Читать интересную книгу «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов - Борис Кузнецов

Иными словами, готовились к стрельбе одной торпедой, а руководствовались инструкцией… по другой.

Из экспертизы вице-адмирала В. Д. Рязанцева я привел только те выдержки и те факты, которые касались перекисно-водородной торпеды, сама же экспертиза занимает не один десяток страниц. Экспертиза проведена просто блестяще, ее вместе с комментариями военных специалистов можно выпустить отдельным изданием.

Торпеда с таким двигателем представляет наибольшую угрозу для лодки и экипажа. Об этом говорит и мировой, и отечественный опыт.

16 июня 1955 года в порту Портленда (Великобритания) на пришвартованной к причалу дизель-электрической подводной лодки HMS «Sidon» раздался взрыв, погибли 13 английских моряков. Взорвалась высокоскоростная торпеда Mark-12 «Fancy» с окислителем на основе перекиси водорода. Королевским флотом этот тип торпед больше никогда не использовался.

Мы же из этой аварии полувековой давности выводов не сделали. Может быть, потому, что у нас не было подобных катастроф? Ничего подобного! Аварии с торпедами случались: в 1966 году на Черноморском флоте на подводной лодке «С-384», в 1970 году — на Тихоокеанском, а в 1972 году — на Северном. Один человек погиб. Мы не учимся ни на чужих ошибках, ни на своих. После «Курска» перекисно-водородные торпеды сняли с вооружения.

Адмирал Олег Ерофеев в упомянутой мною книге пишет: «Думаю, что, если бы в свое время объективно и глубоко было проведено расследование взрыва боезапаса на ПЛ „Б-37“[53] в Полярном, а самое главное, если бы результаты этого расследования были доведены до личного состава ВМФ, не произошло бы взрыва боезапаса и на ПЛАРК „Курск“».

Глава 13. Как «Она тонула…»

С 19 по 27 июля 2000 года на «Курске» проводился планово-предупредительный ремонт. Статья 566 Корабельного устава ВМФ запрещает проведение мероприятий по боевой подготовке в дни осмотров и ремонтов. Но несмотря на запрет в эти же дни экипаж «Курска» подвергался тотальным проверкам: 20 июля — офицерами Главного штаба ВМФ, 25 июля — штабом дивизии, 26 июля — штабом флотилии, 27 июля — штабом Северного флота.

Даты проверок и иерархия проверяющих представляют для нашего исследования большой интерес. Руководящие документы ВМФ гласят, что разрешение на выход корабля в море дает командир дивизии на основании проверки его штабом. После доклада командира вышестоящему начальству готовность лодки может проверить штаб флотилии, затем — штаб флота и наконец — Главный штаб Военно-морского флота. Только такая давно апробированная последовательность исключает любое давление большезвездных адмиралов на офицеров и повышает их ответственность за принятые решения.

В случае с «Курском» все поставлено с ног на голову. Первыми 20 июля субмарину проверили офицеры Главного штаба ВМФ и сделали вывод о полной готовности корабля. А если уж самое высокое начальство после проверки не предъявило претензий, то все остальные проверки, вероятнее всего, носили формальный характер.

Во время проведения проверок личный состав занимался боевой подготовкой: 20 июля — учение по погрузке и выгрузке боезапаса, погрузке двух боевых торпед; 21 июля — отработка по борьбе за живучесть на учебно-тренировочном судне; 22 июля — сборы личного состава БЧ-4 под руководством флагманского специалиста флотилии; 24 июля — тренировка в учебном центре по выходу в торпедную атаку.

О каком ремонте в таких условиях идет речь? О чем думали командиры? И почему они не заглянули в Корабельный устав ВМФ?

12 августа с 11:30 до 13:30 «Курск» по плану учений должен был произвести два выстрела торпедами калибра 533 мм и 650 мм из аппаратов № 2 и № 4. Обычно торпеду загружают в торпедный аппарат за три часа до выстрела. Последовательность действий личного состава отсека должна быть следующей: до стрельб моряки 1-го отсека отсоединяют «толстушку» от прибора контроля окислителя и на подъемнике загружают в торпедный аппарат, где снова подключают к системе контроля окислителя.

Инструкций по эксплуатации и боевому применению торпеды 65–76 должно быть две: первая — заводская, вторая — флотская. Заводской инструкции на борту не обнаружено.

Специалисты Северного флота такую инструкцию не разрабатывали. Почему? Ответа на этот вопрос следствие не дало.

Для выталкивания торпеды любого типа из трубы торпедного аппарата необходим сжатый воздух, который подается из резервуара воздуха высокого давления (ВВД). Кроме выталкивания торпеды из торпедного аппарата в перекисно-водородных торпедах ВВД по системе трубопроводов поступает в торпеду и служит средством перемещения компонентов топлива внутри торпеды. В торпеде имеется пусковое устройство, своеобразный стартер, выражаясь автомобильным языком. Это устройство состоит из небольших резервуаров, из которых на первом этапе, сразу после выхода торпеды из торпедного аппарата, с помощью ВВД компоненты горючего поступают в камеру сгорания и лишь затем подаются из основных резервуаров. Чтобы исключить самопроизвольное возгорание окислителя, система трубопроводов подачи воздуха должна быть обезжирена и очищена от пыли и органических масел. Очевидно, трубопроводы очистке не подвергались.

Напомню, что перекисные торпеды экипажами «Курска» не использовались никогда. В материалах уголовного дела присутствует акт проверки и обезжиривания трубопроводов технического воздуха АПЛ «Курск» от 1 5 декабря 1 999 года, но подписи членов комиссии и командира подводной лодки поддельные.

В одном из сохранившихся вахтенных журналов, найденных при осмотре поднятого со дна «Курска», обнаружена запись Иванова-Павлова: «11 августа 2000 года 15 часов 50 минут. Произвели замер давления (роста) в резервуаре окислителя за 12 часов. Давление возросло до 1 кг/см. Произвели подбивку ВВД в воздушный резервуар до 200 кг/см».

Валерий Рязанцев пишет в своей книге:

«…Во-первых, эта информация относится к перекисной практической торпеде 65–76 ПВ. Во-вторых, состояние окислителя этой торпеды длительное время, с 3 по 11 августа 2000 года, было в норме и не вызывало у личного состава каких-либо опасений. В-третьих, в перекисной практической торпеде через неплотности воздушной магистрали имелись микропротечки воздуха высокого давления. Это не является аварийной ситуацией. В торпедах (боевых и практических) пополнение воздуха высокого давления является обычной технологической операцией. Как автомобилисты перед рейсом проверяют давление в колесах автомобиля, так торпедисты перед стрельбой проверяют давление ВВД в воздушном резервуаре торпеды. При необходимости воздух в торпеде пополняют.

Делается это просто. В горловину торпеды вставляется специальная колонка, открывается запирающий воздушный клапан, и через корабельную систему технического воздуха в торпеду нагнетается воздух до нужного давления. Эта технологическая операция проводится с разрешения командира подводной лодки. В обнаруженной вахтенной документации не зафиксировано разрешение командира АПЛ на пополнение ВВД. Не зафиксировано также и время открытия-закрытия запирающего воздушного клапана в торпеде 65–76 ПВ. Имеется запись только о том, что происходила такая работа, как набивка воздуха в воздушный резервуар торпеды до требуемого давления».

Запись в журнале произведена Ивановым-Павловым в тот момент, когда практическая торпеда должна была находиться на стеллаже. Следовательно, химические процессы, которые привели к первому взрыву, начались в торпеде после ее загрузки в торпедный аппарат № 4.

Каждая торпеда имеет несколько степеней защиты, но мы не будем касаться защиты боевых торпед. Наша «толстушка» имеет два предохранительных устройства для несанкционированного запуска двигателя. Запирающийся воздушный клапан, который может открываться на стеллаже, служит только для подкачки ВВД.

Следующая степень защиты — курковой воздушный кран. Предварительно предохранение снимается перед загрузкой торпеды в аппарат торпедистами БЧ-3, затем ВВД подается на курковой воздушный кран, а окончательно предохранение снимается механическим срабатыванием курка через специальный зацеп в момент выхода торпеды из торпедного аппарата. После этого ВВД подается в резервуары окислителя и горючего, вытесняя их в камеру сгорания.

Еще раз подчеркну: никаких данных о нештатных ситуациях на борту корабля в то время, когда практическая торпеда калибра 650 мм находилась на стеллаже, зафиксировано не было. Ни записи, ни показания приборов, снятые после подъема «Курска», не дают материала для построения такой версии. Перед катастрофой аппаратура комплексной системы управления техническими средствами «Сталь» функционировала в режиме нахождения АПЛ в перископном положении. В ограждении выдвижных устройств перископы и антенны были выдвинуты. АПЛ шла на перископной глубине со скоростью около 6 узлов (11 км/час). Это означает, что экипаж проводил поиск и коррекцию цели для торпедной атаки.