Читать интересную книгу Люди и призраки - Оксана Панкеева

— Эхе-хе… — вздохнул палач, собирая карты. — И сыграть-то не с кем. Господин Крош вообще не играет, если ты о нем. Вот босс, говорят, чемпион Нового Капитолия, но не пойду же я к боссу с такими глупостями. Налить тебе еще?

— Если не жалко, — кивнул Кантор. — А босс твой, чемпион… Ему, наверное, просто поддаются, потому что боятся, или чтобы подлизаться.

— Может быть, может быть… — рассеянно покивал Тедди, любовно укладывая карты в ларчик. — Это верно, босса все боятся. И господина Кроша все боятся. Это только ты тут хамишь всем подряд. Он на тебя очень обиделся, и был просто вне себя оттого, что босс не велел тебя больше трогать.

— А с чего это ваш босс так раздобрился? Если ему ничего от меня больше не нужно, почему я до сих пор жив? Или это — он кивнул на табурет, на котором располагались оловянные стаканы и нехитрая закуска, — мой последний ужин, так сказать? Поэтому ты и затеял эту совершенно безумную пьянку?

— Что же в ней безумного? — искренне удивился Тедди. — Почему бы и не выпить с объектом, когда больше не с кем? Тем более, если такой объект стоящий. А убивать тебя босс тоже пока не велел, если ты об этом, и господин Крош от этого в полном отчаянии. Уж очень он на тебя зол за то, что ты ему нахамил и нагло с ним торговался.

— И часто ты так вот пьешь с объектами? — поинтересовался Кантор, который весь вечер тихо балдел, представляя себе, как безумно выглядят со стороны мирно выпивающие вместе палач и его «объект», и в который раз убеждался, что он все-таки точно ненормальный. В первый момент, когда в дверях камеры появился палач с бутылкой и спросил, не желает ли Кантор выпить, бедный объект чуть сознания не лишился. А потом, убедившись, что Тедди не шутит и не издевается, философски рассудил, что так, наверное, и должно быть. Если товарищ Кантор полностью больной на голову, что ни для кого не является секретом, то вполне естественно, что к нему обращаются с подобными безумными предложениями. И отказываться от дармовой выпивки только потому, что ее предлагает палач — это уже непозволительные капризы. Даже если он туда яду насыпал, какая разница — от чего… Да и любопытно стало пообщаться с таким же сумасшедшим, как и сам. Ведь Тедди должен быть не менее чокнутым, чтобы устраивать вот такие посиделки с человеком, которого только вчера истязал и которого, возможно, завтра должен будет прикончить.

— Как получится, — флегматично пожал плечами палач. — Мало кто соглашается. Только придурки, которые надеются извлечь из этого какую-то пользу, и такие вот оригиналы вроде тебя.

— А как ты нас различаешь? — Кантор поморщился, пытаясь как-то сменить позу. Сидеть, ни обо что не опираясь, было тяжело, а опираться спиной — больно. Приходилось опираться плечом, а оно быстро уставало. Переменить же плечо не было возможности, так как он был прикован за руку к стене. К счастью, за правую, а то бы и стакан нечем было взять.

— Придурков и оригиналов? А чего тут различать… Мы сидим вот так уже час, и ты до сих пор ничего у меня не попросил, и ничего не предложил. А еще это обычно по лицам видно. Вот ты, например, когда я тебе предложил выпить, что подумал?

— «Ни хрена себе!», — честно ответил Кантор.

— А потом — что я, наверное, полный псих.

— А потом я вспомнил, что я тоже полный псих, и решил, что это будет в самый раз. И чего отказываться, если наливают. Тем более, я очень надеялся, что, если выпью, мне полегчает.

— А что, не полегчало?

— Не очень. Тедди, а тебе от начальства не попадет? Явится, например, твой шеф, а у тебя объект лыка не вяжет…

— А ты разве лыка не вяжешь? Не похоже. До такого состояния я и сам не пью, и других не угощаю. Даже если есть такой повод.

— Какой повод?

— Замечательный повод. Эту сучку Джоану, наконец, поимели.

— А ты ее за что-то не любишь?

— Она меня тоже. Конкуренция, сам понимаешь.

— И кто лидирует?

— Когда как. Она вернее, я дешевле. А если честно, то босс с ней связался исключительно потому, что ему господин президент порекомендовал. А теперь не знает, как отвязаться, чтобы господин президент на него не обиделся. Эта зараза то ли его родственница, то ли он с ней спит, но любит ее наш президент безумно и самозабвенно, и обидится, если босс откажется от ее услуг. А она за свои услуги ломит несусветные цены, да и стерва она такая, что с ней общаться невозможно. Может, именно поэтому босс и не велел тебя убивать. К примеру, хочет исследовать, как ты сопротивляешься сканированию, и научить своих людей. Полезнейшее умение… Если оно распространится в мире, господа маги не выдержат конкуренции, и моя работа будет цениться выше.

Кантор не удержался, чтобы не заметить с некоторой иронией:

— Любишь ты свою работу, как я погляжу.

— Работа как работа. Не хуже, чем твоя. Только твои объекты не имеют возможности высказать тебе свои претензии, как ты мне сейчас пытаешься.

— Ну, положим, Фернан тебе тоже претензии не выскажет, — криво усмехнулся Кантор и, отчаявшись хоть как-нибудь пристроиться сидя, лег на живот. — И должен заметить, мои… объекты ходят на свободе, а не сидят, прикованные к стенке, под охраной нескольких здоровых мордоворотов.

— И знать не знают о том, что они объекты, — добродушно хохотнул Тедди, и его круглая толстая физиономия расплылась в улыбке. — Тебе не кажется, что наша беседа начинает и в самом деле походить на беседу двух ненормальных? Обхохочешься! Палач и убийца сидят и спорят, чья профессия этичнее.

— А как тебя вообще угораздило выбрать такую профессию? При нормальном общении ты производишь впечатление совершенно беззлобного человека.

— А с чего ты решил, что палач должен быть злобным? Я ремесленник, я делаю свою работу. Хороший палач и не должен ненавидеть свой объект, так же, как и не должен ему сочувствовать. Или ты уже имел дело с палачом, и тебе просто попался плохой специалист, поэтому ты так о нас думаешь?

— Не вижу особой разницы, — проворчал Кантор. — Разве что плохой специалист не предлагал мне выпить и поиграть в карты. А в остальном — так же больно.

— Что ж, терпи теперь, — развел руками Тедди. — У тебя был выбор… Хотя, если подумать, в чем-то ты прав… Когда я работал на правосудие, было как-то проще, а здесь мне не особенно нравится. Все куда-то торопятся, всем надо срочно… советы дают безграмотные… Я так не могу. Мой наставник, старый хин-эмигрант, долго прививал мне эту самую неторопливость, которая так всех раздражает, и избавиться от нее не так-то просто. Да и не думаю, что следует… Ты там не спишь?

— Нет, — отозвался Кантор, не понимая головы. — Мне просто так удобнее, а уснуть я все равно не смогу. Продолжай, я слушаю. Так это у тебя хинская школа?

— Да. Она предусматривает определенную систему, определенный порядок действий… и совсем не предусматривает, что объект надо изувечить в первые же сутки. Между прочим, уморить объект раньше времени считается непростительным промахом в работе и полной халтурой. А этот Фернан со своими яйцами… тоже мне, знаток мистралийской психологии! Озабоченный какой-то. Он сам-то не мистралиец часом?

— А я что, произвожу впечатление озабоченного? — обиделся Кантор.

— Не знаю, но видно было, как ты переживал за свои яйца каждый раз, когда Фернан советовал за них взяться, — засмеялся Тедди, заглянул в пустую бутылку и убрал ее с табурета. — А что ты ничего не ешь?

— Не могу. Тедди, а если ты видел, что я так уж переживаю, почему не попробовал?

— Потому, что… как бы тебе объяснить… Ты не просто боялся с ними расстаться, ты мысленно с ними уже расставался. То есть, был готов пожертвовать самым ценным и все равно ничего не сказать. Это обычно видно по лицу, по глазам… и вообще, хороший палач такие вещи чувствует. И если вероятность, что объект окочурится, значительно перевешивает вероятность, что он расколется, то какой смысл тогда в таком бесполезном действии? Лучше не торопиться, а работать методично и по порядку. Возможно, суток через семь мне бы удалось тебя расколоть… Убери свои два пальца, хвастун. Впрочем, особо стойкие объекты, которые не раскалывались ни при каких обстоятельствах, мне тоже попадались… Насчет тебя не уверен, честно, не уверен. А проверить уже не получится.

— Тогда положись на мое слово, потому что я уверен.

— А почему ты так уверен?

— Потому что… до тебя проверяли. А в твоей системе что-то есть такое… правильное что-то в ней есть.

— Да? — рассмеялся палач. — Как радостно это слышать! Если вдруг так случится, что тебя все-таки не убьют, могу взять в ученики.

— Да нет, спасибо. Староват я новую профессию осваивать.

— Ну, как хочешь. Что-то ты совсем опечалился, неужели все так плохо? Могло быть и хуже, между прочим. Или просто вспомнил, как «проверяли»? Нет, явно тебе в прошлый раз никудышный специалист попался, стоит на твою физиономию посмотреть, сразу видно. Чем бы тебя отвлечь… может, анекдот рассказать?