Читать интересную книгу Предчувствие смерти - Анна Владимирская

Андрей нахмурился.

— Ладно, пока оставим его. Пошли дальше. Под номером два у нас кто? — спросила Вера.

— Что вы думаете о Светлане Палне, то есть о теще? — Кирилл почесал макушку и добавил: — Лично мне она совсем не нравится. Всюду лезет, сует свой нос. Все знает. Всем советует, как жить. Ивану просто орден надо дать за то, что он ее терпит.

— Ага! Орден Светланы первой степени, с камнем-бу-лыжником на шее! — заметила Ольга.

— А что? — сказал Кирилл. — Все логично. Прикиньте: у художника Феофанова убивают сперва брата. Затем — его собственную жену. Затем сестру жены. Теперь его самого пытаются убить. Кому это может быть выгодно? Кто из всей цепочки родственников остается? Правильно, Светлана Павловна. Значит, если Кадмий помрет, то шикарный особняк Феофанова и, главное, все его жутко дорогие картины достанутся Светлане Павловне, родной сестре его покойной жены, или, как говорили в старину, свояченице. Других кровных родственников у него нет. А?

— Вот это да! — воскликнула Оля. — Ты гений, Кира!

— Ты, Андрей, что думаешь? — спросила Вера с непроницаемым лицом.

— Я о Светлане Палне совсем не думаю… Но если вас интересует мое мнение, то она мне тоже не нравится. Ее слишком много. Не в смысле объема тела, а в том значении, что она старается везде присутствовать. Я согласен с Кириллом, что она слишком активно сует свой нос в чужие дела. И рассуждения его логичны. Но таких людей очень много. И они, в большинстве своем, законопослушные граждане. Аты что скажешь? — Он вопросительно посмотрел на Веру.

— Таким дамам, как Иванова теща, не обязательно совершать что-либо впрямую подлое. Они каждый день пилят, контролируют, выслеживают, вмешиваются в дела своих близких и дальних знакомых. Свою негативную энергию они тратят на склоки и сплетни. Поэтому им незачем действовать тонко и интриговать втихую. Их главный кайф в том, чтоб портить кровь близким людям с позиций «как лучше». Ведь она убеждена, что точно знает, как на самом деле лучше для всех и каждого. Единствен-ный, в чьих несчастьях она может быть заинтересована, — это действительно Кадмий. Но зачем ей от нас избавляться, натравливать собак и делать другие гадости? Мы не представляем ни для нее, ни для ее близких никакого интереса. Так?

— Она нас просто не любит, это же очевидно, — сказал Кирилл.

— Все равно, где она могла бы взять помощников для своих пакостей и убийств? Очевидно, что такая тетка сама не справится.

— Значит, опять Ивана подозреваем? — хмуро спросил Андрей.

— А что? «Исполнители» гадостей все местные, а Светлана Эске — нет, — сказала Вера. — Да, Олюн?

— А як же! — смешком ответила Ольга. — Так! Светлана «мимо кассы». Кто остался?

— Остаются Галина и тетя Валя, — сказала Вера.

— Что?! Вот эта, которая спать по утрам не дает своим «бертканьем»? — изумилась Ольга. — А она-то тут при чем?

— У тети Вали был открытый мотив, она его даже не скрывает. Ей не давал покоя достаток Екатерины Павловны: сдает, понимаешь ли, квартиру, имеет деньги и ездит в круизы. И потом. Кадмий ей ни в чем не отказывал. Тетя Валя сама мне призналась, что завидовала своей соседке. — Сказав эти слова, Вера наслаждалась тишиной, наступившей в комнате. Однако через секунду возмутился Кирилл:

— Вы что, всерьез будете подозревать старушку божий одуванчик в том, что она пыталась меня под водой за ноги держать, чтоб притопить? — Парень покрутил пальцем у виска.

— Она могла кого-то нанять, — не очень уверенно предположила Оля.

— Ага! Киллера лет семидесяти, с авоськой! — иронично заметил Кирилл.

Все захохотали.

— А еще у тети Вали есть муж, — медленно проговорила Вера. — Тоже пенсионер. Но не совсем душевно здоровый. Вполне возможно — шизофреник, во всяком случае, во время обострений регулярно ложится в больницу…

Смех прекратился.

— Так что если не тетя наша Валя, то уж ее муж точно — кстати, он постоянно неизвестно где находится, никто его не видел, — вполне подходит на роль убийцы… Все, надо сделать перерыв. Давайте попьем кофе.

— Нет, мам, сперва закончим наш список Штирлица. А то непонятно ничего. Остается Галина.

— Я не думаю, что она могла сделать хоть что-нибудь. Ключ от нашей квартирки у нее, конечно, есть, но его очень легко выкрасть. Хотя, если не она… — Вера задумалась.

— Ну, выкладывай, ма! — воскликнула Оля.

— Понимаете… Еще на пляже, когда мы познакомились, она что-то сказала о своем брате, то есть сыне Светланы Павловны. Что-то такое тревожное… А потом мы разговорились, и она рассказала такую историю. Ее младший брат увлекался спортом, ходил в секцию бокса, тренировался. Но, на беду, связался с плохой компанией. Парни, с которыми он гулял, однажды набросились на прохожего и принялись его избивать. Брат вступился, разнимал, но тут милиция всех задержала. Прохожий умер, пацанов судили, и брату дали, не разбираясь, три года.

— Ого! — протянул Андрей. — Еще один кандидат на роль нашего таинственного недоброжелателя? К тому же судимый. Это серьезно.

— Вот именно, — кивнула Вера. — Потому что, когда он вышел, Светлана Эске наотрез отказалась с ним встречаться, а он, по словам Гали, имел к матери претензии. Но она его больше не видела…

— Ужас какой, — сказала расстроенная Оля.

— Вообще там в семье какие-то скелеты в шкафу имеются, скрытая неприязнь. Так что нельзя их вычеркивать из списка… Но сама Галина, конечно, вне игры. Она ведь считает, что ее бесплодие — это какое-то наказание за то, что она где-то, когда-то, по отношению к кому-то поступила неправильно. Она многократно пытается перебрать свою жизнь по неделям, по дням и часам, чтобы найти, за что же Бог или судьба ее карает.

— Она делилась с тобой этим? — спросил Андрей.

— Нет. Мы вообще об этом никогда не говорили. Но я знаю, вижу. Я лечила многих пациентов, у которых были подобные мысли. Такое иногда доводит людей до тяжелых психических расстройств, часто они идут в церковь и этим утешаются. Но когда у человека есть такие мысли, он ни в коем случае не сделает ничего, что могло бы повредить людям. Скорее снимет с себя последнюю рубаху и отдаст бомжу.

— Ладно, ма. Ты же всех то обвиняешь, то защищаешь! Нечего бессмысленно гадать: что, кто, откуда и за что. А нужно решать, как себя вести и как жить, ты же всегда сама так говоришь. Вот и хватит. Лично мы идем в поход. И к тому же, — сказала Ольга, — я по твоей задумчивой мордочке вижу, что ты уже все и без нас знаешь.

— Сразу видно, что ты дочь психотерапевта, — усмехнулась Вера.

Молодожены ушли к себе, ожидая, когда их позовут на кофеек. Андрей, занимаясь варкой кофе, взглянул на Веру и увидел, что она вновь нахмурилась и ушла в свои мысли. Тогда он жестом фокусника достал из нагрудного кармана рубашки полиэтиленовый пакетик.

— Держи, Верочка, это тебе.

Вера развернула пакет, в нем оказался тот самый обсидиановый «пейзажный» набор. Лицо ее озарилось радостью. Андрей сказал:

— Я увидел, что он тебе понравился, отстал немного и купил. Мне так хотелось сделать для тебя что-нибудь…

Он хотел закончить фразу словом «приятное», но ему закрыли рот поцелуем. И он совсем ничего не имел против такой остановки беседы…

Вера так обрадовалась, что у нее явно улучшилось настроение. За питьем кофе она все время улыбалась, шутила, то и дело бегала в коридорчик рассматривать надетое на себя колье и сережки в зеркало. Все уже почти забыли «рассуждалки и объяснялки». Только спустя некоторое время Андрей сказал:

— Веруня, мы всех перебрали. Но так и не нашли никого, кто мог делать все эти гадости. Мы так и не узнали, кто этот человек. А ты знаешь?

У Веры уже оформились вполне определенные мысли на эту тему. Но делиться ими со всей компанией было рановато. Поэтому она молча пожала плечами.

12. СОЛНЕЧНЫЙ УДАР

Утром Кирилл и Ольга вместе с питерскими пляжными знакомыми отбыли на Тарханкут. Проводив их на автовокзал, Вера вместе с Андреем вернулась домой. По пути Двинятин отстал на пару минут, попросив женщину идти прямо по улице к дому, никуда не сворачивая, и держать телефон в руке на всякий случай. Не спрашивая его ни о чем, Вера отправилась домой. Там ее ждал Пай, которого не брали с собой, чтобы не травмировать: увидев, что Оля уезжает, песик мог забеспокоиться. «Тонкая нервная организация, коллега», — заметил о нем ветеринар.

Вера, ждавшая Андрея с нетерпением и не кривя душой перед самой собой, достала из сумочки косметику, подкрасила ресницы и надушилась любимыми духами. Так что там пишут о курортных романах? С тех пор, дескать, как доктор Чехов написал свою «Даму с собачкой», роман на юге стал чем-то более значимым, чем просто роман. Потому как осенен великой литературой. Но Вере казалось, что лето и море тут ни при чем. Тот единственный, тот самый человек, которого ждешь, может встре-титься и зимой, и за полярным кругом. Какая разница когда, где? Лишь бы поскорее встретился.