С Солсбери под мышкой горилла вскочила на скалу и начала подниматься, цепляясь толстыми короткими пальцами за камни так крепко, что они чуть не продавливались сквозь ладонь и не выходили через тыльную сторону руки. Подъем для обычного человека был явно невозможен, это было совершенно очевидно. В шести футах над землей находилось отверстие пещеры; там горел костер поменьше. Язычки огня лизали груду раскаленных камней.
Носильщик, как Виктор мысленно называл тварь, прогугукал что-то во тьму и вошел в тоннель, двигаясь здесь более осторожно: приходилось нагибаться, чтобы не треснуться головой об остатки разрушенных сталактитов. Прежде чем они прошли десяток футов, вдали появился другой свет, словно в ответ на призыв носильщика. В разраставшемся свете Солсбери увидел другого получеловека, светившего факелом.
Они все больше углублялись в пещеру — большое помещение футов тридцать пять шириной и пятьдесят длиной, где более десятка полулюдей сидели и лежали на подушках из травы и листьев. Твари были разного возраста и, похоже, не слишком-то обрадовались появлению Солсбери и его спутника. Они гугукали и рычали на носильщика, кидали в него щепками и пучками соломы. Но когда в поле их зрения попал Солсбери, каждый стал стараться разглядеть его поближе.
Похоже, Виктор оказался любопытной вещицей, открытием недели, а возможно, и века. Скорей всего, у обезьян не много развлечений и появление Солсбери было равносильно приезду цирка. Если бы они могли обзавестись зоопарком, он мог бы стать звездой аттракциона и о нем оповестили бы население за тысячу миль вокруг. А когда б он умер? Ну, они б сделали из его тела чучело и поместили бы в свой аналог Смитсоновского музея человекообразных обезьян. Он знал теперь, как должен чувствовать себя урод; как должен чувствовать себя ни на что не похожий человек, — не просто отличающийся цветом кожи или разрезом глаз (этого достаточно, чтобы на тебя оглядывались), но до такой степени ни на что не похожий, что уму непостижимо.
Кажется, в их умах и вправду не укладывается, как может существовать такое странное существо.
Солсбери поместили на каменную площадку в паре футов от пола в одном из концов пещеры. Пытаться прорваться к выходу смысла не было. Любой из этих гуманоидов перехватит его еще на полпути к свободе. Виктор сел и попытался смириться с плохим воздухом и тем, что в него чем-то тыкают. Обезьяны болтали и бормотали, гугукали и повизгивали, обращаясь к нему, выжидательно глядели на него, словно хотели, чтобы он ответил. Он немного поговорил с ними по-английски, но это их не устроило. Они только нахмурились, что на их грубых лицах выглядело действительно пугающе, и снова принялись бормотать между собой. Виктор устало подумал, что его сочли слишком глупым, чтобы услышать от него что-нибудь вразумительное.
Немного позже в комнату вошли несколько полулюдей женского пола; их огромные обвисшие груди были покрыты тонкими волосками. Женщины-приматы двигались со своеобразной грацией, неся котелки с дымящейся серо-зеленой кашицей. Эти чудовища нуждались в большом количестве пищи. Кажется, он успел как раз к ужину.
После того как всем подали обед, седовласый получеловек, который, казалось, был вождем этого племени, прохрюкал что-то самой крепкогрудой самке. Она выглядела так, словно с чем-то не согласна, потом задумалась над предложением. Застенчиво она подошла к выступу, где сидел Солсбери, и поставила перед ним котелок кашицы, потом пугливо убежала, сильно развеселив этим самцов, которые загоготали и захихикали, словно школьники, отколовшие первостатейную шутку.
Виктор не ел уже очень давно, потому что слишком нервничал. С тех пор он много испытал и был близок к голодному обмороку. Однако он не смог заставить себя есть эту жидкую бурду, которую поставили перед ним. У нее был цвет протухшей воды, где плавали кусочки темного, жилистого мяса неизвестного происхождения. Аромат, исходивший от содержимого горшка, напоминал запах протухшего мяса, вялых овощей и старого черного хлеба. Виктор молча отодвинул его и посмотрел на собравшихся.
Носильщик и его сородичи угощались от души и задушевно беседовали между собой, как дамы за карточной игрой. Единственная разница состояла в том, что от этих сплетников не пахло душистым мылом. Да и манеры их оставляли желать лучшего.
Позвали женщин, и каждый из присутствующих получил добавки, за исключением Солсбери, который мечтал, чтобы от него убрали недоеденную порцию. Некоторые из женщин довольно улыбались зубастыми улыбками; он подозревал, что они довольны тем, что их стряпня пришлась мужчинам по душе. Крепкогрудая женщина, которая предлагала ему котелок с похлебкой, осторожно убрала его прочь, странно поглядывая на Виктора, словно не могла представить себе, как можно быть такой дикой и тупой скотиной, чтобы не понимать прелестей цивилизованной пищи.
Когда все покончили с едой, немного привыкли к Солсбери, спутник носильщика продемонстрировал обществу газовый пистолет, держа тот над головой, чтобы все могли его разглядеть. Раздалось удивленное похрюкивание, и все уставились на Виктора. Единственное место, где они могли видеть что-то похожее на машины, — там, внизу, у подножия горы, в поселении пришельцев. Разумеется, пришельцы здесь появлялись (возможно, чужаки не утруждали себя экспериментами на таких неотесанных дикарях, как эти, и оставляли напоминание о себе, время от времени демонстрируя свое оружие.
— Брось это! — закричал Солсбери.
Все бессмысленно пялились на него.
— Вы перестреляете друг друга!
Это была не такая уж плохая перспектива, но они могли случайно убить и его.
Седовласый получеловек взял пистолет из лапы другого и стал вертеть его туда-сюда, очарованный кнопочками и линиями дизайна. Он был достаточно умен, чтобы понять, как его следует держать, хотя его собственные пальцы были слишком толстыми, чтобы держать оружие достаточно осторожно. Его палец мимоходом задел за курок, и пистолет выстрелил прямо в грудь тому получеловеку, который первым принес пистолет в пещеру.
Могло показаться, что его грудь раздулась, как воздушный шар, надуваемый великаном с неимоверным объемом легких. Потом она взорвалась изнутри, обдав кровавым душем всех, кто оказался поблизости. Получеловек удивленно посмотрел на свое изувеченное тело, хрюкнул что-то и тяжело повалился вперед — мертвый.
Главный бросил пистолет, гугукая как ненормальный, и возбужденно запрыгал по пещере. Затем он, размахивая руками, заговорил нараспев над поверженным телом. Когда он закончил, тело не двинулось ни на дюйм, хотя все вроде бы ожидали, что это произойдет. Носильщик выступил вперед и перевернул своего приятеля. Все полулюди уставились на разверстую рану, обнажавшую внутренности их бывшего соплеменника. Потом, все как один, они повернулись к Солсбери и угрожающе уставились на него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});