Читать интересную книгу Дело об избиении младенцев - Андрей Воробьев

Все это никак не вписывалось в версию о девушке-киллерше. Конечно, можно было бы попытаться ее проверить еще, направив, например, кого-нибудь из сыщиков во Львов, но Нертов посчитал, что времени на это слишком мало, а потому решил лично познакомиться с подозреваемой. Посчитав, что отрицательный результат — тоже результат, он сел в машину и следующим вечером отправился к Старо-Невскому.

По трубке сыщики Иванова сообщили, что «ведут» объект и выходят сейчас на проспект. Нертов, попросил одного из наблюдателей обогнать девушку и пройти впереди нее. Из машины, припаркованной на одной из примыкающих к проспекту улиц, Алексей хорошо видел рослого парня, работавшего на Арчи, который прошел по немноголюдному вечернему Старо-Невскому. В нескольких шагах сзади следовала рыжеволосая девушка в серой куртке.

«Это она». — Понял Алексей и, включив зажигание, дал газ, выезжая на проспект. Почему-то учащенно заколотилось сердце. Юрист никогда не думал, что встретится с Мариной таким образом. «Девушка, здравствуйте, поедем, развлечемся»?..

Когда машина притормозила неподалеку от подозреваемой, Алексей, приоткрыв дверь, окликнул рыжеволосую, она повернулась на голос и неторопливо заглянула в салон.

— Что, развлечься хочешь? Пятнадцать баксов в машине, двадцать на хате, только с обратной доставкой.

Нертов, к своему облегчению поняв, что перед ним не Марина, а вовсе незнакомая девушка, живо согласился.

— Конечно с доставкой, поехали, здесь недалеко, у Чернышевской.

Девица заскочила в «девятку» и юрист, развернувшись через двойную осевую линию дорожной разметки, поехал в сторону Захарьевской. Честно говоря, он не вполне представлял, как поведет разговор с этой проституткой, но уже сейчас готов был признать: вариант с киллершей очевидно рассыпался как карточный домик. Впрочем, версию все равно следовало отработать до конца.

По дороге девица, как водится, попыталась предварительно разузнать, что за покои ее ожидают и каких услуг от нее захотят. Нертов про себя хмыкнул, подумав, насколько она наивна, надеясь на искренний ответ. Если уж кому-то из проституток суждено попасть на ночь к маньяку или в «групповуху», так вероятность вычислить это ничтожно мала. Конечно, если, скажем, подкатит к ночной бабочке «мерс» с парой бритозатылочных, она постарается куда-нибудь упорхнуть, если, конечно, получится. А к более простым машинам и стрижкам отношение попроще, всегда теплится надежда, что просто беспутный мужик решил оторваться на последние деньги. Но разве можно быть гарантированной от всяких накладок?..

Алексей специально остановился прямо у подворотни, где некогда Арчи упустил рыжеволосую, и сказал, что им пора выходить, квартира, мол, находится во дворе. Вдруг девица заартачилась, начала лепетать, а не стоит ли поехать в другое место, попыталась быстро выскочить из машины, буквально упав на дверку. Может, ей бы это удалось, но тогда следовало сначала нажать ручку, а потом открывать дверь. С какого-то перепуга проститутка сделала все наоборот и ее попытка окончилась неудачей. Нертов увидел в глазах девушки неподдельный страх и постарался как можно миролюбивее успокоить ее.

— Ты дверь открываешь неправильно, впрочем, если тебе не нравится здешний климат — поедем в куда еще, а сначала где-нибудь поужинаем. Да не боись, сам знаю: время — деньги, добавлю. Только уж ты мне машину не доламывай, а то и без того настроение паршивое…

И не ожидая, пока девушка придет окончательно в себя, он потихоньку тронул «девятку» с места, продолжая говорить спутнице ни к чему не обязывающую, но не оставляющую сомнений в мирных намерениях чушь. Понемногу девушка успокоилась и даже закурила, поудобнее пристроившись на сидении, но Алексей еще долго не мог понять, почему она так испугалась там, у дома на Захарьевской.

«Интересно, что бы сказала Нина, узнав, что я катаюсь с проституткой по городу, — подумал вдруг Нертов, — сумела бы она принять мои невразумительные оправдания и вообще, что бы я смог ей объяснить? Лепетал бы как Никулин в «Бриллиантовой руке», мол, встреча с агентурой?»… Додумать эту мысль он не успел, так как окончательно пришедшая в себя девица потребовала более определенно сказать, куда они направляются или немедленно высадить ее из машины. К счастью, они уже подкатили к небольшому полуподвальному ресторанчику неподалеку от особняка Штиглица и это избавило Алексея от необходимости длинных объяснений. Он лишь махнул рукой в сторону светящейся вывески: «Сюда» и припарковал машину у входа в поблескивающий светящейся вывеской погребок.

Во время ужина Нертов постарался разговорить девушку и, хотя она то и дело привирала, но главное, как посчитал юрист, было ясно: никакого отношения к пропавшей Марине Войцеховской проститутка не имела. Судя по всему, она просто сбежала от личных невзгод из своего Львова, чтобы начать или, вернее, продолжить самостоятельную жизнь в большом городе. Городу же молодые и в меру симпатичные, но не имеющие образования и связей девушки оказались нужны были больше лишь в одном качестве, чем и вынуждена была воспользоваться Олеся (так звали девушку). Она, как и большинство ее коллег, в порыве откровения говорила о несчастной любви, о невероятно высоких ценах, «субботниках», из-за которых и пришлось сбежать из дома и, конечно, о том, что нынешнее положение временно, а человек, понявший ее душу, будет самым счастливым. Множество подобных рассказов Нертову приходилось слышать еще в бытность стажером в уголовном розыске у Раскова, и он не мог порой точно определять ту грань, где проститутки говорят правду, а где выдумки, услышанные некогда от таких же неприкаянных подружек.

«В обмен» Алексею пришлось поведать примерно такую же достоверную историю о своих проблемах с бывшей женой, которая не дает ему общаться с ребенком, хотя они живут в одной квартире и о подобных превратностях мужской жизни. Незаметно он старался подтолкнуть собеседницу к интересовавшему вопросу о доме на Захарьевской.

— Вот, у тебя, говоришь, хоть комната своя есть, а я даже домой никого привести не могу — сразу скандал. Думал хоть сегодня отдохнуть, друг у меня в командировку укатил, ключи мне оставил, а тебе дом не понравился. Ну да ладно, не судьба значит.

Олеся, которая к тому времени выпила чуть ли не бутылку «мартини», была настроена уже благожелательно.

— Да ладно, чего там, ты извини. Если хочешь, вернемся?.. Но у меня воспоминания об этом доме плохие. Я вдруг подумала, что ты тоже такой же, как и он, ну мужик, который там живет… Я про него, падлу, еще ребятам не сказала, а то бы он поплясал.

— Да бог с ним, пусть живет. — Стараясь не выдать интереса, юрист подзадорил девушку.

Но Олесю, как говорится, уже «понесло» и она выложила Алексею историю неприятного знакомства с домом на Захарьевской. По словам девушки выходило, что однажды на улице ее «снял» какой-то седой мужик, которому на вид было никак не меньше шестидесяти. Он сумел уговорить Олесю зайти к нему в гости. Обычно днем она с клиентами не работала и знакомства пресекала, но тут, как говорится, бес попутал, решила, что у «Седого» можно будет неплохо заработать без особых проблем, тем более, что он сам назвал приличную цену.

В тот день, когда Арчи видел девушку, выходящую из двора, она в первый раз пришла к «Седому». Он был достаточно галантен, но оказался «со сдвигом», предложив ей заняться любовью на чердаке. При этом он попросил Олесю сначала постоять спокойно у чердачного окна, делая вид, что она разглядывает что-то в бинокль.

— А сам-то, старый козел, — продолжала она рассказ, — штаны расстегнул, да ходит сзади туда-сюда, то рукой мне по ноге проведет, то по заднице. И напевает «Девушку из маленькой таверны полюбил угрюмый капитан». Я стою, как велено, будто ничего не замечаю… Он уж совсем заколебал ходивши, думаю, когда ему это надоест. Ну, я повернулась, смотрю, он уже сам кончает… И все. Он сразу будто пришел в себя, велел мне уходить, да еще сунул пятьдесят баксов премиальных и визитку с телефоном, попросив позвонить через пару дней. Я, дура, обрадовалась, думала, что на халяву денег срубила и, пока он не передумал, свалила домой.

Через несколько дней (Алексей отметил, что это, вероятно было, когда девицу «засек» охранник на улице) Олеся решила позвонить «Седому». Он, казалось, ждал ее звонка, сразу же пригласил в гости. Но, когда девушка пришла, он на чердак ее не повел, а отправил в ванную. Олеся, вспомнив, что забыла в сумочке, которую оставила в прихожей, лекарство, уменьшающее риск что-нибудь подцепить («знаешь, на презик надейся, а сам не плошай») и, даже не успев раздеться, тихо вышла из ванной. Но, заглянув по пути через приоткрытую дверь в комнату, где она раньше не была, передумала подмываться. Помещение напоминало средневековую камеру пыток. Посередине, на крюке, где некогда висела люстра, был приспособлен веревочный блок, с привязанным внизу поленом. Олеся видела такие в исторических фильмах («ну, натуральная дыба»). На стене были развешены разные приспособления вроде плеток, цепей, ремней с металлическими застежками, скорее похожих на наручники, Но больше всего гостью шокировало, что пол комнаты был тщательно застелен полиэтиленовой пленкой. Обладая достаточно ярким воображением и, к тому же умудренная горьким опытом некоторых подружек по профессии, девушка живо представила себе, что может произойти с ней после ванной. «Подвесит к потолку, а потом измываться будет, пока я не сдохну». — С этой мыслью она, схватив в охапку куртку, проскользнула к массивной входной двери и даже успела открыть замок, когда из соседней комнаты вышел полураздетый «Седой», держа в руках огромный тесак с широким клинком. «Стой, куда»? — Как показалось Олесе, угрожающе выкрикнул он и шагнул к дверям. Ужас придал девушке сил, и она опрометью выскочила из квартиры.