останутся на этом месте, «пробуждающиеся» неустанно движутся дальше. «Пробуждающий» образ мыслей распространен, но над ним довлеет ошибочное заключение. «Страсть не поджидает тебя, ты должен сам ее создать», — объясняет мне Пол О’Кифи. Вопреки мнению большинства, дальнейший путь ведет между первой заинтересованностью и истинной страстью.
В науке этот путь описан посредством четырехфазной модели[229]. В первой фазе речь идет об искорке, загорающейся в определенной ситуации. Наш интерес к новой теме может впервые пробудить прослушанный доклад; в отпуске мы можем заинтересоваться новым языком, видео о черных дырах способно разжечь любопытство к астрофизике. Во второй фазе описывается «сохранение» интереса. Теперь важно, чтобы он не угас. Во множестве подвалов пылятся ударные установки и скрипки только потому, что родители связывали слишком много с первой искоркой, загоревшейся у их детей? Первые уроки музыки, первые итальянские слова, первое видео о черных дырах доставляют удовольствие. Но разгорится ли искорка в костер? Всё зависит от того, насколько интерес будет поддерживаться. Далее следует третья фаза «заныривания». Получены первые знания, человек владеет базой и хочет получить больше. Первоначальный, вызванный внешними обстоятельствами интерес постепенно становится внутренним стимулом. Мы погружаемся в тему, ищем более сложные задачи. Лишь в связи с четвертой фазой «погружения» наука говорит о внутреннем интересе, который можно назвать страстью. Возникает потоковое состояние, случаются первые успехи. Наконец-то удается вести беседу на иностранном языке или сыграть сложную пьесу на скрипке. Интерес достиг невиданной глубины, теперь его уже нельзя сравнивать с первой искрой. Огонь разгорелся в полную силу.
Нет аргументов против того, чтобы попробовать. Только любопытство дает шанс искре разгореться в пламя. Как раз молодым людям в этом случае почти нечего терять, что, конечно, верно и для Тома. Но я думаю, что он преждевременно сошел с дистанции где-то между второй и третьей фазами, и за этим кроется некая модель.
Страсти нужно время. Люди, которые, как Том, верят в то, что в них дремлет одна заложенная страсть, не хотят посвящать себя темам или задачам, которые не вызывают у них энтузиазма, и бросают начатое. Это установил в своих исследованиях и Пол О’Кифи[230]. «Пробуждающиеся» проявляют незначительную готовность заниматься темами, которые ранее не относились к сфере их интересов. А значит, они продолжают искать, одновременно не снимая шор с глаз.
Те же, кто осознаёт, что одной искорки может оказаться достаточно, чтобы запустить долгий процесс, который завершится пламенем, понимают, что человек может заинтересоваться любой областью. Исследования проводились среди студентов социальных и гуманитарных наук; соответственно, их интерес к математике был низким. Весь поток в начале семестра разделили на две произвольные группы. Контрольная посетила обычный семинар, посвященный способностям, которые могут пригодиться во время обучения в вузе. Со второй группой провели 30-минутный тренинг, посвященный страсти. Во время семинара объяснялось, что страсть нужно не просто «найти», а постепенно сформировать и сконструировать. Участников исследования ознакомили с результатами вышеописанного эксперимента с черными дырами и попросили вспомнить ситуацию из их прошлого, в которой они осознанно поддерживали свой интерес к определенному делу.
Спустя восемь месяцев обученные таким образом студенты по сравнению с контрольной группой продемонстрировали гораздо более высокий интерес к курсу математики. Они получили по этому курсу лучшие итоговые оценки и распознали более тесную связь между математикой и своими истинно любимыми предметами.
Еще через два года больше участников из второй группы, по сравнению со студентами из контрольной, добровольно прошли дополнительный курс по математике. При этом интерес к основному направлению в обеих группах оставался одинаковым. Это исследование еще раз доказывает могущество нашего настроя на собственный мир чувств. Для страсти важнее всего то, как мы ее понимаем. Если я придерживаюсь мнения, что мы сами формируем и конструируем свою страсть, то растут мои шансы сохранить интерес, даже когда в выбранной деятельности наступит однообразие или необходимо будет прилагать усилия. Только так я могу выстроить глубокое и системное знание и достичь необходимой для страсти глубины интереса.
«Иногда страсть развивается очень быстро, случается что-то вроде озарения. Иногда нужно больше времени, — поясняет О’Кифи и тут же предупреждает: — Это всегда процесс. И обычно он занимает какое-то время». Да, возможно, человек, увидев фильм о черных дырах, сразу же загорится этой темой, проскочит вторую и третью фазы и очень скоро начнет погружение на четвертой. Но это исключение. Как правило, страсть требует