– Ты же заметил, что она не в себе? Незадолго до её возвращения, Нанти доставили послание. Из городка по соседству с деревней Бойки. Это её внучатая племянница. По слухам, то ли в деревне Бойки, то ли по соседству обнаружили кого-то с лиловицей. Видать, по возвращении Нанти успели сунуть послание. Вот она и встревожилась.
– Нанти с родичами давно уговорилась, – припомнила Герни, – случись что, внучка со всем семейством должны бежать в тот самый городок. Она им там на такой случай дом прикупила. Хатран знает: вместе покупали.
– Предлагаете сообщить ему о лиловице и внучке? – догадался Лис, обдумывая такой ход.
– Почему бы и нет? – раздумчиво протянула Герни. – Что сделает Хатран, стоит ему поведать, как страшно перепугалась Нанти? Деревню-то замкнут кольцом отчуждения. А родичи могут и не успеть с побегом.
– Вот тебе и повод сбежать из крепости накануне их возвращения, – согласился Лис с её доводами. – Да ещё какой: достоверней восхода солнца. Ни капли лжи. Всё честь по чести. А Хатран сделает то, что нам и надо: помчится в ту деревню за своей обожаемой подругой. Пока домчится. Пока порыщет там в поисках ненаходимого, – бормотал он, пялясь пустым взглядом в окно.
– Наши девицы успеют отыскать Челию, – словно о чём-то уже сбывшемся, уверенно закончила его мысль Герни. – И спровадить её от греха подальше. После Нанти непременно помчится к Бойке. И остальные за ней увяжутся.
– Ничуть не сомневаюсь, – встряхнувшись, насмешливо поддакнул Лис и тут же помрачнел: – Куда занесло нашу малышку, мы не знаем. Что она в панике выкинет, нафантазировать несложно. Больше всего я опасаюсь, что Лиата с перепуга залезет в такие дебри, куда нашим девицам быстро не добраться. А Хатран начнёт искать Нанти, едва ступит на берег. Он же над ней трясётся, словно мать над младенцем.
– Да и Дэгран с Таюли глаз не сводит, – напомнила Вайби.
– А то Алеаран их с тебя сводит, – не удержался от подначки Лис.
– И он у меня такой же собственник, – зардевшись, легко согласилась Вайби.
– Все хороши, – неожиданно сварливо пробухтела Герни. – Никакого покоя от несносной опеки. Только и радости, что их отлучки в океан.
– А что будет, когда Рааны доберутся до деревни? – спохватилась Вайби. – И не найдут там девчонок. Они же взбесятся.
– Не то слово, – удручённо вздохнула Герни. – Весь Буннон перетрясут. Там и без лиловицы этой клятой станет веселей некуда. А людям на голову ещё и демоны свалятся. Человеку образованному оно ещё ничего. А вот у крестьян тотчас в башках заколобродит. Решат, будто всем конец, раз Создатель Раанов по их души прислал.
– Печально, – иронично скривил губы Лис. – Но меня, знаешь ли, беспокоят наши дела. Озаботиться обо всём Лонферде у меня кишка тонка. Вы мне вот что скажите: Рааны хорошо чуют Лиат?
– Не знаю, – растерялась Вайби.
– Вряд ли, – усомнилась Герни. – Друг друга они издалека не чуют. А демоны, что те, что эти. Одна природа. Зато, если какая-то сволочь нашепчет им про малышку, они тотчас рванут её ловить. И рожи будут иметь самые бандитские.
– Пожалуй, – мрачно согласился Лис.
– А Таюли сможешь её найти? – робко поинтересовалась Вайби, страшась сунуться ему под горячую руку.
– Сможет, – ответил Лис, подходя к окну. – Как только подберётся достаточно близко. ЗУ обязательно притянет её к себе. Верней, себя к себе. Надеюсь, Стутти удержит Челию на месте до прибытия Трёхликой.
– Стутти камнепад удержит, если ей от него что-либо занадобится, – хохотнула Герни.
Лис глянул вниз на их бескрайний и бесконечно тихий двор. Три женщины верхом – явно пренебрегши обедом – вылетали из ворот крепости вспугнутыми воронами. Умными, находчивыми и оборотистыми воронами – подбадривал себя он, прикидывая, как верней облапошить Раанов.
Глава 18
На конном дворе Нанти, несказанно сожалеючи, прошла стороной мимо загона для быков. Те куда, как предпочтительней лошадей: надёжны, выносливы, неприхотливы. страшно удобны. Беда, что нынче не тот случай: больно уж медлительны заразы. А им предстоит нестись, как угорелым – закусив губу, протопала Двуликая на конюшню под ироничным взглядом Ринды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Княжна как раз ставила коней выше быков. Ей претила их неспешная размеренная усыпляющая тряска. Если уж ты в седле, должен лететь пущенной из лука стрелой! А не телепаться беременной овцой.
Таюли на этот счёт вообще не имела мнения. Прежде ей крайне редко доводилось ездить верхом: раз, два и обчёлся. Но даже столь скудный опыт оставил не слишком приятное впечатление. То ли ей вовремя не привили вкус к этому делу, то ли демоны весьма избаловали необременительными для тела полётами. Как бы то ни было, Таюли тоже кривила нос в сторону конюшни.
Паре конюхов, что сунулись угодить высокочтимым Двуликим, Ринда велела подобрать кого покрепче да порезвей. Старший конюх – могучий старик с длиннющей бородой, заплетённой в косу – тотчас обиделся. И не преминул сухо заметить, насупив лохматые бровищи:
– Иных не держим.
– А ты не бухти! – мигом окрысилась Нанти. – Лучше поторапливайся, пень старый!
Грубая выходка не прошла даром раздражённой Двуликой. Старик ответил ей сердечной взаимностью, не выбирая слов.
– Ты на меня ещё погавкай, шавка бесстыжая! – не задержалось у него с отлупом. – Ишь, выискалась тут воевода сопливая.
Рыжая с Риндой дружно прыснули: нашёл молодуху! Да он ещё не родился, когда Нанти уже водворили в эту крепость. Старшо̀й, понятно, это знал. Однако возраст мерил не по прожитому, а с лица. С этой стороны Нанти годилась ему во внучки.
– Прости её, почтенный, – не поддержала веселья подруг Таюли. – И всё-таки поторопись. Мы очень спешим.
Конюх одарил залётную заморскую птаху благосклонным взглядом: Трёхликая слыла девицей благовоспитанной и весьма уважительной – нечета некоторым. Он молодецки высвистал на подмогу двух подручных. И работа закипела.
– Вы что же, в одиночку куда намылились? – наблюдая за работой молодцев, что задиристо косились на Двуликих, как бы между прочим осведомился старшо̀й.
– Уж тебя-то с собой точно не возьмём, – ехидно промяукала Нанти. – А то ж разругаемся дорогой, да я в сердцах скормлю тебя демону.
– Злыдня, – приласкал её старик и взялся понукать помощников.
Таюли с необоримым трепетом пялилась на монстров, которых им седлали. Пара редких мышастых красавцев и гнедой – один другого страшней. Огромные, гривастые, с мощными мохнатыми ногами. Хвосты до земли, гонор до небес. Подруги с ними управлялись, как с малыми козлятами. А страх иноземной нечисти эти паршивцы чуяли все, как один. И все, как один, с радостью портили Таюли жизнь. За всё время в крепости она лишь трижды выезжала прогуляться, и все три раза прокляла себя за опасную прихоть. Сидела бы себе дома – целей была бы.
– Что ж так-то? – недовольно хмурился старый конюх, придерживая мышастого, пока Рыжая нехотя лезла в седло. – В одиночку, ровно какие девки безродные. Нехорошо. Рааны вернутся, что им скажу?
– Да, что на ум взбредёт! – задорно скалилась в ответ Нанти, ловя ногами стремена. – Сам подумай: что с нами станется? Какой дурак полезет на Двуликих?
– Кабы в обычном вашем наряде, никто бы не полез, – указал на очевидную нелепицу старик. – А в этой одёже, кто там разберёт, на кого рыпается?
– ОТ им поможет разобраться, – отмахнулась Ринда от услужливого конюха, вздумавшего придержать ей стремя.
И единым махом взлетела в седло – Таюли подсаживали вдвоём.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– И ХАТ поможет, – понукнула Нанти коня к воротам конюшни. – А уж Трёхликая их вообще доконает. Ну, девчонки, тронулись!
– Храни их, Создатель, – проворчал за спиной старый конюх. – Дур отчаянных.
По обширному пустующему двору крепости Двуликие пустили коней рысью – Таюли даже не пришлось подлаживаться, чтобы не отстать. Могучий своенравный гнедой никакого почтения к своей всаднице не испытывал. И сам вольно перешёл с шага на рысь, едино из своей прихоти. Путешествие обещало быть трудным.