Син вытащила длинную нить из своего нового и очень дорогого наряда.
– Да, не очень.
– Извини.
– Ничего страшного.
Уорт сбросил свой блейзер цвета морской волны на кресло. Пытаясь восстановить романтическую атмосферу, Син помогла ему снять через голову белую водолазку. Стоя перед ней с обнаженным торсом, Уорт поднес к губам ладони Син, поцеловал их и прижал к сердцу.
– Ты прекрасна, Син.
– Ты тоже.
– Я хочу тебя.
– И я хочу. Так сильно, что у меня все болит.
Обрадованный этим признанием, Уорт радостно, по-мальчишески улыбнулся.
– Болит? Где? Здесь? – Он обнял ладонями ее грудь, соблазнительно выступавшую из-под черного кружевного бюстгальтера. – Здесь? – Руки его нежно скользнули вниз к животу Син, потом еще ниже к лобку. – Здесь?
Пальцы Уорта тихонько шевелились, у Син перехватило дыхание.
– У меня уже нет никаких сил.
Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Нежно уложив Син на гору атласных подушек, он на секунду отошел от кровати, чтобы снять остатки одежды. Уорт был очень красив, такой стройный, загорелый. Совершенно голый и уже ощутивший эрекцию, он вытянулся на кровати рядом с ней. Задыхаясь, они слились в страстном поцелуе.
Встав на колени, Уорт большими пальцами зацепил подол комбинации Син и задрал ее. От вида ее пояса, чулок и крошечных трусиков – все новое, все черное – у него перехватило дыхание.
Мыча от желания, Уорт снова лег рядом с Син и заключил ее в объятия.
– Погладь меня, Син.
Она робко положила руку ему на грудь, ощущая ладонью и кончиками пальцев курчавые волосы. Уорт застонал от удовольствия, когда Син нежно погладила его сосок.
– Погладь… ниже. Прошу тебя.
Рука Син, выглядевшая такой хрупкой на мускулистом торсе Уорта, медленно двинулась по волосатой груди вниз к плоскому животу, скользнула по пупку и еще ниже к волосатому лобку и основанию плоти. Пальцы Син робко прошлись по всему члену и медленно обняли его.
Уорт вскрикнул.
Син застонала.
И тут зазвонил телефон.
Уорт резко сел на постели, и лицо его исказилось от боли.
– О Господи! – воскликнула Син, отдергивая руку. – Что я сделала? Уорт! Уорт! Что случилось?
– Моя… нога. – Он снова откинулся на подушки, перекатываясь с боку на бок и хлопая ладонями по матрасу.
– Нога?
– Икру свело. Судорога. Ох! Проклятие, больно-то как.
Сочувствуя Уорту, корчившемуся от боли, Син закусила нижнюю губу. Телефон зазвонил уже в четвертый раз. Несколько успокоившись от мысли, что не она причинила Уорту такую боль, Син сняла трубку и поднесла ее к уху.
– Алло, квартира Лансинга.
– Это миссис Маккол?
Син никак не ожидала, что кто-то может позвонить ей сюда.
– Да.
– С вами говорят из службы сообщений. Вы оставили этот номер на случай экстренных звонков.
– Совершенно верно. А в чем дело?
– Ох, отпускает потихоньку, – процедил сквозь стиснутые зубы Уорт, растирая ладонями икру.
– К нам позвонили из полиции и…
– Из полиции! – вскричала Син. – Наверное, что-то случилось с Брэндоном. Что с ним? А может, с мамой?
– Не думаю. Офицер Бартон не говорил ничего такого.
– Офицер Бартон?
– Да. Он оставил номер телефона и попросил, чтобы вы срочно перезвонили ему.
Син вскочила с кровати и выдвинула ящик ночного столика, ища чем бы и на чем записать номер.
– Слушаю.
Она нацарапала продиктованный номер прямо на первой странице записной книжки Уорта поверх записи «Дженифер Адамс».
– Спасибо. – Стукнув по рычагу, Син принялась набирать номер.
– Кто звонил? Что случилось? – Продолжая массировать икру, Уорт встревоженно посмотрел на Син.
– Из службы сообщений. Со мной хочет поговорить полицейский.
– Полицейский? Что это значит?
– Не знаю. Алло? – На другом конце провода трубку сняли сразу после первого звонка. – Офицер Бартон? Это Синтия Маккол.
– Миссис Маккол, – полицейский говорил громко, поскольку там, где он находился, было довольно шумно, – спасибо, что перезвонили. Я – в особняке Давенпортов.
– Где?
– В доме Давенпортов, на Бент Три. Их дочь Шерил заперлась в своей комнате и отказывается выходить.
Син вцепилась пальцами в волосы. Она испытывала огромное облегчение от того, что этот звонок не имеет отношения ни к Брэндону, ни к Ладоннн. Обеспокоенная судьбой родных, Син не сразу сообразила, кто такие Давенпорты и их дочь Шерил.
– С Шерил все в порядке?
– Да, насколько нам известно, но, похоже, она ужасно расстроена. Я нашел в ее сумочке вашу визитную карточку и подумал, возможно, вы сможете помочь.
– Вы говорите, что она заперлась в своей комнате?
– Совершенно верно. Родители уговаривают ее выйти оттуда или хотя бы пустить кого-нибудь из них, чтобы поговорить, но Шерил отказывается. – Полицейский понизил голос. – Боюсь, как бы она чего не натворила. Вы меня понимаете?
Внутри у Син похолодело.
– Да, понимаю. Назовите адрес и скажите, как туда доехать из района Тэтл Грик?
Записав все, она положила трубку и забегала по комнате, собирая одежду. Уорт, поняв, что что-то случилось, уже надел брюки и ботинки, а теперь натягивал свитер.
– У одной из моих пациенток большие неприятности, – сообщила ему Син. – Мне надо поехать к ней.
– Я тебя отвезу.
Син, державшая в руках одежду, посмотрела на Уорта и поняла в этот самый момент, что любит его.
Он не задал никаких вопросов и не потребовал никаких объяснений, не стал спорить, разубеждать ее, жаловаться. Просто предложил свою помощь.
Как и в тот день, когда ей сообщили о гибели Тима.
Тихо, от всей души, сожалея о том, что не может сейчас сказать ему большего, Син промолвила:
– Спасибо, Уорт.
13
Домой к Син они приехали далеко за полночь. Син не стала приглашать Уорта зайти, и он не стал просить разрешения, просто взял у нее ключи, открыл заднюю дверь, вошел и включил свет.
– Ты наверняка так же проголодался, как и я? – спросила Син.
– Просто умираю от голода. А что у тебя есть?
– Давай посмотрим.
Они приготовили бутерброды с сыром.
– Это гораздо лучше, чем сорокадолларовый стейк, – промолвил Уорт, жуя второй бутерброд.
– Я уже почти забыла первую половину этого вечера.
– Вот и хорошо. Ее определенно не стоит вспоминать. – Они посмотрели друг на друга через стол и разом рассмеялись. – Это был просто кошмар! – вскричал Уорт, хлопнув себя ладонями по бокам.
– Я испортила твой ковер, – захныкала Син.
– А я испортил твое платье.
– Ковер стоит в тысячу раз больше платья. И все же это пустяки по сравнению с другими неприятностями, которые я доставила тебе… Когда тебя так скрутило, со мной чуть не случился сердечный приступ. Я подумала, что кастрировала тебя.