Читать интересную книгу Джек и Джилл - Джеймс Паттерсон

Но наблюдались и громадные расхождения, которые ломали все предыдущее сходство.

Может быть, кто-то решил скопировать стиль убийц? Но я не склонен был с этим согласиться. Правда, во внимание следовало принимать все, и не делать поспешных выводов. Это касалось не только меня, но и всех остальных, занимающихся данным делом.

Новые неожиданные повороты, вкравшиеся в отработанную схему, тревожили меня все то время, пока я пробирался через толпу, запрудившую Нью-Гемпшир-авеню. Студентка юридического факультета никак не могла иметь общенациональной известности. Почему же ее убили? Недаром же Джей Грейер назвал ее «никем». Он еще добавил, что она не являлось и дочерью никого из знаменитостей. Конечно, в театре она была в компании члена Верховного Суда Томаса Генри Франклина, но это нельзя было расценить, как покушение на значительную фигуру.

Шарлотта Кинси была никем.

Никак это убийство не вписывалось в привычную систему. Конечно, совершая преступление в столь многолюдном месте, Джек и Джилл страшно рисковали. Прежние их «подвиги» носили, скорее, частный характер, где они сохраняли полный контроль над ситуацией и чувствовали себя в безопасности.

Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо! Что им взбрело в голову на этот раз? Неужели теперь настало время, что чем дальше – тем больше будет происходить подобных нестыковок? Почему они отошли от привычной схемы? Может быть, они перешли к фазе, где решающая роль отводится экспромту?

Или я в самом начале упустил какую-то важную деталь? Или мы все вместе недопоняли системы, созданной ими? А может быть, здесь, в Кеннеди-Центре, они все же совершили ошибку?

Может быть, они все же совершили ошибку?

И на это мы больше всего надеялись. Тогда теория об их непобедимости разлеталась вдребезги. О Господи, сделай так, чтобы это оказалось их ошибкой! Пусть это будет их первым промахом! Хотя в любом случае, кто бы ни совершил это преступление, ему удалось скрыться.

Из шестисотфутового вестибюля удалили всех посторонних. Здесь остались лишь полицейские, медэксперты и санитары из морга. Я заметил агента Грейера и подошел к нему. У него был такой вид, будто он не спал уже несколько недель и никогда больше не сможет заснуть.

– Алекс, спасибо, что так быстро добрались сюда, – поблагодарил он меня. Мне нравилось работать с ним. Джей был умен, хладнокровен и без лишнего дерьма в голове. Он по-старинному, как цепной пес, был предан своей работе и президенту. И как официальному лицу, и как человеку.

– Успели выяснить хоть что-нибудь стоящее? – обратился я к нему. – Разумеется, кроме того, что имеется труп. Стихотворение… Что в нем?

Грейер закатил глаза к сверкающим люстрам:

– Ах, да. Определенно, Алекс, нам удалось кое-что выяснить об убитой студентке. Шарлотта Кинси перевелась на второй курс юридического факультета в Джорджтаун. Перед этим она училась в Нью-йоркском университете, и про нее говорят, что она была чертовски умна. Однако здесь, в Вашингтоне ее успеваемость резко упала.

– Но каким образом обычная студентка вписывается в нашу картину? – недоумевал я. – Если только, конечно, не стреляли в судью Франклина, но промахнулись и угодили в нее. По дороге сюда я пытался нащупать хоть какую-то связь с предыдущими преступлениями, но мне это так и не удалось. Ничего не лезет в голову. Кроме, пожалуй, того, что Джек и Джилл решили поиграть с нами и заморочить нам мозги окончательно.

Грейер кивнул:

– Да, они определенно играют с нами. Ваша теория о предосудительном сексе остается в силе. Нам стало известно, почему Шарлотта Кинси ничем особенным не выделялась на факультете. Все свое свободное время она крутилась вокруг важных персон. Очень симпатичная девушка. Впрочем, вы сейчас сами в этом убедитесь. Блестящие черные волосы до самой попы и так далее… Отличные формы. Вот только моралью она не блистала. А вообще могла бы стать необыкновенно популярным юристом.

Мы оба подошли к телу убитой девушки. Рядом с ним на полу лежала сумочка Шарлотты. Следа от удара пули видно не было, и, казалось, девушка просто прилегла отдохнуть прямо на балконе в Кеннеди-Центре. Рот ее был чуть приоткрыт, словно ей хотелось набрать полную грудь свежего воздуха.

– Ну, давайте же, рассказывайте, не тяните. – Я чувствовал, что Джей что-то скрывает от меня. – Выкладывайте, кто же она такая.

– Да, если честно, она кое-что из себя представляет. Эта девица была любовницей президента Бернса. Они довольно часто встречались. Буквально на днях Томасу удалось ускользнуть из Белого Дома на свидание с ней. Вот поэтому, видимо, они и расправились с ней. Вот так-то, Алекс. Плевок, как говорится, прямо в морду.

Я почувствовал головокружение и стеснение в груди, стоило мне наклониться над мертвым телом. Чертова клаустрофобия! Шарлотта действительно была потрясающе красива. Всего двадцать три года. В самом расцвете сил. И один выстрел в сердце поставил точку в ее жизни.

Я прочел записку, подброшенную ей в сумочку:

Джилл с Джеком проникли на Холм еще раз,В любовнице Вашей жар страсти погас,Теперь с того света Она шлет привет Вам,А вскоре мы, сэр, приголубим и Вас.

От убийства к убийству, их поэтический талант возрастал. Во всяком случае, стихи стали понятнее и, если это применимо к данному случаю, жизнерадостнее. Впрочем, и сами убийцы становились все смелее и раскованнее. Боже, защити нас всех, а в особенности президента Томаса Бернса.

А вскоре мы, сэр, приголубим и Вас.

Глава 47

На следующее утро после убийства мне пришлось проделать восемь миль до Лэнгли, штат Вирджиния. Мне необходимо было пообщаться с Джинн Стерлинг, представителем ЦРУ в нашей чрезвычайной команде. Дон Хамерман недвусмысленно дал мне поднять, что ЦРУ впуталось в это дело потому, что не исключает возможности вмешательства извне. Каким бы фантастическим, на первый взгляд, это предположение ни казалось, ему следовало уделить внимание. Но внутреннее чутье подсказывало мне, что разведка преследовала не только эту цель. И в тот день у меня появился прекрасный шанс выяснить их истинные мотивы.

Возможно, ЦРУ располагало кое-какими материалами. После принятия некоторых поправок, связанных с деятельностью двойного агента Эймса и последующего скандала, разведке вменялось в обязанность делиться информацией с остальными государственными службами. Теперь это считалось законом.

Я очень хорошо запомнил инспектора Стерлинг с первой нашей встречи в Белом Доме. Джинн в основном слушала других, но когда начинала говорить, то сразу обращала на себя всеобщее внимание. Мало того, Дон Хамерман сообщил мне, что до поступления в ЦРУ она была профессором юриспруденции в Вирджинском университете. Теперь ее работа заключалась в контроле за действиями разведки изнутри. Мне показалось, что если эта задача и является выполнимой, то предназначена отнюдь не для слабаков. И еще он добавил, что в команду ее включили потому, что она заслуженно считается лучшим аналитиком ЦРУ.

Ее кабинет находился на седьмом этаже нового серого здания оперативного штаба ЦРУ. Я невольно обратил внимание на внутреннюю планировку: бесконечные переплетения очень узких коридоров, призрачный зеленоватый свет люминесцентных панелей и кодовые замки на каждой двери. Таково было ЦРУ изнутри во всей своей красе – ангел мщения при внешней политике США.

Джинн Стерлинг встретила меня в устланном серым ковром коридоре возле двери своего кабинета:

– Спасибо, что наведались, доктор Кросс. Обещаю, что в следующий раз мы встретимся в Вашингтоне. Однако мне кажется, что здесь беседовать будет удобнее. По окончании разговора вы поймете, почему.

– Все равно я рад, что приехал сюда. Мне необходимо было сменить обстановку, – признался я. – Целых полчаса я смог провести наедине с собой. Всю дорогу я слушал записи Кассандры Уилсон. Может, помните, «Голубой свет до самой зари»? Совсем неплохо.

– Я понимаю, на что вы намекаете. Не подумайте, что нам предстоит погоня вслепую. У меня кое-что, достойное обсуждения. Управление недаром обратило на это внимание. Сейчас вы все поймете.

Джинн Стерлинг, конечно, сильно отличалась от столпов ЦРУ пятидесятых-шестидесятых годов. Она объяснялась довольно простым языком, с акцентом, присущим южным штатам, горела энтузиазмом и, тем не менее, сидела в оперативном центре Управления. В котировке «ценностей» ЦРУ она занимала одно из первых мест.

Мы вошли в ее просторный кабинет, из которого открывался вид на лес из одного окна, и на озелененный внутренний двор – из окна напротив. Мы уселись за низкий стеклянный стол, весь заваленный официальными бумагами и книгами. На стенах были развешаны фотографии ее семьи. Я не мог не отметить, какие у нее милые дети и симпатичный муж, высокий и стройный. Она сама была выше среднего роста, со светлыми волосами, правда, немного грузновата. Своей добродушной открытой улыбкой с небольшим прикусом она смахивала на фермерскую дочку.