Читать интересную книгу Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории - Мурад Аджи

Сила, назвавшаяся христианской, изощренно губила русскую веру. Под властью жены безропотный московский князь стал «собирать» Русь на новый лад, взращивая ненависть к тюркскому ее началу, возвеличивая греков и их веру. (55) Русь «собирали» в угоду Софье, а она была страшнее одинокой волчицы, мечтавшей о собственных угодьях. Тогда и пришла в Москву мысль о крепостном праве.

«Люди извне», так русские называли греков, исподволь расшатывали общество, используя любой повод, любую щель, чтобы влезть в русскую душу. Нестойких бояр подманивали властью, дворню – подачками и взятками за счет Кремля. Московские дворяне, появившиеся именно тогда (!), и посеяли первые зерна Смуты на Руси.

Укрепились на щедрой Руси греки на зависть быстро: надежда на близкие выгоды порождала новые их устремления, они не останавливались ни перед чем. Ядом травили старое русское духовенство, и им сходило с рук. А при слабоумном царе Федоре, когда власть перешла Борису Годунову, в Москве учредили Русскую церковь по греческому образцу – московиты стали христианами. Не все, а власть имущие. Традиционной «старой вере» пришла альтернатива. В 1589 году случилась эта беда.

А дело обстояло так.

Тремя годами ранее Годунов позвал в Москву Антиохийского патриарха Иоакима, второго по рангу в Греческой церкви (то был первый визит на Русь высокого церковного лица!) и начал откровенный торг. Ты мне – я тебе. В открытую. Кремль желал создать на Руси филиал Греческой церкви, грек искал личные выгоды. Потом в Москву явился Греческий патриарх Иеремия, повод для визита был ничтожный: получение милостыни от русского царя на постройку храма и дома в Стамбуле.

Патриарх жил под городскими воротами, был гол, как сокол, ничего не имел. Даже дома. Церковь, нищую, дважды продавшуюся, и покупали русские, которые хотели войти в мир христианства не через латинские ворота. Последовала череда трудных переговоров, Москва купила-таки единственный товар, что был у греков, – имя. (56)

И стала Русь христианской, то есть Россией. 26 января 1589 года в Кремле избрали первого патриарха, Иова, выдвиженца Бориса Годунова. Он стал пятым, последним по рангу в иерархии патриархов Греческой церкви. Здесь обращаю внимание на две детали. Первая – греки подписали акт избрания, не читая бумаг, что указывало на безразличие и поспешность, с которым создавали Греко – российскую церковь. Документы даже не перевели на греческий язык… И это отметил Успенский!

Вторая – в списке главных лиц Греческой церкви нет патриарха Киевской Руси, который, как утверждает «официальная» историография, в X веке принял от греков святой крест. Но его там нет! Был Константинопольский, Антиохийский, Александрийский, Иерусалимский и пятый, вновь избранный Русский патриарх. Все.

Вопрос, кто представлял в Греческой церкви Киевскую Русь, повисает в воздухе. Возможен один-единственный ответ – никто. Поэтому крещение Руси и окружено недомолвками, а Россия – позорным незнанием своего прошлого. Отсюда – от незнания! – забыто «Смутное» крещение Руси в 1589 году, забыт церковный раскол, устроенный уже иезуитами в 1666 году, то был их реванш… Иезуиты стали править в Кремле через своих ставленников – Романовых… Нить весьма и весьма ярких событий, как видим, увязана в плотный «крещенский» клубок, который при желании можно распутать и умом понять Россию…

Крещение Руси – это акт, который рвал ее духовные связи с Кавказской Албанией, с Патриаршим престолом. Он был началом новой политики, нового «календаря».

С тех пор Рим играл с Москвой, как кошка с мышью.

Почему титул «царь» вышел из употребления?

Теперь о деталях еще одного упоминавшегося события, которое тоже имело отношение к Кавказу – возможно, даже мотивировало причину Кавказской войны… Как и почему в Москве объявился царь и чем кончил он? Что-то об этом я уже рассказал. Но и в Кавказской Албании был царь (линия Аршакидов) из династии парфянских царей. Они правили здесь с IV века. Было ли что-то общее в судьбе этих далеких царствующих династий?

Задать подобный вопрос имело смысл. Царь на Руси недолго царствовал, династию Рюриковичей иезуиты извели мышьяком и ртутью, а русский трон отдали самозванцам. Веком раньше высокий титул всплыл у касимовского хана, и тот же результат – скорый исход династии… События явно не случайные, речь идет о пласте политики в Восточной Европе. Каком? О появлении «охотников» на царей!

Начали эту охоту в Западной Европе – на Меровингов, близких родственников Аттилы, потом пошли дальше, извели германскую царскую династию Гогенштауфенов, почему? Ни у кого из историков не встретил ответа… А так не бывает. Так не может быть. Титул – это слишком многое в тюркском мире, собственно, это сам тюркский мир, его лицо. Звание и титул придавали правителю вес, принять самовольно их было нельзя, требовалась воля Божья. Иначе – самозванец, вор. Таких казнили.

Конечно, правители прекрасно знали, сколько весил «царь» и что стояло за этим титулом. Нелегкая то была ноша. Знали, что не от «цезаря» он, не из Рима. С Востока. В Римской империи цезарями (или цесарями?) звали родственников монарха. Его самого величали августом… Не царем!

В Парфии, в государстве на Среднем Востоке, просуществовавшем пять веков и павшем в 224 году, европейцы впервые услышали слово «царь». Парфия соперничала с Римом на Востоке. Гай Юлий Цезарь, римский диктатор, не родоначальник титула, это факт… На Среднем Востоке царский титул и корону носил Кир II Великий, царь с 558 года до новой эры. Кир Великий был из тех тюрков, кто возглавлял переселение народов, его орда, разгромив Вавилон, утвердила Персию (Парсу, Перейду). Топоним связан с крылатым барсом (парсом) – тотемом людей «арийского семени», к которым причислял себя Кир.

Абу-ль-Гази, блестящий знаток и глашатай средневекового Востока, напоминает о той глубокой старине, когда царским тотемом становились животные, которые питаются только мясом – барс, тигр (лев) и волк. Отсюда деление царского рода на колена, то есть боярские роды, которые родственными узами приближены к царю, но у них было право на власть только в экстренных случаях, и они жестко боролись за свое место в свите.

Повторю, о чем сказал в очерке «Как Русь стала царскою». На Древнем Алтае титул «царь» (точнее, ксар, ксер или сер) был ранее VI века до новой эры. То был высший титул светской власти: «сер», или «сар» по-тюркски – «самый главный», «великий». Отсюда – звание «великий хан». Отсюда и «сарай», то есть «дворец», «жилище царя». Титул связан с религией, относился к тому, кто олицетворял наместника Бога Небесного – к Гесеру. Народные предания хранят подробности тех событий: Гесер – Пророк тюрков, о нем сообщают народные сказания (целая библиотека). О нем упоминает Библия [Ис 42 10–11] и 108-я сура Корана. (57)

Бог взял Гесера к себе на Небо, оставив на земле его наместника, которого назвали «кесер», «кедер», «ксар». Наместника!.. На этом слове делаю выразительный акцент.

И вновь обращаю внимание на уже известный штрих. «Должность» царя у тюрков была выборной, на нее претендовали дети и внуки Гесера, иначе говоря, прямые потомки. Царский род правил в тюркском мире, носители голубой (то есть Небесной!) крови. Царя венчали короной. Спорно? Нет. В Риме на голове правителя была диадема.

По-тюркски «корун» означает «оберегай», «охраняй», в этом назначение короны.

Надо заметить, что царствование – опасное искусство, за просчет царя приносили в жертву, чтобы искупил вину перед Богом… Думские бояре (старейшины из окружения царя) выбирали нового правителя, до его ошибки или военного поражения. Ничего не прощали царю. Отставок не принимали. Он – лицо народа, лицо страны. Ему отвечать.

Смерть царя была священным даром, мольбой о благоволении. Обряд связывал смертных с Небом, ведь считалось, что даже плодородие почвы зависит от воли царя. Поэтому после вхождения во власть (в любое время!) царя могли принести в жертву ради благополучия народа, а его пепел развеять. Эту традицию Алтая не забыли в ранне-средневековой Европе, здесь когда-то точно так тюрки задабривали Небо.

В этой связи не лишним будет вопрос о таинственной смерти царя Аттилы: действительно ли так загадочна его смерть, как сообщает легенда? Известно, что политическое положение царства в конце правления Аттилы оставляло желать много лучшего, и, мне думается, у народа просто не было выбора, кроме как принести царя в жертву. Поступить так велела традиция!

Ведь царь у тюрков жил другой жизнью, нежели подданные, его власть была абсолютной и непререкаемой – почти круглый год. Почти! За исключением декабря, последних дней месяца, когда народ справлял самый важный свой праздник, День Богоявления. Тогда разыгрывали многоактный спектакль, будто из-под снега вырастала еще одна традиция тюрков, она разом увлекала общество.

В самую длинную и самую темную ночь в каждом селении, в каждом городе жребием выбирали своего «царя» – Хозяина Беспорядка, или Царя Горохового. И жизнь с той минуты шла вверх дном, переворачивалась с ног на голову. Еще бы, шуточному «царю» должен был прислуживать сам настоящий царь или его знатный вельможа. Тогда слуги становились господами, а господа – слугами. Двенадцать дней длился праздник, двенадцать дней царил Хозяин Беспорядка. То было время карнавалов, игр и широких застолий, когда веселились, наслаждались праздником. Шутками, смехом и огнем прогоняли Тьму. «Карачун, карачун (по-тюркски «пусть убудет»)»! – кричали люди Тьме.