Читать интересную книгу Джек и Фасолька - Эд Макбейн

«Никогда не оставайся сидеть», — слова Блума в спортзале.

«Если ты в машине и кто-то подходит к тебе, выйди прежде, чем он уложит тебя на сиденье и прищемит дверью ногу. Если ты в будке — сразу выходи, если ты за столом, встань и приготовься к тому, что сейчас произойдет, потому что это произойдет очень скоро».

Я знал, что произойдет и что это произойдет очень скоро.

Я был на ногах и отошел от стола, пока они были на расстоянии трех футов от него. Но я дрожал.

— Смотри, он собрался танцевать, — сказал Джеф.

«Не выжидай. Если ты чувствуешь, что будет жарко, ты должен нанести удар первым, и сделать это как следует. Пусть это будет твой самый лучший удар за всю жизнь».

— Пойдем, дружок, потанцуем, — сказал Чарли и по-медвежьи обнял меня, чуть не переломив мне все ребра. Я обмяк в его могучих лапах и пошел с ним, метя ему в пах, как учил меня Блум. У него отвисла челюсть, он взвыл от боли и разжал руки. Я выскочил из его объятий, когда он согнулся пополам и засунул руки между ног.

«Если твой первый удар достиг цели, быстро ударь снова! Выведи его из строя, прежде чем у него будет время ответить».

Он опустил голову, с искаженным от боли лицом. Я снова сделал выпад коленом, целясь на этот раз ему в нос, моя коленная чашечка угодила ему по губам. Он запрокинул голову, из разбитого рта по зубам потекла кровь. Я решил, что с ним покончено.

«Никогда не считай это само собой разумеющимся. Удостоверься!»

Но тут он пошел на меня как бешеный бык, хотя еще не мог распрямиться и держался обеими руками за пах, а голова моталась из стороны в сторону. Я сжал правый кулак, слегка отступил, чуть не споткнулся о сумку Эстер, стоявшую на полу, — и резко выбросил вперед сжатый кулак. Действуя им как головкой молотка на длинной ручке, я тяжело опустил его на основание черепа. Чарли упал на пол лицом вниз, раскинув руки.

«Бей его, пока он лежит. Добей его!»

Я ударил его по голове еще раз. Он попытался встать, но я добавил ему, и на этот раз с ним было покончено. Но оставался еще Джеф, стоявший рядом с открытым ртом, будто он смотрел, как Кларк Кент снимал одежду, чтобы продемонстрировать себя в голубом нижнем белье и красном плаще. Я вовсе не чувствовал себя суперменом, который перепрыгивает через небоскребы или останавливает локомотивы голыми руками. Наоборот, я ощущал легкую боль в желудке и видел, как официантка съежилась за стойкой, а Эстер наблюдает за мной с интересом и восхищением. Краем глаза я отметил бутылку кетчупа и лежащие на столе приборы. К тому же я осознавал, что Джеф просто собирается с силами и что в таких делах, как драка, он был гораздо лучшим специалистом, чем я. Он знал все, чему научил меня Блум, и еще многое-многое другое. Он неожиданно ухмыльнулся, и эта ухмылка привела меня в ужас. Мне хотелось повернуться и убежать, но бежать было некуда, Джеф стоял между мной и единственной дверью.

«Если их двое…»

Что советовал Блум, если их двое?

«Разделайся сперва с тем, кто сильнее…»

Был ли Чарли сильнейшим?

«И пусть подходит второй».

Последний совет был совсем ни к чему. Ждать второго не приходилось долго. Он подходил ко мне со сжатыми кулаками и ухмыляющейся физиономией. О! Я собираюсь тебя убить, говорила его улыбочка. О! Я собираюсь оставить тебя на полу с переломанными костями, истекающим кровью. О! Я собираюсь позабавиться, истязая тебя.

«Жди, пока он подойдет достаточно близко…»

Я ждал.

«Сделай обманное движение…»

Я сделал короткий резкий выпад левой рукой, как бы целясь ему в пах. Джеф невольно опустил руки.

«И затем бей по глазам».

«Ослепи, если сможешь».

Это слова Блума.

Я не хотел ослеплять Джефа, но через три секунды он поймет, что мой выпад был обманом, и кинется на меня.

Я сжал правый кулак, выставил указательный и средний пальцы как горизонтальный знак победы «V» и с силой вдавил в глаза. Джеф попытался прикрыть лицо, но было уже поздно. Мои пальцы скользнули по переносице и погрузились в желе. Я в ужасе отдернул руку.

Он зарычал от боли, закрывая лицо обеими руками, бросился прочь от меня и, наткнувшись на стол позади, с грохотом сбросил на пол стаканы и приборы…

«Недостаточно просто ранить его…»

Я отдернул руку слишком быстро.

«Добей его окончательно!»

Молотя обеими руками, размахивая ими как ветряная мельница, он кружил по комнате, натыкался на стены, сбросил на пол картину и с леденящим кровь ревом…

«Твой наиболее опасный противник ранен и разъярен».

…тряс головой, как будто хотел прочистить ее, а затем повернулся и оглядел комнату, его глаза кровоточили и слезились. Он моргнул, чтобы смахнуть слезы, моргнул еще раз, наконец поймал меня в фокус и ринулся вперед. Все, чему учил меня Блум, моментально вылетело из головы.

Он так сильно ударил меня в лицо, что я подумал: он сломал мне шею. Я отступил назад и в сторону, наткнулся на стул, на котором сидела Эстер, и опрокинул его. Эстер взвизгнула. Он снова ударил меня, на этот раз в живот, и, когда я от боли согнулся, он врезал мне коленом в челюсть так, что моя голова запрокинулась и я упал назад, ударившись затылком об пол. Джеф уселся на меня верхом и протянул руки к моему горлу. Я старался вспомнить, учил ли меня Блум, что надо делать, когда тебя душат. Я пытался освободиться от его мертвой хватки, просовывал свои руки между его руками, чтобы разжать тиски, но боль парализовала мои силы, его руки сжимались все сильнее, я почувствовал, что задыхаюсь. Стараясь освободиться, я молотил локтями, сдирал кожу с костяшек пальцев, цеплялся за ножку стола. Под руку попалось что-то мягкое и податливое. Это была сумка Эстер, которую она оставила на полу.

«У меня всегда в сумке газовый баллончик», — вспомнил я слова Эстер.

Я нащупал сумку, открыл замочек, пошарил внутри. Руки Джефа перекрывали мне дыхание, выжимали из меня жизнь, но левая рука за головой копалась в сумке. Роясь вслепую, я запутался пальцами в дебрях женских принадлежностей, и, когда мои пальцы наткнулись наконец на что-то твердое цилиндрическое, было уже поздно. Перед глазами поплыли белые точки, потом они стали серыми, серое стало расширяться и превращаться в сплошную безобразную черноту. Я услышал уговоры Джефа: «Иди, скотина, иди!» — и сказал себе, что не хочу уходить. Последним усилием я вытащил баллончик, направил ему в лицо, надавил на распылитель и выпустил струю газа.

Он разжал руки.

Я кашлянул, сделал судорожный вдох, снова кашлянул, но продолжал давить пальцем на кнопку распылителя, пока не освободился от Джефа. Теперь он снова слепо метался по комнате, ударяясь о мебель, рыча и ругаясь. А я лежал, тяжело вдыхая вонючий воздух, и бессознательно продолжал жать на кнопку баллончика, распыляя газ как попало. Чуть сам не задохнулся.

«Покончив с ним, — говорил Блум, — убедись в этом».

Я полежал на спине еще несколько мгновений, считая секунды, в то время как Джеф в ярости носился по комнате, затем поднялся, схватил со стола бутылку с кетчупом и пошел на него с баллончиком в одной руке и бутылкой в другой.

Я нанес бутылкой только один удар, потому что вспомнил, как Блум говорил мне, что если я убью кого-нибудь, это будет очень плохо для нас обоих. Честно говоря, я не понял, что текло со лба Джефа, кровь или кетчуп. В любом случае я не чувствовал никаких угрызений совести, а просто стоял и смотрел вниз на поверженного врага и думал: «Добро пожаловать в джунгли».

Эстер восхищенно заметила:

— Ну и отделали же вы этого мерзавца!

Перед тем как вернуться в контору, я заехал домой принять душ и сменить одежду. На коленях моих брюк, в том месте, где они коснулись верхней губы Чарли, была кровь, манжета тоже испачкалась в крови (это когда я бил его по голове), на рукаве пиджака были пятна. Я застирал все эти следы холодной водой.

В результате удара, который чуть не сломал мне шею, под левой скулой появилась огромная шишка, на горле Джеф оставил синие отметины, челюсть распухла в том месте, где он приложил к ней свое колено, но, к счастью, перелома не было. Я решил, что не буду больше драться до шестидесяти двух лет. Рукопашные схватки каждые двадцать четыре года — этого для меня вполне достаточно!

Синтия ничего не сказала о моей внешности: возможно, она твердо уверовала, что один из ее боссов заядлый уличный хулиган. Она сообщила, что в мое отсутствие было восемь телефонных звонков, в том числе от Блума и от моей дочери. Я не мог позвонить Джоанне, потому что в три часа она была еще в школе, поэтому я позвонил Блуму. Сперва я рассказал ему, как разделался с Чарли и Джефом. Он сказал, что гордится мной, и, узнав, что полиции там не было, посоветовал некоторое время держаться подальше от Ананбурга. Потом я рассказал ему, что мы близки к решению спора Берилл — Мак-Кинни, он тоже остался этим доволен.

— О девушке пока ничего не известно, — сказал он. — Поэтому я звонил тебе. Не знаешь, она не пыталась связаться с матерью?