Читать интересную книгу Долгая дорога. Зов Вора (СИ) - Дюжева Маргарита

Мы с подругой возвращались из города. Сегодня базарный день и нам захотелось посмотреть людей и товар. Я купила легкое летнее платьишко на тонких бретельках, а Вика обзавелась пестрыми босоножками.

День прошел отлично. Побродили между палаток, выставленных рядами на центральной площади, поторговались. Я не удержалась и свистнула кошелек. Хоть и не собиралась изначально этого дела. А что поделать, натура у меня такая.

Вдоволь нагулявшись, отправились обратно. Прошли мимо одноэтажного здания, в котором в советские времена располагалось кафе Лада, потом под тенью нескольких лип добрели к спуску с горы.

Звонко шлепая босоножками, мы спустились вниз к реке.

Мост был деревянным. Местные почему называли его Лавы. Каждый год по весне, когда река разливалась, их разбирали, а потом, после того как половодье сходило, ставили обратно. Титанические усилия совершались из года в год, не смотря на то, что всего в полукилометре отсюда был построен крепкий, подвесной мост. Но, несмотря ни на что, люди предпочитали пользоваться старыми добрыми Лавами.

Справа виднелись наполовину покрытые водой мостки, на которых до сих пор некоторые стирали паласы.

Мы вышли на горбатую середину узкого, деревянного моста и несколько минут просто стояли и смотрели на воду, в которой весело сновали небольшие рыбешки и мрачно извивались темные змеи водорослей, на небо, по которому неторопливо плыли ажурные облака, на поросшие камышом берега. Создавалась иллюзия единения с природой, словно становишься на шаг ближе к ней, а вся суета большого города отступает. Так бы и осталась здесь навсегда. Эти мысли я озвучила Виктории, за что получила полное сарказма замечание, что померла бы здесь от скуки через две недели.

Наверное, она права, но помечтать же о спокойной размеренной жизни можно?

Вика доела мороженое, и мы отправились дальше. Перешли через мостик и по узкой асфальтовой дорожке побрели вдоль бетонного забора, стоявшей на берегу трикотажной фабрики, которая, как и много другое, перестала функционировать в последние несколько лет.

Потом подъем по пологой горе и поворот направо в первый же прогон.

Вот и пришли.

Вика отпирала калитку, а я стояла и прислушивалась к себе. Не понятно. Совсем недавно чувство умиротворения бесследно исчезло, уступив место какой-то непонятной напряженности, нервозности. Словно страх, что за глупые мечты о спокойной жизни придется платить.

Виктории не стала ничего говорить. Засмеет.

Прошли в дом. Вика отправилась на кухню ставить чайник, а я прошмыгнула в свою комнату и достала из-под кровати Бакса.

Все так же великолепен, полон силы и внутреннего света. Провела пальцем по хребту и невольно улыбнулась. Хорошо, что мы его украли.

- Идем, чай пить,- раздался голос Викули с кухни.

Засунув статуэтку обратно в рюкзак, и на ходу отбрасывая тяжелые мысли, направилась к столу.

Машина плавно затормозила у неказистого забора. Зеленая краска от времени потрескалась, местами облупилась. От чего создавалось впечатление, что ограждение пережило как минимум ядерную войну.

Хромов первым вышел из машины, и, не дожидаясь остальных, направился к воротам. Приходилось глубоко дышать, чтобы хоть как-то успокоиться. Он был зол, очень зол, и кто-то за это получит.

Замок открылся сразу, тихо, плавно и приветливо, словно только и ждал Александра.

Он, не церемонясь, толкнул тяжелую воротину и зашел внутрь. Два охранника с собаками следовали за ним.

Взгляду открылось печальное зрелище. Старенький, покосившийся домик, из почерневших от времени бревен, устало смотрел на них маленьким окошком подворья. Дверь в дом прикрыта, но замка на скобах не оказалось. Он висел на стене, уцепившись толстой дужкой за кривой гвоздь.

Саша нахмурился. Что-то совсем не похоже на Ольгу с Викой, с их любовью к комфорту и дорогим вещам.

В дом он не спешил, тщательно оглядываясь по сторонам. Вдоль заборов росли кусты смородины, у дальней стены возвышалась пара высоких, старых яблонь с толстыми стволами, покрытыми испещренной временем корой. Грядок естественно никаких нет, если не считать одинокий куст укропа, торчащий среди смородины. Вся территория участка низко скошена. В самом центре стоить маленький, переносной мангал. Такие продают в гипермаркетах, дешевые и некачественные. Приехал на шашлык, прокалил, и его от жара непременно сразу перекосит. И ничего не останется делать, кроме как выкинуть, а в следующий раз купить новый, такой же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рядом с мангалом стояли два цветастых шезлонга и маленький столик. Вот это уже больше похоже на правду. Шашлычок, коньячок и позагорать, благо погода отличная в последние дни.

Место красивое. Воздух свежий, тишина.

Тишина, недоступная городскому жителю. Нет постоянного гула машин. Саша прислушался. Шелест листвы, звук топора, редкие скрипучие возгласы гусей, где-то недалеко тихо скрипнула калитка, старые яблони жалобно поскрипывают в ответ на легкие касания ветра.

Тихо, спокойно. А где Ольга с Викой? На одном из шезлонгов валялись солнечные очки, на другом книжка, с магнитной закладкой. Они были здесь, и не давно.

Из их дома вышел один из охранников:

- Никого, мрачно изрек он,- но в мусорном пакете лежат еще не засохшие шкурки от апельсина.

Александр сжал кулаки и прислушался опять, но на этот раз не к окружающему миру, а к себе, своим ощущениям.

Страж не ощущался вообще, никакого магического фона. Ольгу искать бесполезно, на ней тоже полог. Вика? Попробовал ее нащупать. Бесполезно. Она наверняка с Ольгой и защита укрывает ее тоже.

Саша подхватил очки с шезлонга и направился к охраннику с собаками:

- У вас есть шанс доказать, что я вас не просто так кормлю,- хмыкнул он, подсовывая под нос грозному ротвейлеру красивый аксессуар. Псина тщательно обнюхала его, к ней присоединилась вторая.

Потом обе зверюги уткнулись носами у землю и стали бегать по двору в поисках свежих следов. Они потолкались у входа в дом, потом покрутились вокруг шезлонгов.

Хромов хмуро смотрел на их метания и не смог удержаться т замечания:

- Не найдете, из одного сделаю коврик, а из второго тапочки.

Словно поняв, что с ним лучше не шутить собаки еще активнее принялись за работу. Подскочили к входной калитке, долго обнюхивали траву возле нее, а потом с упорным сопением, практически распластавшись по земле, направились в дальнюю часть участка. Возле забора начали жалобно скулить и лаять.

Охранник, стоявший до этого времени в стороне направился к ним.

- Ну что там?- Мрачно спросил Александр, не очень-то веря в успешность собачьих поисков.

Охранник с легкой усмешкой обернулся к нему, а потом демонстративно развел доски на заборе в разные стороны, открывая весьма широкий проход.

Не говоря ни слова, Саша направился туда. Собаки, прошмыгнувшие вперед, радостно носились по двору и заливисто лаяли. Один из охранников заскочил в дом, и уже через минуту снова появился в дверях:

- Никого нет. На столе две чашки с чаем, горячим и надкусанный кекс. Только что ушли.

Память услужливо подкинула скрип калитки несколько минут назад:

- Сучки,- в сердцах выругался он и бросился к выходу.

На улице естественно уже никого не было. Беглянки смылись. И судя по их побегу, повод был веским.

Он подозвал собак, опять сунул под нос очки:

-Искать!

Псины с недоумением смотрели на него и повернулись к дому, дескать, вот тебе место, где запаха много.

Александр раздраженно схватил одну из них за загривок, опять подсунул очки, заглянул в зверю в глаза и медленно произнес:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я сказал искать!

Ротвейлер с тихим поскуливанием вырвался и, отскочив на несколько шагов, от сурового хозяина опустил голову к земле. Не прошло и нескольких секунд, как чуткие ноздри уловили нужный след. Пес залился радостным лаем и бросился куда-то в сторону.

Я откусила кусочек вкусного, ароматного черничного кекса и поднесла кружку ко рту, чтоб запить, как вдруг в дому раздался тихий перезвон колокольчика. Мы с подругой замерли, испуганно глядя друг на друга. Потом Вика вскочила на ноги и бросилась во двор. Я от неожиданности подавилась, пришлось все-таки отпить немного чая, чтоб кусок кекса, внезапно ставшего необычайно сухим и невкусным, наконец, прошел.