Читать интересную книгу Необычайное похищение (СИ) - Стейс Крамер

То, что он, пережив столько приключений, жив и здоров, конечно, тоже в некотором роде счастье. Вот и сейчас неплохо идут дела…

Аленушка прервала молчание, продолжив свой рассказ:

— Когда я проснулась, усадьба уже горела, по ней рыскали страшные заросшие люди. То совершали большой набег татары. Думая, что в глубоком подвале барин может прятать свои сокровища, они обрушили тяжелые удары на толстую, окованную железом дверь. Мое сердечко опять забилось от страха. Я резко дернулась и снова чудо: представляешь, колодки вдруг рассыпались. Впервые за мучительные сутки мне удалось разогнуть спину.

Алесей вставил свою реплику:

— В период душевного волнения силы человека могут на короткое время возрастать во много раз. И колодки из-за сырости могли прогнить. Так что, вполне возможно, в том случае чуда не было.

Аленушка тяжело вздохнула и продолжила:

— Когда рухнула дверь, появившиеся татары напомнили мне выскочивших из пекла чертей. С косыми и узкими глазами, черные от грязи и копоти. Они, увидев перед собой красивую девушку, с ревом набросились на меня. Разорвали рубашку и хотели насиловать. Но неожиданно ворвался их предводитель в богатом одеянии и что-то грозно проорал на их языке. Меня отпустили, предводитель смотрел на меня почти нагую, с уже сформированной фигурой и вежливо по-русски спросил: «Сколько тебе весен, девушка?»

Я честно ответила, рассчитывая, что они пощадят мою невинность: «Четырнадцать, о, великий хан!» «Ты девственница?» — спросил татарин. Я подтвердила. Тогда предводитель татар со вздохом произнес: «Даже в грязи ты прекрасна, словно роза в перегное. Девственница с золотыми волосами! Именно о такой и мечтает наш великий султан Селим, да продлит Аллах его годы!»

Я заплакала, он подошел ко мне и, поглаживая мои волосы, стал утешать, говоря на хорошем русском языке: «Клянусь Аллахом, никто тебя не тронет! Ты будешь подарком самому могущественному человеку на земле. Станешь есть и пить на золоте с бриллиантами, — татарин снисходительно похлопал меня по попке. — Ты будешь каждый день благодарить Аллаха, что нашла себе богатство и счастье. Была в темнице, а оказалась в самом роскошном дворце». Тут предводитель приказал своим головорезам: «Укройте ее шелками и посадите в карету для почетных пленников».

Алексей философски заметил:

— Золото мягкий металл, но цепи из него прочнее стали!

Аленушка честно призналась:

— И меня такая перспектива не обрадовала! Я разревелась!

Девушка как-то по-особому перекрестилась и добавила:

— Когда меня заперли в тюремном подвале, надев неудобные колодки, я не плакала, а тут ревела как никогда в жизни!

Алексей предположил:

— Ты думала, что сидеть тебе придется недолго и пойдешь к любимой мамочке.

— После подвала барин обещал еще меня выпороть за самозванство, — Аленушка тяжело вздохнула, — он меня уже порол и до этого. Барин любил бить кнутом девочек и девушек. Особенно по пяткам. Так, чтобы кожа не портилась. Оно-то больно, но быстро проходит. Заключение в колодках мучительнее порки.

Девушка хотела еще что-то добавить, но услышала впереди подозрительные звуки и предупредила:

— Похоже, конный разъезд ляхов. Объедем его или…

Алексей решительно сказал:

— Нет! Не объедем. Другие наши наскочат, могут упустить, и ляхи предупредят гарнизон в Ростове.

Аленушка согласилась:

— Ну, тогда в бой!

Всадников оказалось пятеро. Действительно, неприятельский разъезд. Увидав, что противников только двое и один из них девушка, они сами помчались навстречу.

Алексей в молниеносном неожиданном выпаде правым мечом срезал конного пана, а левым — татарского наемника. После чего, не давая опомниться, рубанул еще одного поляка и произнес:

— Не числом воюют в бою, количеством лишь укладывают солдат на бойне!

В это время Аленушка уже срезала сунувшегося к ней татарина и добавила:

— На войну попасть легко, впросак — еще легче, но проскочить как просо сквозь ситечко вражеских редутов может только тот, у кого котелок варит не только пшенную кашу!

Затем точеная ножка девушки нашла небритый подбородок последнего, застывшего от страха поляка. Тот повалился на землю, да так, что головой об камень. Не жалко! Вот и конь его, молодец, одобрительно кивнул Аленушке: мол, правильно, что от такого наездника меня избавила.

Впрочем, осторожная Аленушка все же ткнула трусливого поляка мечом и сказала:

— Недобитый враг как не долеченная болезнь — жди осложнений!

Алексею понравилось, как рассуждает девушка, и он воскликнул:

— Ну, красавица, ты еще и умная! Теперь я верю, что ты разменяла шестой десяток лет!

Аленушка улыбнулась и умоляюще попросила:

— Повторяю: никому об этом не слова, рыцарь! Это мой большой секрет!

Алексей успокоил:

— Не волнуйся, обещал ведь уже: я не скажу никому! Но ты расскажи мне всю свою историю до конца!

Аленушка отрицательно мотнула головой:

— Я не могу тебя рассказать все сразу. Но постепенно ты многое узнаешь.

— Давай дождемся наших, — предложил Алексей. — Тем более, прислушайся: спереди опять, похоже, топот копыт послышался.

— Может быть еще один разъезд, — сказала Аленушка. — Опять придется драться!

Алексей усмехнулся:

— У меня испарилась жалость, я охотно использую свой меч на врагах! Но надо и другим дать почувствовать свое превосходство над поверженным врагом. Кто-то догоняет нас.

Появился Сомме. Его сопровождал Ерема, не по годам развитый мальчишка со своим любимым луком и большим набором стрел.

Алексей с улыбкой произнес:

— В данном случае вы не будете лишними!

Затем обратился к Аленушке:

— Мечами мы уже помахали. Давай попробуем стрелы.

Ерема обрадовался:

— Мои стрелы помогут нам победить любую орду!

Решили затаиться в зарослях. Алексей взял запасной лук у Еремы, Аленушка расчехлила свой.

Второй отряд оказался многочисленнее первого. Дюжина всадников.

Для начала Ерема, Алексей и Аленушка, распределив между собой противников, быстро, тратя чуть больше секунды на каждый выстрел, выпустили в неприятеля по четыре стрелы. Сомме с удовлетворением наблюдал за слаженными действиями стрелков — ему лука не досталось. Впрочем, слаженно и эффективно действовали Аленушка и Ерема. Все их «подарки» попали в цель. Алексей отставал в скорости стрельбы и два раза промахнулся.

Поляки громко ругались, не понимая, что происходит.

— Много ругается тот, кто не может так двинуть, чтобы мало не показалось! — изрек Ерема и метко послал стрелу в недобитого «клиента» Алексея, да так удачно, что стрела застряла в правом глазу ляха.

— Вот это класс! — присвистнул Алексей, а маленький Робин Гуд снова выстрелил и опять попал.

— Пусть не ругаются! — сказал довольный Ерема.

— Самое острое словечко способно лишь притупить чувство досады от отсутствия деяний! — выдал Алексей. — Посмотри-ка на них. Хорошо получили. Впрочем, можно провести еще и атаку в сабельном бою.

Не все удары оказались смертельными. Кому-то попали в плечо, кому-то в руку.

Алексей с Аленушкой выскочили добивать неприятеля.

Сотников, срубая раненого ляха, пошутил:

— Зря вы ругались. Теперь наш парень будет знать нехорошие слова. Он все схватывает налету!

Аленушка, добивая последнюю жертву, заметила:

— Этот парень сам кого хочешь ругательствам научит!

Алексей приподнялся в седле, осмотрелся и добавил:

— Ругань без доказательств — что сокол, без крыльев: может царапнуть и не дает воспарить!

Аленушка рассмеялась:

— Вот, наш командир умеет говорить красиво и рубить непревзойденно!

ГЛАВА 15

Ростов заняли после короткой рубки. Основные силы интервентов покинули город до подхода войска Скопин-Шуйского, а местное население в большинстве своем стремились избавиться от присутствия ляхов. Затворить ворота и блокировать вход сторонники Лжедмитрия не успели.

Сам город был по меркам средневековья большой, с обилием каменных статуй и крупных церквей. Улицы извилистые, целые кварталы на окраинах состояли из нищих хижин. Много коров. Прямо в центре города можно было наткнуться на облепленную мухами коровью лепешку.

Священники почти сразу устроили молебен во славу победителей, а многочисленная детвора принялась убирать город от лепешек и грязи для удобства русских освободителей. Сдавшиеся в плен практически без сопротивления русские стрельцы заново приводились к присяге на верность царю Василию четвертому Шуйскому и его большому воеводе Михаилу.

Впрочем, и Алексей Сотников пользовался общим почетом. Слава о его гениальности и непревзойденном мастерстве рубки на мечах разносилась со скоростью торнадо.