Читать интересную книгу Формула чуда. П Т У им. А.В. Чумака (СИ) - Семенкова Даша

В ответ Костя прикинул, кто из учеников контактировал с посторонними. Список выходил пугающим. Помимо гипнотизерши Тани сектантов заинтересовали ее подруга Катя, телекинетик Оксана, паренек, читающий мысли и еще один студент из группы Кашалотихи, обладающий некими загадочными способностями вроде исцеления наложением рук.

Выбор последнего показался Кристине нелогичным, но Костя подсказал, что воздействие на человеческое тело тот может оказывать не только положительное.

Ситуация прояснялась. Сектанты выбрали людей, наделенных самыми мощными разрушительными талантами. Если хоть кто-то из них согласится, Дориану мало не покажется! Странно, что в их число не попал Стас с его умением видеть сквозь стены. Но потом Кристина вспомнила, что он свои способности скрывает, и о них знают только несколько друзей, включая ее саму.

– Но почему вы об этом молчали? Ведь эти люди могут быть опасны.

– Это кто еще для кого опасен, – рассмеялся Костя. – Но вот вам нужно быть осторожнее. Ректор, конечно, свинья – втянул вас во все это. Вы можете отказаться от патрулирования?

– Не волнуйся, я в состоянии о себе позаботиться. И оставаться в стороне все равно не смогу. А вам все же не стоит быть такими легкомысленными.

Взяв с Кости обещание незамедлительно сообщать о любых странностях, Кристина поторопилась в учительскую. Ей хотелось поговорить со Степановной по поводу своих студентов. Но разговор вышел не таким, как она ожидала: стоило войти в кабинет, как не скрывавшая торжества Кашалотиха сообщила, что Гульнара попросила ректора о переводе в группу Алины Степановны.

– Это замечательно! Гульнара очень амбициозная, инициативная и способная девушка, – сладко улыбнулась Кристина, приближаясь к бомбовозу и вещая доверительно-восхищенным тоном: – Вы знаете, она уже проводит исследования и собирает материал для курсовой! Думаю, ей и в самом деле будет гораздо лучше под вашим руководством, ведь вы так много знаете о различных божествах, да и сами посвящены богине… Апунцианции, верно?

– Абунданции, – с достоинством поправила Кашалотиха и хотела еще что-то сказать, но Кристина ее опередила.

– Вот видите! Я даже запомнить правильно не могу! Гульнаре нужен более опытный и сведущий куратор. Так что, надеюсь, вас не затруднит уделять ей чуть больше времени, чем остальным студентам? Предлагаю вынести на обсуждение с Дорианом программу индивидуальных занятий для особо перспективных учеников. В будущем такие как Гульнара принесут известность нашему скромному ПТУ.

Ошарашенная Кашалотиха кивала и поддакивала, а Кристина все распалялась, похвалила Гульнару, немного поругала ни к чему не стремившихся лентяев и даже нафантазировала, что неплохо бы ввести новый предмет под названием «Планирование», где студенты будут просвещаться, думать о будущем и своих целях. Одним словом, брать судьбу в свои руки.

Кашалотиха не сразу и поняла, что ее торжество исчезло, а когда до нее дошло, дверь за веселившейся Кристиной уже закрылась.

Девушка испытывала что-то сродни экстазу – противная Гульнара больше не будет так часто мозолить ей глаза, сверля своим презрительным взглядом и выжидая любой промашки преподавательницы. Ну а то, что она науськала Кашалотиху проводить со студенткой много времени, получилось само собой. Что поделать? Творческий порыв!

Утром настроение Кристины оставалось все таким же искрящимся, словно новогоднее шампанское. Даже предстоящая прогулка-патрулирование с Дорианом его не портила. Для сплетен-то достаточно и вчерашнего променада под окнами.

Ректор уже ждал ее на крыльце и нежно улыбнулся, подавая руку, словно девушка не могла без его помощи преодолеть три несчастные ступеньки.

– Должен сказать вам, моя дорогая Кристиночка, я безмерно счастлив от вашего присутствия здесь, – заговорил он своим магнетическим тоном, когда они отошли от дома. – Не побоюсь перехвалить вас, вы – настоящее сокровище. Не перебивайте. В женском коллективе вы своеобразный буфер, который удерживает стороны в равновесии, не позволяя пересечь черту. Уверен, без вас давно бы вспыхнул конфликт между Светланой и Мариной. Но не только в этом дело. Вы благотворно влияете и на Алину Степановну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не веря своим ушам, Кристина уставилась на Дориана круглыми от удивления глазами. В ответ он лукаво улыбнулся:

– Мы с Алиной Степановной часто беседуем о работе над собой, о самосовершенствовании. Но этих бесед мало, нужен опыт. Вчера мы как раз обсуждали ваше положительное влияние. Алина призналась, что над ней все еще властны низменные мысли. Зависть, злорадство. Бедняжка радовалась не тому, что ее выбрала студентка, а тому, что Гульнара ушла от вас. И в этой ситуации ваша реакция ее ошеломила, заставила очнуться и посмотреть на себя со стороны. Вы не представляете, насколько это замечательно!

– Да-да, чудесно! Я постараюсь уделять Алиночке больше внимания! – Кристина улыбалась, привычно сдерживая смех.

– В знак моей признательности, примите это, – ректор выудил из кармана нечто в прозрачной упаковке и вручил Кристине.

Девушка потрясенно уставилась на небогатое и неказистое содержимое пакетика – шарики, весьма походившее на кроличьи какашки, но чуть сплюснутые и покрытые странным зеленым налетом. Вроде бы не плесень, хотя как знать…

– Это улун с женьшенем, – гордо пояснил Дориан. – Очень тонкий и гармоничный вкус. А после чаепития у вас на губах останется едва заметная сладость с цветочным привкусом.

– Всегда мечтала попробовать! – нашлась она и засунула упаковку в сумочку. – Спасибо!

Остаток дороги они провели за обсуждением предложенного Кристиной нового предмета. К ее облегчению, Дориан похвалил задумку, но сказал, что студенты пока к нему не готовы.

Когда патрулирование подошло к концу, Кристина поймала себя на мысли, что ей начинают нравиться эти прогулки. Пожалуй, она будет по ним скучать, когда все закончится. Проблема сплетен теперь казалась ей надуманной и ничтожной. Да и в конце концов – ожидания людей надо оправдывать!

– Губы с цветочным привкусом… это же намек? – пробормотала она, улыбаясь. И после обеда с самым радужным настроением направилась в кабинет Дориана.

Глава 7. За дело берутся профессионалы. Часть 1

Но, кажется, лимит хорошего на этот день закончился. Навстречу ей из кабинета ректора как раз вышли кумушки полным составом. Увидев учительницу, они переглянулись между собой и, загадочно улыбаясь, ушли.

Кристина осталась стоять на месте, тупо глядя на стену. В груди что-то болезненно сжималось. Поводов обращаться к ректору напрямую у студентов не так много, особенно у студентов из ее группы. Неужели эти трое решили последовать примеру Гульнары и попросить перевода к Кашалотихе?!

Наконец, она справилась с минутной слабостью, для вида пошуршала бумагами, чтобы объяснить свою задержку под дверью, и постучалась.

– Да-да, проходите… – донесся рассеянный ответ.

Войдя, она едва не поддалась желанию спросить, чего хотели студентки, но зрелище, представшее перед ней, выбило из головы все мысли, а заодно помогло сохранить лицо.

Перед ректором на столе возвышалась трехлитровая банка с мутноватым раствором насыщенного коричнево-желтого цвета. Определить, что это за жидкость, Кристина не смогла, ведь в кабинете было искусственное освещение – любимые хозяином черные шторы наглухо закрывали окна.

Вместо крышки банку покрывал кусок марли, перевязанный у горловины не сочетающимся с ней нелепым блестящим шнуром. А еще у поверхности плавали какие-то слизкие, тонкие блины. Они слоились, и нижние по краям обладали небольшой бахромой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От этого зрелища девушку замутило, а Дориан, не обращая на нее внимания, хмуро вглядывался в банку, словно в слизких блинах заключалась какая-то ускользавшая от него высшая истина. Казалось, они вот-вот заколыхаются, подобно медузам.

Повисла запредельная тишина.

Кристина чувствовала, как ее окутало нечто потустороннее, страшное и неотвратимое. Вот-вот ее сознание умчится куда-то вдаль, неизлечимо тронувшись от всего происходящего. Отчаянно захотелось вернуться к нормальной жизни и, чтобы только разорвать ужасную тишину, предшествующую падению в безжалостный и безграничный потусторонний мир, откуда нет возврата, она заговорила, не узнав свой голос: