Бесконечные подкалывания Тэсигавары начали меня уже доставать, и я огрызнулся:
– Слушай, кончай меня злить.
Он поднял руки с веселым «боюсь, боюсь». Но…
В какой-то момент я обнаружил, что, несмотря на его тон и поведение, в глазах у Тэсигавары не было ни намека на улыбку.
Глава 15. Август II
1
Я в двух словах пояснил Мотидзуки, своему соседу по комнате, куда отправляюсь, и незадолго до десяти вышел.
Мобильник я положил в карман – это был уже рефлекс. Нет, не совсем удачное слово. Меня заставило так поступить произошедшее в столовой. Лучше иметь мобильник при себе – на случай чего. В конце концов, Мей же удалось связаться со мной сегодня вечером, хоть качество связи и было отвратным…
Идя по сумрачному коридору от комнаты 202 к 223, я не встретил ни души. Видимо, все последовали указаниям Тибики-сана и послушно засели по номерам.
Подойдя к комнате Мей, я кинул взгляд наружу через окно в стене коридора.
Ветер по-прежнему яростно свистел, но дождь, похоже, прекратился. Облака, недавно застилавшие небо плотной пеленой, стали тоньше, сквозь них призрачным круглым фонарем светила луна. В ее свете я различал контуры деревьев возле здания.
У самого края леса, в углу лужайки, я заметил маленькое одноэтажное строеньице. Слишком маленькое, чтобы его можно было назвать пристройкой или задним домиком. Скорее, сарайчик для инструментов.
Рассеянно глядя наружу, я вдруг увидел, как окно сарайчика зажглось. Похоже, кто-то там внутри включил свет.
Разумеется, это был не повод всерьез задаться вопросом, кто бы это мог быть. Кто-то из супругов Нумата, кто же еще. Видимо, он (или она) зашел туда за чем-то нужным.
Я отодвинулся от окна, медленно, глубоко вдохнул и постучал в дверь комнаты 223.
После довольно долгой паузы Мей наконец открыла дверь. Она была в легком кардигане цвета слоновой кости поверх летней школьной формы, и ее лицо казалось еще более восковым, чем обычно.
– Давай, – напряженным голосом и без намека на улыбку произнесла она. Было не так уж жарко, однако кондиционер в ее комнате работал на полную катушку. – Сядь хотя бы.
Точно такими же словами она впервые пригласила меня в гостиную у себя дома. Я уселся на стул возле стола, стоящего напротив балконной двери. Мей села на краешек одной из двух кроватей, потом вдруг заявила:
– Мы говорили про Мисаки.
Она смотрела на меня, не моргая. Я молча кивнул.
Естественно, это «Мисаки» относилось не к парню «Мисаки» двадцатишестилетней давности, не к ее собственной фамилии «Мисаки» и даже не к району «Мисаки», в котором она жила. Она имела в виду Мисаки Фудзиоку, свою двоюродную сестру, умершую в городской больнице Юмигаоки в тот день в конце апреля.
– Честно говоря, я об этом думал с того самого дня, когда увидел тебя в больнице. Я думал, зачем ты ехала на лифте на второй подвальный этаж, – заговорил я, будто освежая собственную память. – Мисаки-сан лежала в больнице, но в тот день она скончалась, да? И ее перенесли в морг на втором подвальном этаже, да? И ты сказала, что несешь ей куклу. Но все равно…
– Тебе показалось, что все это странно?
– В общем, да.
– Ситуация, понимаешь, немного запутанная, – Мей опустила взгляд. – Я вообще-то не хотела никому рассказывать, но…
– Ты не против, если я узнаю? Ты мне расскажешь?
Чуть помолчав и по-прежнему глядя в пол, Мей ответила:
– Да.
2
– Мы с Мисаки Фудзиокой были двоюродными сестрами. И одногодками. Но – как бы это сказать? Так было не с самого начала.
Мей чуть подняла голову, тихим голосом начав свой рассказ. Такое вот она выбрала интригующее введение. Я склонил голову набок, изо всех сил пытаясь понять смысл ее слов.
Она как ни в чем не бывало продолжила:
– Маму Мисаки зовут Мицуё, у моей – Кирики – настоящее имя Юкиё. Они сестры и при этом ровесницы.
– Ты имеешь в виду… – перебил я, по-прежнему сидя со склоненной набок головой, – что они близнецы?
– Разнояйцовые, по-видимому. А фамилия их Аманэ. Мне рассказывали, что бабушка Аманэ за всю жизнь так и не вышла замуж.
Я думал, «бабушка Аманэ», та старушка в «Пустых синих глазах» – двоюродная бабушка Мей по материнской линии?
– Они разнояйцовые близнецы, но очень похожи; кроме того, они выросли в одной среде, получили одно и тоже воспитание… Мицуё вышла замуж первой. За человека по фамилии Фудзиока. Я слышала, он был офисным работником в мелкой фирме, как-то связанной с продуктами. Многообещающий молодой человек.
Вскоре Юкиё вышла за Котаро Мисаки – моего отца. Он успешный бизнесмен и круглый год летает всюду по своим делам. В общем, можно сказать, полная противоположность мужу Мицуё.
Мицуё, жена Фудзиоки-сана, родила первой.
– Она родила Мисаки-сан?
Мей молча кивнула, ее взгляд скользнул в мою сторону. Потом она добавила:
– И еще одну девочку.
– Э?..
– Она родила двойню.
Мей снова уткнулась взглядом в пол.
– Двух девочек. Тоже разнояйцовых близнецов, и тоже очень похожих друг на друга.
У Мисаки Фудзиоки была сестра-близнец?
Я снова склонил голову набок.
Неужели же?.. Нет, не может быть.
– Юкиё тоже забеременела – через год после Мицуё. Но у нее при родах возникли осложнения.
– Да, ты мне уже говорила.
– Ей было очень, просто невероятно грустно. Почти до сумасшествия. Самым подлым ударом стало то, что из-за неудачных родов она больше не могла иметь детей в принципе.
– …Аа.
Тут-то я начал примерно догадываться, к чему все идет.
– В семье Фудзиока, вознагражденной двойней, было не все в порядке с деньгами, и они были не уверены, что сумеют вырастить двух детей сразу. В то же время семья Мисаки должна была сделать что-то, чтобы спасти Юкиё, которая все глубже впадала в отчаяние. И я уверена, что Мицуё тоже было очень жаль сестру. И тогда, можно сказать, был найден баланс между спросом и предложением.
– Спросом… и предложением?
– Да. Ты ведь понял, что я имею в виду? – спросила Мей. Все это время ее тон оставался таким же тихим и спокойным, как в начале рассказа. – Одну из близняшек Фудзиока удочерила семья Мисаки.
– Значит…
– Это была я. Я превратилась из Мей Фудзиоки в Мей Мисаки, когда мне было два года. Я ничего не помню, что могло бы подсказать, почему выбрали меня, а не Мисаки.
Мей сделала короткую паузу, но тут же продолжила, как бы отгоняя вопрос:
– Думаю, это из-за наших имен.
– Из-за имен?
– Если бы семья Мисаки удочерила Мисаки, она бы стала Мисаки Мисаки. Думаю, они приняли решение из-за какой-то такой глупости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});