решительное поражение армии Рейланда Рора.
Его королевское величество, правитель Тофхельма и всех северных земель, Король Хоаким Клык»
Ноа, не веря своим глазам, перечитала письмо, а затем ещё раз. Они побеждают! Несмотря на её поражение на других участках, «лунные» разбили противника. Если всё продолжится в таком же темпе, то через две недели они будут уже в ставке «солнечных»!
— Ты же сказал всё плохо?! — хмуро глядя на Альта, уточнила командующая.
— Вы же не уточняли для кого. Тщательнее нужно настраивать запросы…
В Альта полетела пустая кружка из-под кофе. Он попытался её схватить, но споткнулся, задел рукой свечу, та, качнувшись, упала, вспыхнул огонь, который мгновенно начал медленно, но непреклонно распространяться.
Кейтлетт вскинула бровь и оценила обстановку. После секундной оценки ситуации подхватила ценные бумаги со стола, нравящуюся ей гипсовую фигурку воина, часть одежды и, не оглядываясь на безуспешные попытки Альта исправить свою неаккуратность, которые скорее помогали огню распространяться, спокойно вышла из палатки. Караульные возле входа уже удивлённо переглядывались из-за валящего из палатки дыма.
— Пожар, — кивая им вместо приветствия, спокойно сообщила Ноа.
Заприметив какого-то капрала, Кейтлетт подозвала его.
— Немедленно разыщите капитана Шинку и остальных командиров. Передайте, чтобы войска собирались, выступаем через два часа. Всех, кто не может идти из-за, эм, слабости — на носилки.
— Будет сделано!
День выдался отвратительным, но Ноа уже не было до этого никакого дела. Впереди маячила победа и, что ещё более важно — месть. Представив себе лицо Рейланда, когда он узнает о том, что остался один на этом берегу, у неё по лицу расплылась улыбка. Награда нашла жулика!
***
«Сны дают ответы, но куда важнее знать вопросы»
Напиток из корней мандрагоры, что сварила Миюми, оказался вкусным напитком. Но имел одно побочное свойство — в сон от него даже не клонило, а склоняло, будто меня по голове дубиной ударили. А где сон, там и очередные сны.
К вечеру очередного дня в этих проклятых, забытых всеми богами горах, на Ноа Кейтлетт вновь опустились мрачные думы о произошедшем. К тому времени как солнце село, а мы отыскали укромный закуток среди скал и разбили там лагерь, она опять начала погружаться в пучину отчаяния.
Хорошо хоть ужин приготовила — и на том спасибо. Правда, сама она, несмотря на то, что сухари выдались что надо, есть отказалась.
Понимая, что ещё немного — и завтра утром мне потребуется ещё один отряд «лунных», который застанет нас здесь и нападёт на их бывшую командующую, чтобы привести её обратно в чувство, я подсел ближе, пытаясь угадать, что же Кейтлетт не даёт покоя.
— Опять переживаешь из-за газеты?
— Да, в смысле нет, то есть уже не важно, — Ноа отрицательно покачала головой, потом пожала плечами и наконец кивнула. Выразив таким образом весь спектр переполнявших её эмоций.
— Не понял? — оставалось лишь растерянно уточнить мне.
— «Вестник» всегда был…
— Помойкой.
— М-м-м, да, пожалуй, — не без удивления в такой оценке, согласилась Кейтлетт. — Но они с такой скоростью ополчились на меня…
— Ты тут ни при чём, — заметил я, вороша угли палкой.
— С чего бы вдруг, они ведь про меня… — не поняла этого ответа Ноа.
— Им нужна не ты, а громкие заголовки, внимание читателей. Про меня, тебя, кого угодно, — поделился я своими мыслями на этот счёт. — Кроме королей. Те могут сократить их тиражи до нуля, а рост авторов — примерно на одну голову.
Ноа улыбнулась шутке, что было уже само по себе неплохим ростом, но всё же было видно, что тревожило её совсем не это.
— Волнуешься из-за семьи?
Рейланд плохо знал, что там у Ноа на личном фронте, но, как я подозревал, существовала она не в вакууме, а значит, новости с реальных фронтов могли коснуться их самым что ни на есть прямым образом.
— Не думаю, что сумею сильнее разочаровать отца, чем тогда, когда уронила на принца целый шкаф посуды, — гнусно ухмыляясь, рассказала Ноа.
— Зачем ты уронила на него шкаф?
— Он дёргал меня за косички! — судя по её лицу, она до сих пор считала это преступлением.
— Принц хоть уцелел?
— Да, но с тех пор подходит ко мне исключительно в поле зрения и медленно, — немного подумав, Ноа добавила, улыбаясь чуть шире: — а мне к нему запрещено приближаться вовсе.
— Как тебе повезло.
— Тебя вправду волнует моё состояние? — вдруг в лоб поинтересовалась Ноа.
— Ну-у-у, да.
Кейтлетт некоторое время молчала, а затем, вздохнув, призналась:
— Те егеря утром. Они напали на нас, словно я была врагом, без каких-либо раздумий.
— И?
— В смысле «и»? Ещё неделю назад я была их командующей, а у них не возникло ни капли…
— А ещё месяц назад ты проигрывала одну битву за другой, — прерывая её, напомнил я. — А эти люди молча шли дальше, не особо сомневаясь в правильности твоих поступков.
— Ну, не так уж и молча, знаешь ли, — поправила меня Ноа.
Над чем-то раздумывая, она замолчала, а затем без какого-либо предупреждения оторвалась от разглядывания костра и посмотрела мне прямо в глаза.
— А почему ты так упорно за меня сражаешься? — с намёком поинтересовалась Кейтлетт. — Не ушёл тогда, кинулся выручать, пытаешься подбодрить? Только не говори, что боишься застрять в горах!
Ответа на этот вопрос у меня не было. Точнее был, но произносить вслух его было категорически нельзя.
Правда заключалась в том, что и я сам, и Рейланд Рор в глубине души восхищались Ноа Кейтлетт. Её упорством, стойкостью, невозмутимостью. И оттого было физически больно видеть, как она под гнётом обстоятельств отрекалась от того, кто она есть.
Понимая, что Ноа всё ждёт ответа, я выдал одно из своих предположений:
— Происходит что-то очень нехорошее. Судя по тому, сколько усилий приложили для того, чтобы стравить нас, «солнечных» и «лунных», Риверкросс и Тофхельм — жди беды.
Ноа легонько усмехнулась, прекрасно понимая, что это далеко не вся правда, а затем едко заметила:
— Неожиданно разумные рассуждения. Особенно для тебя, Рор. Особенно здесь и сейчас. Всё, я спать. Проваливай.
***
Утро встретило очередным кошмаром, будто меня заперли с Миюми в одной комнате, и еды у нас было одно лишь её "кофе", просыпаться от которого пришлось с криком, и его было слышно на много километров вокруг:
— А-а-а!
В тот же момент меня крепко чем-то огрели по голове, причем сразу же повторили действие, из-за чего я подавился своим криком.
Мир провалился во тьму, а потом из неё появились, нависнув надо мной, два серых глаза, вместе с остальной Ноа, которые осуждающе на меня смотрели.
— Рор,